Инна Разина - Подари мне надежду

Например, что заправка, на которой я впервые встретила Вадима, принадлежит ему самому. Как и магазинчик, кафе, мойка и автосервис. Что их семья родом из этой деревни, и когда-то давно на месте коттеджа стоял самый обычный деревенский дом. А потом Вадим заработал деньги и все тут перестроил. Мой собеседник сокрушался, что его жена – мать Вадима, не дожила до этого. Женщина умерла семь лет назад. И что сын никак не женится, внуки сделали бы его жизнь осмысленнее и значительно веселее.

Слушая все это, я думала о том, как перевести разговор на утренние трагические новости, но решила не торопить события. Одной из причин, по которой я осталась здесь, было желание узнать больше информации. Но лучше это сделать, когда вернется хозяин дома. А слишком активный интерес с моей стороны может только всех насторожить.

***

Мы со Степаном Николаевичем как раз закончили готовить обед, когда приехал Вадим. Одобрительно взглянул на оживленного отца и с благодарностью кивнул мне. Не зря я проявила выдержку, как только мы сели за стол, отец сам закидал сына нетерпеливыми вопросами.

– Да нечего рассказывать, пап, – с досадой ответил тот. – С Кручевским я, конечно, повидался, но у них ничего еще толком нет. Максима нашли сегодня утром, хотя умер он, похоже, вчера. В доме как раз была вечеринка. Куча пьяных гостей, а часть вообще под кайфом. Они плохо соображают, и их пока не могут нормально допросить. Так что это надолго.

– А как он умер?

– Застрелили. Почти в упор.

– Ну надо же!

– Ты же знаешь, в каких компаниях он крутился, – пожал плечами его сын. – Так что, думаю, это был лишь вопрос времени. Конечно, его тесть сейчас всех на уши поставит. А может, наоборот, все тихо прикроет. Зависит от того, что менты накопают.

Я сидела, почти затаив дыхание, но на меня никто не обращал внимания. После сказанного за столом воцарилась тишина. Степан Николаевич поднялся и принялся убирать посуду. Я бросилась ему помогать, хотя руки у меня дрожали так сильно, что был большой шанс уронить тарелки на пол. К счастью, мужчина этого не заметил и, закончив с уборкой, ушел к себе.

Я тоже собиралась подняться наверх, но Вадим меня остановил. Достал из бара бутылку водки и стаканы, поставил на стол и попросил: – Посиди со мной немного. Давай помянем Максима. – Я подумала, что судьба просто издевается надо мной, но отказаться не могла.

– Да, странная штука – жизнь, – заметил хозяин дома через пару минут, опустошив свой стакан. – Вот так раз – и нет человека.

Меньше всего мне сейчас хотелось слышать эти слова, но ссылаться на усталость и уходить к себе я не рискнула. Постаралась отключить все эмоции и изобразила на лице вежливый интерес. А моего собеседника явно тянуло поговорить о школьном друге:

– Максим из небогатой семьи, его родителей я неплохо знал. Отец, по-моему, уже умер, а мать жива.

С трудом проглотив комок в горле, я сдавленно поинтересовалась:

– А кто у него жена? Судя по твоим словам: важная шишка?

– Да уж. Он очень удачно женился – на дочери сенатора от нашей области. В браке они уже лет пять, только детей нет.

– Почему? – тихо спросила я.

– Не знаю. Честно говоря, последние годы мы не часто встречались. На свадьбе я у него был. Ну и пересекались иногда у общих знакомых. Пожалуй, и все.

– Значит, вы не дружили?

– Если только в школе. Да и то недолго.

– Что за плохие компании ты упоминал?

– Была у Максима такая черта: он окружал себя не лучшими людьми. Конечно, про все его окружение не скажу. Но те, кого я знал, ни одного доброго слова не заслуживали. Уж не знаю, случайно так получалось или нет… – Вадим немного помолчал и добавил: – Впрочем, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Так что лучше я расскажу о нашем детстве.

Почти час мне пришлось слушать обычные школьные воспоминания. И что удивительно: в этих ностальгических рассказах Максим Соколов представал пусть и шаловливым, но вполне нормальным ребенком. Словно речь шла совсем не о том человеке, которого я знала. Как же так получилось, что милый и забавный мальчик стал таким монстром?

Наконец хозяин дома выдохся и замолчал. Хорошо, что мои реплики были ему не нужны, и я, в основном сидела молча, лишь изредка обходясь короткими фразами. Моей выдержки точно бы не хватило, чтобы произносить имя Соколова вслух.

– Ладно, на сегодня достаточно воспоминаний, – махнул головой собеседник. И только я внутренне облегченно вздохнула, как он задумчиво взглянул на меня и добавил: – Может, немного расскажешь о себе?

– Даже не знаю, – без энтузиазма выдавила я. – А что тебя интересует?

– Ничего особенного. Где живешь? Кем работаешь? Семья есть?

Ну да, простые вопросы. Особенно для человека, который не хочет оставлять после себя никаких следов. Я кашлянула и неуверенно спросила:

– Может, чаю выпьем? В горле пересохло.

– Не возражаю. Чайник вон там, – спокойно ответил собеседник.

Я включила чайник и растерянно оглянулась. Хозяин дома сидел на стуле и с интересом поглядывал на меня, словно ожидая, что я буду делать дальше. Рыться по чужим шкафам в поисках заварки и чашек я не собиралась и просто остановилась посередине кухни, прислонившись к столешнице.

Тогда Вадим, чему-то улыбаясь, поднялся и достал все нужное сам. Смотрелся он на своей кухне очень органично. И вообще производил впечатление надежного, спокойного парня – почти идеальное воплощение множества женских грез. Я лишь с мрачной усмешкой подумала, что в моей жизни ничего похожего никогда не наблюдалось.

Закрывая дверцу шкафа, Вадим случайно коснулся рукой моего плеча. Глянул искоса, извинился и убрал руку. Только мне показалось, чуть медленнее, чем это было нужно. Разлив по чашкам чай, мы снова сели за стол, и хозяин дома тут же выжидательно уставился на меня. Ничего я от своей просьбы не выгадала и тяжело вздохнув, поняла, что мне не отвертеться. Впрочем, с чем у меня никогда не было проблем – это с фантазией. Так что за пять минут я сочинила себе новую жизнь – такую скучную и заурядную, чтобы сразу отбить желание узнать о ней побольше. Правда про наличие мужа врать не решилась – кольца на пальце все равно нет.

Моя стратегия не слишком удалась, интерес в глазах Вадима не угас. Скорее наоборот, его внимательный взгляд уже стал меня нервировать. Я даже подумала, не переборщила ли с серыми красками. Возможно, такая скрытность только насторожила собеседника. Но хотя бы от дальнейших расспросов я избавилась.

Некоторое время мы сидели молча. А потом открылась дверь, и в комнату зашел Степан Николаевич. С первого же взгляда я поняла, что с ним что-то не так. Бледное лицо, губы с синим налетом. Слабый испуганный голос:

– Сынок, кажется у меня сердце прихватило. Переволновался я сегодня, – пробормотал мужчина и осел на диванчик. Вадим подскочил к отцу, помог ему прилечь и растерянно оглянулся на меня.