Виолетта Роман - Мой запретный

Закатываю глаза, вздыхая. Ну конечно, у Варламова все везде схвачено. Здоровяк возвращается в машину и уезжает, а Лука направляет ко мне.

– Ну чего расселась? Идем есть мороженое, – открывает дверцу и улыбается, протягивая мне руку.

Я вкладываю свою ладонь в его и мы направляемся в ресторан. Лука нажимает на выключатель на стене и огромный зал озаряется светом. Здесь так просторно, и так красиво. Бар выполнен в виде каменной крепости, а на стенах светильники в виде факелов. Удивительно, но в этой атмосфере так тепло и уютно.

– Присаживайся, Ослик. Сейчас все будет, – подмигнув, Лука отодвигает один из стульев. На этот раз мне и спорить не хочется. Так приятно становится от его внимания. Да и Лука ведет себя тихо и спокойно. Будто не только я, но и он устал от бесконечных игр.

– Шоколадное мороженое, что-то еще? Кофе, коктейль? – спрашивает он, деловито осматривая бар. – Я, конечно не баристо, но латте на машинке смогу замутить.

Варламов такой смешной в своей заботе и искренней озадаченности.

– Просто мороженого, – улыбаюсь, подперев подбородок о ладонь, наблюдаю за тем, как он направляется в сторону кухни.

Когда остаюсь одна, верчу головой в разные стороны, с интересом изучая интерьер зала. У дальней стены развешены фотографии. Каждая в рамке и с подписями. Измученная любопытством, направлюсь к ним. И на первой из них вижу Луку. Он у клети. С голым торсом и влажными от пота волосами. На его лице несколько гематом и ссадин, а судья, стоящий подле поднимает его руку вверх. Победитель. У него даже в глазах это прочесть можно. Столько силы и мощи в нем сейчас, и Лука на фото так не похож на того Варламова, к которому я привыкла. Это очень странно. Я будто загипнотизированная стою и пялюсь на него, и только спустя несколько мгновений понимаю, что моя кожа усыпана мурашками.

Рядом с этой фото общее, как я понимаю всего клуба Варламова. Самого Луку замечаю во втором ряду. По центру стоит высокий, коренастый мужчина, по всей видимости, их тренер. Рядом с ним узнаю Илая Неймана. Столько боев с ним провела у телевизора. Мне нравится, как он дерется на ринге. Всегда идет напролом. И помню его последний бой, то ужасное поражение. Не знаю, что с ним случилось, но мне кажется, в тот вечер он был надломленным.

– Меня нашла? – раздается за спиной смеющееся. Обернувшись, краснею.

– Нейман. Илай. Я смотрела с ним последний бой. Скажи, он ушел из спорта навсегда?

Лука приближается ко мне. Весь путь он ни секунды не отводит взгляд от фото на стене.

– Он вернулся. И очень скоро ты увидишь как на него надевают чемпионский пояс, Ослик, – когда Лука говорит об этом на его губах такая теплая улыбка, а в глазах гордость.

– Я помню тот бой.

Он кивает.

– У него были причины проиграть. Ты идешь? – Варламов поднимает в руках банку с мороженым.

– Куда идти?

Он качает головой и, схватив меня за руку, ведет за собой. Я немного растеряна. Лука сейчас действует так напористо. И в его руке моей ладони так тепло и уютно. Я вдруг понимаю, что устала от нашего противоборства и постоянных войн. Хочется ни о чем не думать и просто побыть рядом.

Лука тянет меня в коридор, мы поднимаемся по крутой железной лестнице наверх. Он открывает дверь, и мы выходим на крышу. Справа от нас два кресла и небольшой навес, а над нами… усыпанное звездами ночное небо.

– Я подумал, чего мы будем сидеть в душном зале, когда можем побыть здесь.

Я стояла и смотрела на небо. На моих губах застыла счастливая улыбка.

– Но если хочешь, можем спуститься, – раздалось его неуверенное. Я опустила взгляд.

– Нет, тут здорово!

Лука уже устроился в кресле. Он подозвал меня рукой. Приблизившись, я устроилась в стоящем напротив. Между нами оставалось около метра расстояния. Лука нахмурился, будто это ему ужасно не нравится. Всучив мне ледяную коробку с ложками, вдруг подался вперед. Схватив кресло за подлокотники, он вдруг поднял его вверх и вместе со мной пододвинул вперед. Вплотную к своему. А потом, словно ни в чем не бывало, уселся обратно в свое. Теперь мы были так близко друг к другу, что мои ноги упирались в его кресло, оказавшись в плену широко разведенных его ног.

Он резко дернул бедрами, сжимая мои. Я вздрогнула, поднимая на него удивленный взгляд.

– Не спи, Ослик, а то мороженое растает, – подмигнув, протянул мне ложку. Я дотронулась до столового прибора и мой мизинец лег на его ладонь. Меня будто шарахнуло током. И такое тепло разлилось от того места, где наши тела соприкоснулись. Лука тоже замер. Когда я подняла глаза, в его плескались языки пламени.

Он дернулся. Всего одно движение рукой, и я в его плену. Разве так возможно, чтобы весь мир сужался до одного человека? Верней до голубых глаз с мелкими темными вкраплениями или изогнутых губ, с небольшим шрамом.

Он тянется ко мне. Неспешно, так, что я уже чувствую кожей его дыхание. Он хочет этого, да и я не меньше, но та кухарка никак не идет из моей головы.

– Стой, – шепчу, а сама себя ненавижу. Потому что сама хочу этого не меньше его. Но чертова гордость не дает успокоиться. Не дает забыть.

Он замирает. Упирает лбом в мой, сжимая затылок ладонью. В глаза мне смотрит неотрывно, а потом на губы взгляд опускает.

– Уверена? – шепотом надсадно.

Конечно же, нет! Даже наоборот. Уверена, что не хочу, чтобы он останавливался! Но когда я опускаю взгляд вниз и цепляюсь им за край тату с изображением той самой кухарки, злость во мне подобна напалму. Вспыхивает, сжигая все теплое и нежное, что успело созреть.

– Остынь, Лука, не то мороженое потечет, – отталкиваю его ладонью. Он щурится, с недоверием наблюдая за мной. Странная? Да, пусть так. Он и сам ведет себя не лучше.

Варламов так ничего и не говорит. Просто открывает крышку десерта и набрав полную ложку мороженого, забирает его в рот. Я снова повелась на его игры.

–И вообще, – произношу, прочистив горло. – Я хочу, чтобы ты уяснил раз и навсегда. Между нами нет и ничего не может быть, Варламов.

Он изгибает бровь

–Это почему?

–Потому что с таким как ты, я в жизни не начну отношения! Что за глупые вопросы?! В общем, либо я пошла, либо больше никаких намеков и флирта!

Он молчит. Наклонившись к моим коленям, набирает полную ложку мороженого.

– Ну это совсем не интересно, Ослик.

Я пожимаю плечами.

– Ну тогда пока.

Поднимаюсь с кресла, а он тут же перекрывает мне дорогу.

– Стой. Ладно, – поднимает ладони вверх. – Хрен с тобой. Дружить так дружить.

Я киваю и усаживаюсь обратно. Принимаюсь за десерт. Между прочим, он безумно вкусный. Варламов так внимательно следит за моими губами, пока я облизываю ложку, что мне становится не по себе.

– Ну и? – спрашивает он, поедая сладость из общей банки.