Эбигейл Ло - Алиса (не) для тебя

– Да, телевизором тоже не увлекайтесь. Покой и только покой.

– А что, простите, разрешено? Спать сутками или потолок рассматривать? Мой разум не деградировал.

– Всего понемножку и с перерывами на отдых, Алиса Николаевна, – с ухмылкой командовал нейрохирург.

– Мне особо и не разгуляться, как видите.

– Пока что, это к лучшему. Режим четче соблюдать будете.

– Не могу порадоваться вместе с вами.

– Хорошо у вас тут, релаксируйте.

Удалился, не попрощавшись, нарцисс. Фыркнула и принялась уплетать апельсин. Он пришелся как нельзя кстати: сочный, сладкий, освежающий глоток позитива. Одной рукой есть несподручно – испачкала пол-лица в соке. Само собой, именно в это время зашли родители. Объятия, поцелуи, слезы – полный комплект эмоций. А я, между делом, пыталась протереть липкие щеки. Забавная и вместе с тем трогательная картина. Я снова маленькая дочка, окруженная максимальным вниманием и лаской. Оно положено мне при болезни, так было всегда. И в этом была своя прелесть. Наслаждалась, забыв о проблемах. Неспособность полноценно двигаться ненадолго перестала беспокоить.

После ухода родителей проспала часа два. Разбудил осторожный стук в дверь.

– Привет, моя хорошая, как ты тут? – Максим, как ни в чем не бывало, присел на кресло, стоящее справа от кровати.

– Почему внезапно ушел вчера? – я скуксилась. Избаловали родители. Уже успели разбудить во мне капризную девчонку.

– О чем ты?

– Ушел из моей палаты, не попрощавшись. Забыл?

– Ты в реанимации вчера лежала, Алиса.

– Господи, я помню.

– Туда даже родителей не пускали.

– Ты как-то договорился с персоналом. Не пудри мозги, – глупые вопросы начали раздражать. Разговаривал со мной, будто я не в своем уме или отупела от удара. Мужчины сегодня сговорились или я выгляжу потерянной и недалекой?

– Алиса, я не приходил вчера.

– Издеваешься надо мной? – дернулась, обезболивающее не справилось, раскаленное лезвие прошлось по всему телу. Минут пять лежала с закрытыми глазами, терпела в ожидании облегчения. Максим молча взял за руку.

– Любимая, ты что-то путаешь. Я не шучу – вчера тебя не навещал.

– Мне приснилось или померещилось? Ты сидел передо мной так же, как сейчас. Помню прикосновения, слова. Сон не может быть до такой степени реальным. Намекаешь, что свихнулась?

– Нет, конечно, родная.

– Странно.

– Не представляешь, как я рад тебя видеть. Боялся, что мы больше не встретимся.

– Но самое страшное позади…

– Можно и так сказать.

Поцелуи, объятия, головокружительная страсть на грани срыва повторились точь-в-точь, как накануне. Но в этот раз появился необъяснимый страх. Дышать тяжело, сердце замирало от волнения и тревоги. Пришло ясное осознание: страшное, может быть, и позади, но впереди немало трудностей, испытание пройдено не до конца. Следующие слова Макса подтвердили, что интуиция не обманула.

– Алиса, сделай, как я тебя прошу. Иначе последствия будут непоправимыми. Не справимся с ними.

– Ты меня пугаешь.

– Не говори никому из твоего окружения о том, что мы вместе. Ни родным, ни друзьям.

– Почему? Ерунда какая! – непонимание на грани возмущения.

– Я вполне серьезно. Не рассказывай про нас ни единой душе. Твои родители категорически против нашего общения. В аварии винят именно меня. Теперь я – самый опасный враг. Их не переубедить.

– Ты-то тут причем?

– Отправил тебя одну в тот вечер.

– Это же абсурд. Я не новичок за рулем, ты не мог предвидеть, что случится авария. Если уж кто и виноват, то только я.

– Тем не менее они категоричны. Сюда-то пробрался с трудом, тайком от них – запретили персоналу меня пускать. Еле договорился. Дорого обошлась мне моя дипломатия. Но не ждать же, пока тебя выпишут.

– И как долго мы будем скрываться?

– Подождем, пока успокоятся.

– Думаешь оно того стоит?

– Надеюсь.

– А свадьба?

– Давай не будем далеко заглядывать.

– Супер, госпожа в восхищении… – иронично махнула рукой.

– Госпожа моя любимая. Ты выздоравливаешь, – Максим умиленно гримасничал.

– У-тю-тю-тю-тю, какие мы хорошенькие, – рассмеялась, хотя на деле готова разреветься. Новые неприятности не укладывались в голове.

– Не вздумай откровенничать с мамой обо мне. Прошу тебя. Дай слово.

– И не собиралась. Зачем повторять одно и то же? Я с первого раза тебя услышала..

– Знаю я тебя. Посидишь, подумаешь в одиночестве, решишь, что я преувеличил. Выведешь Татьяну Сергеевну на разговор, а потом меня уничтожат – как таракана, тапком прихлопнут. Боже упаси, не в буквальном смысле. Всего лишь обрежут все каналы и выходы: задушат бизнес, закинут в черный список. Я потом и дворником на работу не устроюсь.

– По-моему, ты действительно накрутил себя. Мои родители не настолько кровожадные.

– За тебя меня в миг в пыль превратят. Видимо, ты не видела их в ярости. И повезло. Мне вот довелось испытать на себе их гнев. Приятного мало, от слова “совсем”.

– Теперь мне точно страшно.

– Тебе-то нечего бояться. А я думаю о нашем будущем. Да и на кону мой десятилетний труд. Надо быть осторожнее и мудрее.

– Пожалуй, ты прав.

– Ленке ничего не говори.

– Она не сдаст.

– Алиса!

– Да не проговорится она, успокойся!

– Издеваешься?! – прикрикнул Максим.

– Не ори! – ответила тем же. – Лена – моя лучшая подруга, у нас секретов нет.

– Отныне то, что происходит между нами, касается только нас двоих. Твоя задача – выздороветь, моя – спланировать нашу жизнь на ближайшие месяцы и найти подход к будущим родственникам.

– Договорились.

– Алиса, а ты в курсе, как Лена ведет твои дела? – Макс явно не поверил в мою покорность и прибегнул к крайним мерам.

– На что ты намекаешь?

– Позвони ей и узнай. Поинтересуйся насчет своей страховочной суммы.

– Так и сделаю. Спасибо за наводку.

– Не за что. Мне пора, любимая.

Максим закрыл за собой дверь, а я принялась переваривать информацию. Мой когда-то родной человек изменился до неузнаваемости. Прежде задорный, вдохновленный взгляд потух. В нем проскакивала черная тревога и печаль. Макс явно утаивал что-то важное и одновременно ужасное. В мое отсутствие родители, судя по всему, знатно потрепали ему нервы, раз любимый настойчиво заклинал меня сохранить наши отношения инкогнито. Еще эти намеки на предательство Ленки. Начну распутывать клубок с нее.

Не успела. Своим повторным визитом меня удостоил сам Руслан Алексеевич. Он бегло оглядел палату, прислушался к телевизору и лишь потом обратился ко мне.

– С кем разговаривали?

– Личный звонок. В чем дело?

– По телефону?

– Ну да… – диалог слишком смахивал на беседу двух слабоумных.

– Здесь никого не было?