Кристина Агатова - Водитель для Нины

Да уж, вот и не верь после этого в простую истину – чего боишься, то и случается.

Надо срочно начать бояться разбогатеть. Так, глядишь, и на работу ходить не придется.

Зарплата порадовала, и оставшиеся несколько часов я отработала в отличном расположении духа. Даже неожиданная гроза и ливень не испортили моего настроения. Сияя от радости, ровно в девять вечера я вышла из офиса и направилась к «букашке». Завтра выходной, в кошельке куча денег, на улице свежо… Жизнь прекрасна настолько, что хочется петь!

Машина выглядела грязной. Из экономии и лени я так и не помыла ее с осени, а сегодняшняя буря, патологическим образом, не смыла пыль, а размазала ее. Я села и погладила руль:

– Ну, красавица моя, денежки у нас теперь есть, завтра и тебя порадуем – съездим на мойку и в сервис!

Что-то царапнуло взгляд, но я уже слишком устала, чтобы обращать на это внимание, и мне так хотелось поскорее упасть на диван, что я приказала себе ни о чем не думать, включила радио и поспешила домой.

***

Когда в выходные в девять утра раздается звонок с работы, то он, как правило, не означает ничего хорошего. Что такого я могла вчера сделать из-за чего мне может звонить Катя с самого утра? Окна закрыла, компьютер выключила, заявки раскидала…

– Алло, – как можно приветливее пропела я. Коллеге не обязательно слышать мое недовольство. Раз она звонит – значит, на то есть свои причины.

– Оля, прости, я тебя разбудила, но тут такое.., – раздались в трубку всхлипы.

– Что случилось?

Я села на кровати, с меня моментально слетели остатки сна.

– Нинуша… Помнишь Нину Лапину? Ее сбила машина!

– О, господи! – закричала я. – Как? Когда?

Катя не отвечала, только рыдала в трубку.

– Она жива? В какой больнице? Что-то нужно передать? – не успокаивалась я. – Давай я приеду?

Катя пошвыркала носом и, наконец, смогла ответить сдавленным голосом:

– Вчера еще сбила, а нашли только сегодня. Водитель скрылся…

– Катюша, что с ней? Ну? – закричала я, уже зная ответ.

Когда я приехала, Катя уже успокоилась и только опухшие глаза, да покрасневший нос без слов говорили о том, что она ревела.

– Может быть, тебя подменить? – предложила я.

Катя покачала головой и совершенно ровным голосом ответила:

– Я справлюсь. Я уже выпила пару таблеток пустырника, он хорошо мне помогает. Ты представляешь, ее нашли в арке между нашим и соседним корпусом.

– Там же никто не ездит? Если я не ошибаюсь, эта арка никуда не ведет. Раньше вела на дорогу, а теперь там тупик и даже припарковаться негде. Я пару недель назад хотела туда проехать припарковаться, но чуть не врезалась в бетонный блок, а в самой арке вставать опасно, потому что могут подпереть так, что не выедешь.

– Потому ее и нашли не сразу! Туда никто не ездит. А обзор скрывают мусорные баки эти долбанные, с картонками! Мусоровоз за ними в половину девятого приехал, выгружать стали и увидели ее. Если бы ее увидели еще вчера, то может и спасли бы, но кто ж туда пойдет?

– А Нину туда чего понесло? – удивилась я.

Катя помялась, но потом решилась:

– Она уже мертва, так что я не наврежу. Курить она туда ходила!

– Я думала, она не курит, – протянула я.

– Все так думали, поэтому она и бегала в арку. Вроде, взрослая женщина, а стеснялась. Она всего один раз в день туда ходила, в обед. Вот ее в обед и сбили. Какой-то урод! И ведь уехал, сволочь! Может быть, если бы не уехал…

Она снова начала плакать.

Я обняла ее:

– Ну-ну, успокойся.

На самом деле, я абсолютно не представляю, что нужно говорить в таких случаях. Выражать соболезнования? Но как?

Сказать, что все наладится? А что может наладиться для Нинуши?

Сказать, что она в раю? Или что она в лучшем мире? Глупости какие-то! Вот если бы она была старенькой и больной, то это могло бы сработать.

Мне и самой стало горько и страшно – могла ли представить Нина, что курение убивает таким странным способом? Знала ли она, что это ее последняя сигарета? Предполагала ли она, что больше не вернется домой?

Катя выглядела потерянной и отстраненной, она бестолково перекладывала бумажки с места на место, и я не выдержала:

– Езжай домой, напейся чаю с мелиссой и постарайся уснуть. Тебе надо привести нервы в порядок, а то на тебя смотреть страшно.

– Я справлюсь, – замогильным голосом на автомате ответила Королева.

– Нет уж, – решительно отрезала я. – Давай-ка, пакуй чемоданы и отчаливай на отдых. Ты нам тут всех клиентов распугаешь.

Катя криво усмехнулась, не справилась с эмоцией и снова разрыдалась. Я обняла ее:

– Ну, все, все, давай я вызову такси? Отработаю я за тебя, у меня не было на сегодня никаких глобальных планов.

Я проводила Катюшу и села за стол – мне жаль Нину, но я знала ее совсем недолго, поэтому боли потери не ощущаю. А вот Кате сейчас явно не до работы. Да и насчет планов я почти не соврала – машину можно и после работы помыть!

***

Когда умирает человек – это всегда горе. Но, когда умирает молодая, здоровая, красивая девушка, то это – страшная трагедия. Удел молодых – жить, радоваться, создавать семьи, строить будущее.

Нина больше никогда не засмеется над удачной шуткой, не порадуется обновке, не улыбнется прохожему.

Даже природа, казалось, горевала. Небо с самого утра заволокли тяжелые серые тучи, из которых иногда начинал накрапывать противный дождик со снегом. Я поежилась и попыталась поглубже зарыться в воротник куртки, но сделала только хуже – мокрая ткань прилипла к шее и мне стало сыро и холодно.

На кладбище собралось не так много народу – мы, коллеги, да несколько родственников. Катя уже совсем пришла в себя и шепотом просвещала меня:

– Вот этот мужик – это ее отец…

– А мама кто?

– Мамы нет, но я подробностей не знаю. Нина никогда не рассказывала о ней, вроде бы та умерла очень давно.

Я посмотрела на двоих заплаканных женщин, подходящего для матери возраста:

– Я думала, кто-то из этих двоих…

– Не, это тетки, сестры отца. Тут вообще родственники только со стороны отца. Вон тот паренек – двоюродный брат, сын кого-то из теток. Не спрашивай, которой, я не в курсе.

На поминках было тихо. Казалось, горе наполнило воздух в зале – так тяжело было дышать.

Мне повезло, я всего один раз в жизни была на поминках – умерла сестра бабушки. Они были абсолютно другими – собралась целая толпа народу! Сначала несколько человек покликушествовали на кладбище, потом кто-то упал в обморок прямо в автобусе, следом было несколько патетических выступлений на поминальном обеде, а апофеозом всего стали русские народные в исполнении подвыпивших родственников.

Я сидела в уголке, тихо выпучивала глаза и пыталась слиться с обстановкой. Ко мне пару раз подходили какие-то троюродные родственники, которых я знаю только по фото, и предлагали выпить за упокой, за встречу и знакомство, и за нашу прекрасную большую дружную семью.