Тагир Галеев - Атлантический Штамм

Несколько испортило впечатление нахождение рядом с ней атлетического вида парня в обтягивающей и подчеркивающей его мышцы футболке. Они что-то щебетали друг другу, как я понял, по-итальянски, и прошли мимо меня.

Я окликнул её.

Она увидела, обернувшись, подбежала, чмокнула в щеку.

– Начо, как я рада! Круто что ты приехал. А мы вот ездили немного поработать на натурной съемке. Это мой партнер по работе, Рокко. Рокко, иди сюда.

Атлет подошел, он ослепительно улыбался и вообще производил впечатление крайне обаятельного парняги.

– Рокко, – он протянул свою крепкую руку. Говорил он с акцентом, причем с очень сильным, – Елена, он тоже из нашей команды? – при этом дружески, как показалось мне ущипнул ее за бедро.

– Начо тут просто проездом, на днях он здорово выручил меня с фотоаппаратом. Начо, Рокко мой продюсер ну и … партнер по съемкам. Я не знала, что ты приедешь так рано и мы решили съездить поработать на природу. Классно поснимали в горах, верно, Ро?

– Ты молодец, звезда моя! – красавец атлет обнял ее за плечи и тоже чмокнул в щеку, – сегодня была шикарная съемка, ты как всегда прекрасна. Ну ладно, мне скоро уезжать, поезд в Милан через три часа. Вы отдыхайте. Елена, увидимся, как вернёшься домой.

Далее он что-то сказал ей по-итальянски, еще раз дружески хлопнул по бедру (или не по-дружески все-таки), попрощался с нами обоими, и подошел к стоявшему неподалёку открытому джипу, битком набитому всяческой съёмочной аппаратурой. Помахав нам, он сел за руль и умчался, весело рыча мотором.

– Классный парень, – оценил я, – явно что он легко сходится с людьми.

– Ты даже не представляешь, насколько, – усмехнулась она, – слушай, я жутко голодна, пошли я тебя угощу в местном ресторане. Тут великолепно готовят рыбку.

– Я… как бы тебе это сказать, терпеть не могу рыбу. Я вырос на рыбачьем острове и меня пичкали этой рыбой с пеленок.

– Не вопрос. Погнали со мной. Пошли, тут можно арендовать авто, сейчас найдем что-нибудь и для тебя.

Райская жизнь продолжилась в самой что ни на есть полной мере. Её ребячество и некоторая мальчишеская удаль завораживали. Она ни грамма со мной не флиртовала, наоборот всеми фибрами души она словно показывала мне что я всего лишь ее друг и останусь таковым в ближайшее время. Я не настаивал, дабы не спугнуть. Она очаровательно заразительно смеялась, закатывая свой огромные глаза, неподдельно наслаждалась общением со мной и откровенно говоря, если бы она в те мгновения поманила меня к себе пальчиком, я не раздумывал бы ни секунды.

Она держала меня за руку, но по-дружески. Я неуклюже как-то сделал попытку прикоснуться к ее губам, но она ловко то ли увернулась, то ли сделала вид что не поняла, что именно я от нее хочу.

В любом случае, мы провели тот день, как я помню, словно старейшие друзья и впечатлений нахватались до предела, во всяком случае я. Мы облазили руины старинного замка Турбийон, построенного аж в XIII веке и разрушенного пожаром в конце 80-х годов XVIII столетия. Со слов Елены, обладавшей немалыми познаниями в этой области, замок сей был признан памятником культурного наследия Швейцарии и всякий кто побывает тут, просто обязан привезти домой кучу фотографий. Мы «щелкались» беспрестанно, я истратил 3 рулона пленки, уже предвкушая как буду всё это дело дома распечатывать и показывать своей новой «семье».

С башен замка мы наблюдали невыносимо прекрасные виды долины реки Роны, после, спустившись, гуляли взявшись за руки, по ее берегам, плавали на лодке и ели мороженое. Наша юная жизнь была неимоверна солнечна и мне в тот момент представлялась некоей смесью из удовольствий и развлечений. Я сполна вознаграждал себя за все лишения детства и такой порядок вещей мало того, что меня устраивал, я был готов его защищать, не желая сил. Седой Луи купил меня с потрохами, кинув кость в красивой обертке, а я счастливый, её радостно схватил, виляя хвостиком.

Я прогулял свой поезд обратно в Аскону и виновато хлопал глазами.

– Я конечно могу уехать за рулем, правда, совсем не знаю тут дорог, – я напропалую кокетничал, и мне показалось что она приняла мои правила игры.

– Брось ты, куда ты на ночь глядя. Тут горные дороги, заплутаешь еще. Погнали ко мне, – ее молодежный стиль общения крайне подкупал меня, – у меня кровать там что твой аэродром.

Горячая итальянка окончательно свела меня с ума и я, совершенно очарованный её неподдельной искренностью, направился вслед в ее скромный по сравнению с моим номер, в котором действительно стояла на удивление просто гигантская кровать в окружении множества погашенных ламп на треногах.

На мой немой вопрос она рассмеялась.

– Я ж фотограф, поэтому у меня столько барахла. Давай, не смущайся, беги в душ.

Я помчался как ошпаренный. Еще бы, шикарная итальянка с рыжими волосами приводит меня в отель и просит поскорее сходить в душ, чего уж размышлять. Все было и так понятно.

Я мылся с наслаждением горячей водой с множеством гелей, дабы мое тело абсолютно не издавало никаких посторонних запахов. Насмотревшись американских фильмов с постельными сценами, в которых главные герои всегда посещали душ перед тем как возлечь с возлюбленной, я копировал их поведение и сам того не заметил, как похоже, чрезмерно увлекся процессом.

Выйдя из душа, я подпоясался полотенцем, подобно Бельмондо, одному из моих любимейших актеров героического кино, и на цыпочках прошествовал в спальню. На мое удивление, тут было темно, лишь слабый свет ночника освещал ту сторону кровати, где судя по всему должен был спать я.

Елена спала крепким сном, завернувшись в одеяло и уже сладко посапывала. Никакого романтизма, никакой ожидаемой страсти.

Конечно же, я все списал на себя и на свою адскую медлительность в душе. Выругав себя последними словами за этот идиотский поступок, я прилег рядышком и тотчас же провалился в глубочайший сон.

Помню, что наутро она разбудила меня веселыми итальянскими песнями, несшимися из динамика её небольшого магнитофона. Я спал как убитый и ярчайшие лучи света, проникающие в спальню, заставили меня крепко жмуриться.

– Начо, соня! Уж кофе весь остыл. Вставай! – она бегала туда-сюда по комнате, собирая небольшой рюкзачок.

Я откинул одеяло и чуть не сгорел со стыда. Я ведь забыл вчера надеть нижнее белье и всё мое мужское великолепие мгновенно вырвалось на волю вольную.

Она словно не заметила моего конфуза, кинув мне халат. Либо она была фригидной, либо не интересовалась мужчинами. Я был несколько обескуражен и с некоторым подобием раздражения надел его на себя. Видать, я переоценил вчера свое мужское обаяние.

– Начо, сегодня предлагаю забраться повыше в горы, – она снова не замечала моего настроения, – нахватаемся свежего кислорода, чтоб голова кружилась. Давай, шевелись.