Айрис Джоансен - Тайна античных свитков

— Я откопал еще несколько материалов, в некоторых он тоже упоминается. Но никто из других участников тех событий ничего о нем не рассказывает. Он определенно там был, но исчез до того, как в катакомбы прибыла полиция и пресса. В одной статейке делается намек на его криминальное прошлое.

— Что не мешает Куинну его выгораживать.

— Я так не сказал. Он просто о нем не говорит.

— Но если этот Тревор причастен к убийству Майка Фицджеральда, почему Куинн скрыл от нас этот факт? Девчонку он опекает изо всех сил. Этот Тревор привлекался?

— Возможно.

— Что ты хочешь сказать? Или привлекался — или нет.

— Никак не могу в нужную базу данных залезть. Машина не пускает.

— Что за бред? Пробуй еще!

Фокс кивнул и развернул ноутбук к себе.

— Ты же сам сказал: не стал бы Куинн его покрывать, если бы подозревал. Зачем зря время терять?

— Затем, что Куинн может захотеть первым до него добраться, чтобы собственноручно перерезать ему глотку.

— Он же полицейский! Какая глотка? Он на это не пойдет.

— Не пойдет? А что бы ты, Фокс, чувствовал, если бы речь шла о твоем ребенке?

Лейк-коттедж. Атланта, Джорджия

— Что ты тут делаешь на крыльце? — Ева поднялась по ступеням. — Ночь-полночь…

— Не спится что-то. — Джейн подвинула своего пса Тоби, давая Еве место на верхней ступеньке. — Я думала, ты останешься с Сандрой.

— Хотела, но неожиданно объявился Рон, и я почувствовала себя лишней. Хоть они и в разводе, но Майка оба любили. Хорошо, что он приехал ее поддержать.

Джейн кивнула:

— Помню, как Рон нас с ним на рыбалку возил. Майк еще тогда маленький был. А на похороны он завтра придет?

— Сегодня, — поправила Ева. — Скорее всего. А Джо лег?

— Да. Он тоже тебя не ждал. Тебе надо поспать. День будет тяжелый. — Джейн повернулась к озеру. — Кошмарный день!

— И для тебя в том числе. Твой кошмар начался в тот момент, как ты разыскала Майка в этом баре. — Ева помолчала. — Цира больше не снится?

Джейн вздрогнула и взглянула на Еву:

— А? Что это ты вдруг? Ева пожала плечами:

— Заговорили о кошмарах — вот и вспомнилось.

— Сейчас? Ты четыре года о них не говорила.

— Это не значит, что я о них не помню. Просто решила: лучше предать забвению ту историю и все, что с ней связано.

— Легко сказать, а сделать…

— Да уж, — сухо согласилась Ева. — С тех пор как ты в Гарварде, ты уже трижды выезжала на раскопки в Геркуланум.

Джейн ласково потрепала Тоби по голове.

— Ты вроде ничего не имела против.

— Это чтобы не акцентировать внимания на том, что я хотела бы стереть из твоей памяти. Но от этого та давняя история не стала мне милее. Не хочется, чтобы ты тратила молодые годы на навязчивую идею.

— Это не… Ну хорошо, хорошо, ты права. Я только знаю одно: я должна выяснить кое-что про Циру. Мне надо знать, осталась она жива во время извержения или погибла.

— Зачем? Это же было две тысячи лет назад!

— Ты сама знаешь зачем. У нее было мое лицо. Или наоборот. Неважно.

— Она начала тебе сниться задолго до того, как ты узнала о ее существовании.

— Может быть, я где-то о ней читала.

— Но никаких подтверждений тому не нашла.

— Это не значит, что этого не было. — Джейн покачала головой. — Мне такое объяснение больше по душе, чем какая-то паранормальная чушь.

— Ты мне не ответила. Она тебе снится?

— Нет. Удовлетворена?

— Отчасти. — Ева помолчала. — Ты не общалась с Марком Тревором?

— Да что такое? Играем в двадцать вопросов?

— Да нет. Просто я тебя люблю и хочу убедиться, что у тебя все в порядке.

— У меня все в порядке. А с Тревором я не говорила с того момента, как он тогда уехал из Неаполя. То есть — четыре года.

— Я подумала, вдруг ты с ним пересекалась на этих раскопках.

— Ага! Станет он сидеть на коленках и рыться в пыли, как мальчик-студент. Он точно знает, где эти свитки зарыты, чтоб ему пусто было! — Когда на Тревора вышел нечистый на руку профессор-археолог и его сынок Альдо, он промышлял контрабандой предметов древнеримского искусства. Этот археолог обнаружил подземный ход, шедший от виллы одного из знатных горожан древнего Геркуланума, Юлия Пресебия, а в нем — библиотеку. В ней оказалось несколько бронзовых футляров-тубусов с бесценными свитками, уцелевшими под потоками лавы, когда она накрыла виллу. Многие из этих свитков были посвящены наложнице Юлия — Цире, знаменитой актрисе городского театра. Чтобы замести следы, Альдо с отцом взорвали подземный ход вместе со всеми, кто там находился, включая Тревора. Но ему удалось спастись. — Это же он замаскировал место раскопок, после того как тоннель обрушился. Он не допустит, чтобы кто-нибудь обнаружил этот подземный ход раньше, чем он сумеет туда вернуться и забрать сундук с золотом, о котором упоминается в свитках Юлия.

— А вдруг он его уже добыл?

— Может быть. — Эта мысль часто посещала и Джейн, но она продолжала поиски. — Но у меня такое чувство… Не знаю. Мне надо искать дальше. Понимаешь, эти свитки должна найти я! Я это заслужила. Это ведь за мной охотился тот псих, жаждавший срезать с меня лицо, как шелуху, потому что я похожа на Циру.

— Тогда почему ты не насела на Тревора и не выудила из него, где они находятся?

— Тревора словами не проймешь. Он жаждет заполучить это золото и убежден, что по праву, поскольку потерял в этих катакомбах друга, Пьетро. А, кроме того — как я его найду, если даже Интерпол не знает, где он?

— Я просто подумала, он мог с тобой связаться, когда ты ездила в экспедицию.

— Нет. — Во время первой экспедиции Джейн только и делала, что отгоняла эту нелепую мысль. Даже поймала себя на том, что без конца озирается, вспоминает звук его голоса, убеждает себя, что его тут нет — ни за углом, ни в соседней комнате, нигде поблизости. — Вряд ли он станет искать встречи. Мне тогда было всего семнадцать, для него я наверняка не представляла интереса.

— Внешне семнадцать, а в душе — все тридцать, — заметила Ева. — Тревор не такой дурак.

— Ты удивишься, когда я тебе кое-что расскажу.

— Ни один поступок Тревора не может меня удивить. Он тот еще фрукт.

Джейн изумилась, услышав в голосе Евы теплоту.

— Он был тебе симпатичен.

— Он спас мне жизнь. И вам с Джо. Трудно испытывать неприязнь к человеку, которому ты стольким обязан. Это не значит, что я его одобряю. Он, конечно, редкого ума человек и личность незаурядная, однако же не забывай, что он контрабандист и с законом не в ладу. Бог знает что еще за ним числится, — добавила Ева.

— Вот именно — «бог знает». За четыре года он мог в такие истории вляпаться…

— Ну, слава богу, ты хоть его не выгораживаешь.

— Ни в коей мере. Он самая яркая личность из всех, кого я встречала, к тому же обладает редким даром убеждения, а в остальном он для меня загадка. Не гнушается применять силу в любом виде и имеет опасную тягу к рискованным операциям. Ни одно из этих качеств не привлекает такую разумную женщину, как я.