Татьяна Герасимова - Ему принадлежу

Его челюсти плотно сжаты, свидетельствуя о том, что ты смогла коснуться самых потаённых частичек живой души, зарождая надежду на какие-то ответные чувства с его стороны.

Но уже в следующую минуту лицо Князева становится серьёзным и непроницаемым, и тогда ты окончательно понимаешь, что вся эта вера во что-то большее, что могло бы вас связать, тщётна.

Сев на своё место, напротив тебя, красавец кладёт ногу на ногу, и, одарив своим ледяным взглядом, задаёт вопрос:

– Так что же ты от меня хочешь, Лиана?

Поднявшись со стула, и твёрдо уперевшись ладонями о гладкую поверхность стола, заглядываешь в омут его кофейных глаз, едва не утопая в них, и уверенно произносишь:

– Я хочу, чтобы ты дал мне развод.

Некоторое время вы просто молча смотрите друг на друга, не смея пошевелиться или сказать хоть слово.

А затем Кирилл начинает бесшумно посмеиваться над твоей просьбой.

В этот момент ты испытываешь гамму смешанных чувств: от дикого раздражения до неминуемого стыда и злобы. И не упускаешь возможности показать это ему всем своим видом.

Приведя себя в уравновешенное состояние, мужчина фокусирует на тебе своё пристальное внимание, и, скрестив руки на груди, отвечает чуть слышно:

– Нет.

– Нет? – возмущённо переспрашиваешь его.

– Я не дам тебе развод.

– Но почему? Помнится, ещё год назад ты сам обдумывал эту мысль, – вспоминаешь упоминание об этом в разговоре с Машей. – И я уже хотела вернуться сюда, чтобы подписать эти чертовы бумаги. Что сейчас изменилось? И почему ты не хочешь меня отпустить? Мне невыносимо больше так жить! – срываешься ты на крик.

Помолчав некоторое время, словно собираясь с мыслями, мужчина продолжает начатую тему.

– Я не могу больше так рисковать. Пойми меня.

Прошлый раз этот разговор закончился плачевно. И я не хочу, чтобы это повторялось.

В твоём сознании тут же всплывает эпизод годовалой давности, когда Маша, убивалась от горя, свалившегося на их семью нежданно и негаданно.

Упоминание Кирилла о разводе и прекращении какого-либо взаимодействия между двумя известными семьями, существенно подкосило их деда – Петра Николаевича, отразившись на его и без того больном жизненно важном органе неминуемым сердечным приступом.

Тяжело сглотнув, ты всё же решаешься поинтересоваться о его самочувствии.

– Как он?

По напряженному выражению лица мужчины едва ли можно было сказать, что всё уже обошлось, но с другой стороны он не был подавлен, что могло говорить об ухудшении состояния его дедушки.

– Более-менее нормально. Недавно ему проводили обследование в Швейцарской клинике, и после того, как его окончательно выпишут, он намерен вернуться сюда, чтобы узнать, как идут дела компании, и повидаться с друзьями и родственниками.

Проживание в чужой стране, вдали от дома, даётся ему не просто. Хоть родители и всегда с ним рядом, он чувствует себя не в своей тарелке, и постоянно вспоминает о своих рабочих годах.

Мама всеми силами пытается воссоздать уютную для него атмосферу, и отец ей помогает в этом. Но глаза дедушки больше не блестят живостью, он очень быстро устаёт, и не горит азартом к дальнейшей жизни.

С каждым прожитым днём он угасает. И, отчасти, я виню себя в этом. Ведь, если бы я год назад не настаивал на нашем разводе, он бы ещё был в порядке. А сейчас… я даже не знаю, сколько ему осталось…

Скажи, ты… ненавидишь его? – чуть помолчав, обеспокоенно спрашивает у тебя Кирилл.

– Нет. Почему я должна испытывать к нему ненависть?

– Наверное, потому, что нам не предоставили выбора вершить свою судьбу.

Немного обдумав его слова, ты решаешься спросить у него:

– А ты ненавидишь его?

– Нет. Если он в чём-то и виноват, то уже в данный момент расплачивается за это. И ему ни к чему ещё моя обида и ненависть.

– Ты прав. Я сожалею о произошедшем с твоим дедушкой.

Он только кивает в ответ на твои слова.

– Так что… ты понимаешь, что нам придётся подождать с разводом, чтобы не накликать беду.

Тяжело вздохнув, ты отрываешься от стола и идешь к большому светлому окну, отвлекаясь на красоты ухоженного сада, и закрываешь глаза, пытаясь хоть немного снять скопившееся в теле напряжение.

Князев подходит к тебе ближе, и оперевшись поясницей о барную стойку, начинает разговор, который вас обоих очень волнует.

– Так что же мы будем делать, Лиана?

Повернувшись к нему лицом, встречаешься с его пленительным взглядом, словно ожидающим твоего согласия на любые его условия и договорённости.

– Предполагаю, что нам больше ничего не остаётся, как жить дальше в качестве фиктивных супругов. На публике мы будем стараться выглядеть счастливой парой, а затем расходиться по своим жилплощадям, и делать то, что нам хочется.

– Хорошо. А как же другие важные жизненные составляющие? Общение? Семейные ужины? Секс? – хриплым от возбуждения голосом интересуется Кирилл.

Немного откашлявшись, чтобы прогнать с себя навеянное им оцепенение, стараешься ответить, как ни в чём не бывало.

– Обходились ведь как-то раньше без этого. Думаю, и сейчас справимся.

– Это означает, что ты с кем-то встречаешься, верно? – серьёзно спрашивает мужчина, скрестив руки на груди.

Тщательно подумав, и взвесив каждое слово, ты отвечаешь ему:

– Если это и так, то тебя это никак не должно волновать.

– Разве я не имею права знать, с кем проводит ночи моя жена? А если пресса узнает? Ты об этом не думала? – явно переживая за свою репутацию, начинает он осыпать тебя своими вопросами.

– Не волнуйся. Я веду себя более сдержанно и скромно на публике, в отличие от тебя.

Усмехнувшись, Князев продолжает гипнотизировать тебя взглядом, заставляя нервничать так, как никогда раньше.

– Ты ведь приехала насовсем?

– Как бы мне не хотелось этого делать, но… да.

– Значит, твой избранник либо последует за тобой, либо…

– Да что ты так зациклен на моей личной жизни? Не приедет, так здесь найду. Делов-то на пять минут.

Кажется, для этого у меня всё в порядке, после твоей благотворительной лекции. Или хочешь ещё помочь чем-то? – язвительно огрызаешься ты, желая вызвать хоть маленькую толику вины в его зачерствевшем сердце.

Но он лишь пожимает плечами и грустно улыбается в ответ.

– Ты итак идеальна. Просто будь естественна. Мужчинам это нравится.

– Ну, не знаю, о каком типе мужчин ты говоришь. Мне в основном попадались только те, что смотрели на внешность. И им было абсолютно всё равно, что я говорю, делаю или думаю.

– К сожалению, и такие экземпляры тоже встречаются. Скажи. Ты всё ещё злишься на меня?