Нина Парфёнова - Небо на цепи

– Лена? Это ты? Привет!

Лена с удивлением узнала Мишу, Михаила Миронова, начальника геологоразведочной экспедиции из Петербурга. Они познакомились давно, больше пяти лет назад, у Лены случился сложный роман с его заместителем Максом, глупо и обидно закончившийся неожиданным приездом в Северореченск его жены, о существовании которой Лена даже не подозревала. Макс с тех пор в городе не появлялся, а Миша изредка бывал. Экспедиция моталась по региону, ей была поставлена задача оценить законсервированные лет двадцать назад месторождения углеводородов и, желательно, найти новые. Судя по всему, экспедиция с работой справлялась неплохо, потому что в регионе начинался нефтегазовый бум, похожий на тот, который сотрясал соседние северные области и республики лет тридцать-сорок назад. Лена к этому присматривалась издалека, в газете она уже не работала, вся эта сутолока её интересовала постольку, поскольку это могло бы помочь или помешать её новым задачам, связанным с рыбозаводом. Но встрече с Мишей она обрадовалась. Миша когда-то был влюблён в Леру, но та на его чувства не ответила.

– Миша, как я рада тебя видеть! А ты изменился – заматерел, что ли…

Он махнул рукой, его светлые волосы серебрились бисеринками дождинок, а серые глаза казались в свете фонаря тёмными и глубокими.

– А, ерунда, жизнь кочевая кого угодно заставит заматереть. Как ты поживаешь, Лена?

Понимая, что его интересует совсем не она, коротко рассказала об изменениях в своей жизни. И, предвосхищая его вопрос, сообщила:

– А Лера наша в Южнороссийске сейчас.

Он спросил с заметным напряжением:

– Что она там делает? Отдыхает? Я слышал, она с мужем развелась?

Лена вздохнула:

– Всем бы так отдыхать… Ну да, развелась… Но это не главное. У неё отец при смерти и тётка, она за ними ухаживает, уже месяца три. А сама еле живая, седьмой месяц беременности. И я ей помочь не могу, уехать мне никак нельзя…

У него дёрнулась щека, а глаза словно потемнели.

– Ты домой сейчас? Давай, провожу.

– Нет, я в гости, здесь недалеко. Тебя, наверное, коллеги уже потеряли…

– Да, фигня… Пойдём. Заодно расскажешь мне про Леру…

Она, не особенно вдаваясь в подробности, перечислила события последних лет. Миша молчал, не задавал вопросов, только изредка кивал головой. Проводил Лену до подъезда Елисеева, коротко попрощался и растворился в темноте двора.

Не успела Лена войти в прихожую, как к ней бросилась Лиза.

– Тётя Лена, ты приехала! А мама где? Мама не приехала?

Лена присела на корточки, гладила Лизу по голове и, прижимая её к себе, шептала на ухо:

– Лизунчик, мама пока не может приехать, дедушка сильно болеет, давай подождём. А я буду к тебе часто-часто приходить, чтобы ты не скучала и не переживала.

Она говорила и смотрела поверх Лизиной головы на Риту. Та выглядела немного растерянной и даже расстроенной, нервно теребила в руках кухонное полотенце. Лена прикрыла глаза, словно успокаивая её взглядом. Рита кивнула и ушла на кухню.

– Лизунчик, давай, я разденусь, мы с тобой чаю попьём, поговорим, а потом маме позвоним. Ей наша помощь и поддержка очень нужна.

Вернувшийся с работы Елисеев застал их сидящими на кухне за чаем и оживлённо беседующими. Лена обнимала Лизу, прижимавшуюся к ней, гладила её по плечам и голове. Лиза блестела глазами, рассказывая о садике и своих друзьях. Сергей повеселел, подсел к ним за стол, Рита поставила перед ним тарелку с ужином.

– А вы, девчонки? Со мной?

– Мы поели, Серёжа, мы уже давно сидим, ждали-ждали тебя, но не выдержали, – Рита наливала ему чай.

– Ну и правильно. Как у тебя, Лена, дела, как доработала день? – Он взял в руки вилку, покрутил её в пальцах, подцепил кусок жареного мяса.

– Да нормально, если это можно так назвать… Я уж привыкла, так-то… – Лена махнула рукой. – Переживём, прорвёмся…

Лиза покрутилась на коленях у Лены, ей наскучил непонятный взрослый разговор. Она потянула Лену за рукав:

– Тётя Лена, пойдём маме звонить, хватит болтать, скучно.

– Пойдём, Лиза, пойдём…

В Лизиной комнате всё было так, как при Лерке. Молодец, Рита, не стала ничего менять, Лизе очень важно чувствовать себя дома и в привычной обстановке. Только на стене появилась Лерина фотография, очень удачная. Лена вздохнула коротко – когда-то этот портрет сделал её погибший муж Илья, давно, ещё в пору их совместной работы в редакции газеты «Север». На фото Лерка положила подбородок на сложенные, как у примерной ученицы, руки. В глазах что-то неуловимое и не очень объяснимое – нет, не печаль и не боль, а как будто всё вместе, но с такой любовью, от которой словно плавились светлые глаза… Лиза уже дёргала Лену за рукав:

– Тётя Лена, что ты стоишь? Давай маме звонить скорее!

– Конечно, конечно, Лизочка, сейчас, наберу…

Леркин голос, далёкий и словно простуженный, звучал отчётливо, но с небольшой реверберацией. Она говорила устало, аккуратно выговаривая слова. Тяжело ей, подумала Лена. Передала трубку Лизе, та долго молчала, в глазах стояли слёзы, но тут мать её чем-то рассмешила, Лиза засмеялась, слёзы просохли и она, улыбаясь, защебетала, а потом протянула трубку Лене.

– Спасибо, Леночка, не забывай Лизу, ей нелегко приходится, хоть и с отцом… Что за год такой?! Никак мы с ней нынче вместе побыть не можем, как началось, что попало, с февраля, так и продолжается…

– И не говори, мать, не год, а безумие, не успеешь понять, что происходит, как опять, то да потому, да по тому же месту… Ты там как, держишься?

– Да держусь, куда деваться-то… Тётю Таню всё не выписывают, мечусь между домом и больницей… – Тон вдруг изменился, голос зазвучал звонче и веселее, – Но на удивление нормально себя чувствую, видно, некогда углубляться в свои переживания… Ничего… Как-нибудь… Теперь уж и дёргаться никуда нельзя, а то опять приспичит где-нибудь в самолёте или поезде рожать. Зная свой организм, запросто могу предположить, что хорошего будет мало, как говорится, не с нашим чалдонским счастьем, – Лерка засмеялась, заражая Лену своим неожиданным весельем. – Если тебе не трудно, ты бывай у Лизы, поддерживай её, пожалуйста…

– Могла бы и не говорить, конечно, буду приходить. Тут мне целую бригаду помощников из Города должны прислать, надеюсь, немножко разгрузят меня, чуть посвободнее будет… Но ты там всё-таки поаккуратнее, сильно-то не скачи, береги себя. А то я тебя знаю, носишься, поди, как пострадавшая при бомбёжке…

– Да всё нормально, Лен, если это, конечно, можно назвать нормальным… Слушай, уложи Лизу, у вас поздно, ей спать пора. Созвонимся!

Лиза, хитро улыбаясь, спросила:

– Мама сказала, спать пора, да?

Лена кивнула.

– Да, Лизочка, давай спать будем…

– А ты мне книжку почитаешь?