Мери Ли - Мир Мэроу

Я это сделала.

Я получила слово королевы, осталось найти мужчину с именем Аргос. Не думаю, что это будет сложнее, чем охота на суртуров, хотя его личная вещь упростила бы мне задачу.

Подхожу к черной кобыле и, поглаживая её по морде, спрашиваю:

– Надеюсь, тебя покормили хвалеными королевскими яблоками?

– Нет. – отвечает мне конюх. – Только овес и вода. А так же я её почистил, а кузнец заменил переднюю правую подкову. Она совсем стерлась.

Напряженно оборачиваюсь на голос. Болезненно худой и грязный мужчина смотрит на меня уставшим взглядом.

– Зачем? – холодно спрашиваю я.

– Приказ королевы Анриетты. – отвечает он, и я замечаю, что у него недостает передних зубов.

Я об этом не просила, и благодарности им от меня не дождаться.

Запрыгиваю в седло и скачу к воротам замка. Останавливаюсь у высоких каменных стен и спешиваюсь. Стражники отдают мне всё, что я оставила здесь ранее. Забираю колчан со стрелами, лук и меч.

Оказавшись за воротами замка, разгоняю лошадь до галопа. Мне нужно в город. У меня есть отличная новость для Нефел. Даже если я не могу сказать ей, что буду делать в ближайшее время, она всё поймет по моему довольному голосу.

Быстро преодолев расстояние до города, замедляю лошадь. Дорога с огромными выбоинами может легко покалечить Салли, а я этого не желаю. На окраине города я практически никого не встречаю, время близится к вечеру и большинство простолюдин находится в поле. Другая часть населения сосредоточена в сердце города – на базаре. Стоит копытам Салли ступить на более-менее ровную дорогу базара, как люди начинают от меня шарахаться. Я к этому привыкла. Охотники нужны только в неблагоприятной ситуации, а так нас считают чем-то вроде отравы. Люди думают, что мы прокляты. Возможно, они правы.

Развожу плечи пошире и проезжаю мимо людей, которые сплевывают на землю и в молитве прикладывают два пальца ко лбу. Они настолько старательно отводят от меня взгляд, что это становится опасным для их глаз. Невежды.

Кто-то когда-то придумал историю о том, что стоит охотнику тебя приметить, как ты моментально будешь проклят. Люди, как и многие существа думают, что в наших глазах таится смерть, и стоит взглянуть в них, как душа твоя будет потеряна навеки.

Всем известно, что Матерь сотворит с тем, кто проклят, – будет мучить целую вечность и ещё чуть-чуть.

Я не понимаю одного, люди решили, что, если будут молиться и плеваться, я их не замечу? Мне что, зрение откажет? Я ведь прекрасно подмечаю каждого глупца, что стоит с пальцами у лба и шепчет общую молитву. Оставляю позади себя кузницы, палатки с травами, швейную мастерскую и приближаюсь к мяснику. Его взгляд бегает по мне, но не касается лица.

– Тушку кролика. – говорю я, и он бросается выполнять заказ так скоро, что поскальзывается на мокром пятне и падает на колени. Быстро встает, хватает тушку и отдает мне её прямо с крюком, на котором висела жертва. Бросаю ему монету и еду дальше. На самом выезде из базара покупаю ещё два ломтя хлеба и покидаю место, где меня совсем не были рады видеть.

Останавливаю Салли у самой последней хибары в городе. Она до ужаса старая и покосившаяся, но из трубы всегда веет дым. Искорёженное место пропитано теплом и уютом. Этот сарай – самое родное пристанище во всем Ваале. Спрыгиваю с Салли и быстрым шагом преодолеваю две полусгнившие ступеньки. Открываю скрипучую дверь, и сердце сжимается.

В единственной комнате на стуле у печи сидит моя дорогая Нефел. Она сгорблена и напряжена. Подруга, скорее даже сестра, не поворачивается ко мне. Хотя знает, что я – это я. Две алых луны назад она была проклята и лишилась зрения.

Это слишком долгая и трагичная история. Люди не любят особенных существ. А Нефел именно такая.

Вся её проблема в том, что она родилась с прекрасными красными волосами. В нашей вере бытует мнение, что красные волосы – признак дружбы с мертвым миром, а именно, с миром, где находятся неугодные Матери души. И когда на свете появляется существо с красными волосами, люди верят, что из-за одного касания таких как Нефел, человек потеряет душу и отправится все в тот же потусторонний мир.

До встречи с Нефел я не видела существ с красными волосами. Маги, ликаны и равки светловолосы. Люди, как и охотники бывают разными: черноволосыми, рыжеволосыми, седоволосыми, про хоттов вообще нечего сказать – мыши и мыши.

Люди и существа до безумия странные, они боятся потерять самое дорогое и ценное – свою душу. Но думают об этом только на смертном одре или же лежа в канаве и захлебываясь собственной кровью. В остальное время они убивают, лгут, воруют и насилуют. Тут и там нарушают данное слово, оскорбляют, обижают и принижают. Но стоит им увидеть что-то из старых легенд и сказок, как они вновь становятся теми, кто дорожит своей гнилой душонкой.

Две алые луны назад меня не было в Ваале, я находилась в пограничных землях, выполняла своё третье слово. В одну из ночей к пятнадцатилетней Нефел забрался местный мужчина. По стандартным меркам неплохой семьянин, у которого семь отвратительных орущих детей. Он ужасно надругался над Нефел, а на следующий день умер. Всё бы ничего, но это подкрепило людей в вере, что Нефел отправила его душу на терзания Матери. Друзья мерзавца знали куда он ходил накануне и растрезвонили это по всему Ваалу. Как только слух дошел до вдовы насильника, она пришла к Нефел и, стоя на пороге, проклинала её и весь её будущий род. Вдова вопила так, что последние слова проклятья говорила шепотом. Женщина вонзила себе нож в сердце и тем самым сделала свои слова пророческими. Даже если человек не обладает магией, он может прибегнуть к ней, но нужна жертва. Что может быть более весомо, как своя жизнь, отданная без раздумий и сомнений? Больше всего меня удивляет то, что женщина, ослепленная глупыми убеждениями, даже и не подумала о детях, что оставила сиротами.

Я приехала в Ваал и застала Нефел всё так же сидящую у огня. Вокруг нашей хибары валялись сгнившие фрукты и овощи. В тот день я пообещала Нефел, что верну ей жизнь и сделаю ради этого всё возможное.

– Нефел, это я.

Плечи подруги расслабляются, а я корю себя за то, что заставила её волноваться. Моя дорогая Нефел, которой всего немногим более семнадцати алых лун, оборачивается на мой голос, и я вижу лицо древней старухи с бесцветными мутными глазами.

– Тебя долго не было. – говорит она и тут же кашляет.

– У меня был насыщенный день.

– Если судить по твоему голосу, то в хорошем смысле насыщенный.

– Даже очень.

– Это хорошо.

Кладу на стол тушку кролика и сажусь на стул рядом с подругой, вкладываю в её руку хлеб и откусываю от своего.

– Я уеду ненадолго, но Генри будет к тебе приходить и помогать.