Тагир Галеев - Атлантический Штамм

В тот самый миг, пока я валялся на земле после того как мне выдрали бензонасос, он похоже, максимально ускорился и на последний метрах обошел Дюбуа, который отвлекся на то, как меня окружили его «шакалы» и серьезно снизил скорость. Франца он, конечно же, всерьез не воспринимал и скорее всего, даже не заметил, что тот сумел вырваться вперед.

Итак, Франциск Канье стал на глазах у всех нас чемпионом этой гонки.

Далее события развивались естественно, не так как изначально было объявлено. Антон Дюбуа не стал никого поить пивом, он просто отмолчался и три дня вся наша подростковая банда обреченно ждала во что выльется это неожиданное для всех чемпионство. Франциск, похоже, сам особо не ожидал что что у него все получится. Он уединился в своей мастерской и занялся ремонтом своего полуразрушенного нещадной гонкой недо-байка. Мы все ходили в школу, работали в своих артелях и старались лишний раз не говорить о произошедшем.

Спустя трое суток в нашем «черном ящике» появилось письмо с призывом всем участникам гонки, а также тем, кто не участвовал, но являлся частью нашего «прибрежного братства» как мы гордо именовали сами себя, собраться после захода солнца у развалин старой крепости на диком пляже, неподалёку кстати, от того самого места моего детского позора. Далее было указано, что «собрание проводится с целью точного и окончательного вынесения решения по результатам гонки и определения победителя» и далее много всяких высокопарных слов. По тому как вся молодёжь, а на секунду, это около двух сотен будущих выпускников школы и следующих за нами возрастов, дружно откликнулась на сей призыв и устремилась на означенное место, я понимал, что, если не станет Дюбуа, придет другой вождь. Массе этих людей просто кровно был необходим лидер, тот кто будет вести их и указывать что следует делать, и кого надо бить. Паршивая овечья природа, заложенная каким-то несуразным случаем в нас свыше, была мне до жути отвратна.

Я собрался и поехал, взяв с собой Франциска, который похоже, крайне тяготился своим положением непризнанного чемпионства и был бы рад скинуть с себя тяжкий груз незнакомого доселе ему лидерства.

В назначенный час десятки рычащих байков, освещая тьму лучами мощных фар, образовали на песке большой круг. Вокруг торопились пришедшие пешим ходом, пытаясь дотянуться взглядом через плечи стоявших мотоциклистов. Как-то так повелось, что владелец байка стоял в нашей юношеской иерархии выше нежели тот, кому родители не сумели подарить стального коня. Глупость, средневековье! Однако ж, так и было! Кавалерия всегда считала себя важнее и значимее простой пехоты.

Гремела музыка из принесенных кем-то колонок. Шум и гам далеко разносились по пляжу, черные кожаные куртки байкеров и отливающие серебром стальные каркасы мотоциклов создавали атмосферу ритуала мистического жертвоприношения. С океана дул неспешный осенний бриз. Низкие тучи скрывали луну, отдавая фарам наших байков сугубое право освещать творившееся сейчас.

Я и Франциск стояли во втором ряду, мой друг заметно нервничал, я как мог старался его подбодрить, сам заводясь от происходящего еще больше. Смутное ожидание тревоги щемило под сердцем, заставляя пересыхать слюну во рту.

Шли минуты, а Дюбуа не было. Толпа постепенно стала нервничать, раздались возгласы: «Чего мы все приперлись!!» и всё эдакого плана.

Явно в своих лучших традициях придавать всему театральный эффект Антон появился, когда вся молодёжь, изрядно разогретая пивом и ожиданием, стала уже горланить песни, а некоторые начали расходиться. Выехав прямо на середину круга по людскому коридору, услужливо созданному его «шакалами», на своем мощнейшем «харлее», он встал «на козла», нещадно буксуя задним колесом прибрежный песок, неистово ревя 135-сильным движком, немного жутковато смотрелся в свете десятков фар его кроваво красный кожаный костюм с рисунком нападающей акулы на спине.

Я поморщился. Мой многолетний соперник был в своем репертуаре. Просто выйти в круг он не мог. Необходимо было постоянно подпитывать толпу осознанием его исключительной маскулинности, дабы ни у кого даже не ворохнулась мысль, подвергающая сомнению его лидерство. Вновь почему-то навеяло ассоциации со средневековьем. Я огляделся по сторонам и обнял за плечи Франца, не раскисай, мол.

Покрасовавшись для проформы, Антон слез с байка, поставив его на паркинг. Поднял обе руки вверх. По неписаному закону нашего братства все умолкли. Слышался лишь рык байков и шелест набегаемых с Атлантики волн.

– Все вы в курсе, – начал он свою речь, явно тщательно спланированную за эти дни, – что на последней гонке у нас определился чемпион! Причем, такой которого мы никто и никогда не ожидали увидеть! – смешки в толпе, – Я бы очень хотел поприветствовать его здесь, перед всеми. Пусть он выйдет и покажет нам свое мужественное лицо. Аууу..! Выходи, дорогой друг!!

Все замерли. Я легонько подтолкнул Франца, иди, мол.

– Я рядом, – шепнул я тихонько, – если что, не дрейфь.

Он вышел в круг, озираясь по сторонам. Явно будучи не в своей тарелке, бедолага стал морщиться от яркого света фар. Встав на почтительном расстоянии от Дюбуа, он замер, переминаясь с ноги на ногу.

– А вот и наш чемпион! – возопил Антон, поднимая вверх руку, сжатую в кулак. Рев толпы был ему ответом.

– Что ж ты стоишь, словно не чемпион? Помаши нам рукой всем! Как тебя хоть звать, рыбак??

– Франциск Канье, – робко отвечал мой друг.

– Не сын ли того самого Канье, которого не берут ни в одну из наших славных артелей по причине беспробудного залития глаз?!

Насмешливый рев толпы был ему ответом. Я видел, как суетливо сжался мой друг. Ненависть к Дюбуа вновь нахлынула на меня горячим пеплом. Сжав зубы, я смотрел на этот позорный цирк, изнемогая от ярости.

– Друзья мои! – продолжал издеваться Дюбуа, – этот человек, выигравший гонку, даже не может толком ответить на простейшие вопросы. Он стоит словно пень! Рта раскрыть боится! Эй, чемпион! Ты не обделался под себя там случайно от своего чемпионства???

– Так его, Антонио! – орали «шакалы», намеренно ослепляя Франциска фарами, – пусть докажет, что он чемпион!

– Вы хотите этого??? – вопрошал царек в толпу, явно ожидая получить столь нужный ему ответ.

– Даааа!!! – рев десятков глоток сокрушал осенний морской воздух

– Что ж, господа!! Ведь среди нас нет маменькиных сынков, не так ли? Тут все закаленные океаном морские волки! Мы все бросили сосать мамкину сиську, еще не родившись! Верно???!!!

– Верно, правильно!!! – ухала толпа.

– Мы поймали за свои жизни тунца больше чем вся Бретань!! Или это не так??

– Так!! Именно так!!! – гудела темнота.

– Мы не боимся крови и битв, верно??? Кто тут есть, кто испугается драки? Есть такие??