Алиса Ковалевская - Она уходит со мной

– Засунь благодарности своих пацанчиков им знаешь куда, – выплюнула и снова хотела уйти. Но остановилась. Уже сама.

Не просто же так он пришёл. Присмотрелась к нему. Достав смятую пачку, он зубами вытащил очередную сигарету. Подкурил. Даже это они с Германом делали совершенно по-разному. Как Леонид может быть моим братом?! Отец всегда говорил маме, что, если она будет его баловать, ничего дельного не получится. Но иначе она не могла. В детстве Лёня тяжело болел и, насколько я знала, мама считала себя в этом виноватой. Но в попытках искупить свою вину делала хуже.

– Родителям было бы стыдно за тебя, – только и смогла сказать, когда он по-клоунски отдал мне честь.

– Родителям насрать. Они сбагрили на меня свой багаж, а сами, – свистнул и махнул рукой. – Как мелкий? – вдруг спросил он.

– С чего такой интерес? Раньше за тобой этого не замечала.

– Раньше ты не раздвигала ноги перед богатыми дядьками. Как понимаю, ты у него обосновалась?

То ли я не могла уловить суть, то ли сути в его словах просто не было. Первое было вероятнее. Каким бы шутом ни выглядел Леонид и с кем бы ни водил дружбу, мозгов ему было не занимать. Только применял он их всегда странным образом.

– Послушай, – он вдруг сбросил маску идиота, – я его опекун. Ты можешь валить на все четыре стороны, но за мелкого спрашивать будут с меня. Так что давай отвечай.

– У нас всё хорошо, – сказала я нехотя. – Будет ещё лучше, если ты исчезнешь с горизонта. Не подходи ни ко мне, ни к Платону, ясно тебе! – всё-таки повысила тон. – Делай, что хочешь, но нас не трогай! Я воспитаю брата! Сама воспитаю!

– Тихо, – опять пальцем по губам. И опять дёрнулась как ошпаренная. – Тихо-тихо. Не нервничай. Здесь детки, чужие глазки. Зачем им видеть, что ты не в себе, а?

Он говорил с издёвкой. И от этого ощущение, что пришёл Лёня с утра пораньше не просто так, становилось сильнее. Я смотрела на него, он – на меня. Выдерживал паузу, заставляя меня теряться в догадках.

– Так ты хочешь, чтобы Платошка с тобой остался? – он затянулся. Глубоко, долго. Сплюнул себе под ноги. Вопрос мне не понравился, как и то, как Лёня его задал.

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

– Придётся, – понизил голос. – Хочешь, чтобы малой был с тобой, – гони бабки.

– Что? – я недоверчиво усмехнулась.

– Что слышала. Гони бабки. Будешь платить мне каждый месяц, и я сделаю вид, что всё в порядке.

– Ты совсем свихнулся?! – на этот раз я действительно разозлилась. Так сильно, что готова была послать старшего брата матом, никого не стесняясь.

– Я его опекун, ты девица лёгкого поведения. Нашла себе спонсора… Может, не одного. У меня много свидетелей, Вероника.

Я чуть не подавилась вдохом. Он говорил серьёзно. Вот теперь он действительно говорил серьёзно.

– Бабки, – повторил брат.

– Где я их возьму?!

– Это меня не волнует. У своего хахаля, например, – дёрнул он плечом. – Двадцатка в месяц его не отяготит. Ты платишь – я забываю о вас. На месяц. Потом ты снова платишь, а я снова забываю, – сделал многозначительную паузу и добавил: – на месяц. Раздвинь ножки пошире, возьми в рот поглубже. Что он там любит? Может, в попку? – зажал сигарету зубами и ударил ладонью о сжатый кулак. – Не будет денег – Платон вернётся домой.

– Да пошёл ты, – прошипела я. – Будут тебе деньги.

Я быстро зашагала прочь, не зная, от чего меня колотит сильнее: от ярости или от чувства, что всё рушится. Всё. Если я не найду деньги, он заберёт Платона. Он его опекун. А я… Я девка, связавшаяся с богатым мужиком. И плевать, что это совсем не так. Если Лёне будет надо, он найдёт того, кто это подтвердит. И поверят ему, а не мне. Потому что даже в детстве было так: ему верили, мне – нет. В отличие от меня он умел манипулировать людьми. И находить больные места тоже умел. Как с мамой, которая всю свою жизнь прожила с чувством фантомной вины перед ним.

Несмотря на буднее утро, машин на заправке было мало. Слушок об очередном повышении цен на бензин прошёл ещё пару дней назад. Тогда-то и случился аврал. Ворча, местные заливали полные баки, а некоторые заодно и канистры.

– Павлиниха у себя? – поздоровавшись с только что залившим бак вишнёвой семерки Кешей, спросила я.

Работали мы обычно два через два. Но, в отличие от меня, сменщик учился в местном колледже, так что я порой брала его смены. Нормальный парень, даже симпатичный. Порой мне казалось, что я ему нравлюсь. Вот и сейчас чувство было, что смотрит он на меня с куда большим интересом, чем стоило бы.

– Слышал, что тебя турнули. Как ты умудрилась так косякнуть?

– Да… – посмотрела на него выразительно. Не рассказывать же ему, что я обчистила мужика, в сторону которого и смотреть-то нужно было с осторожностью. – Так она у себя?

– У себя, – хмыкнул Кешка. – Пришла с утра пораньше. Вид такой, как будто ей все должны.

– Как обычно, – повернулась к магазинчику, в недрах которого скрывалась комната заправляющей всем этим делом мадамы.

Звали её Павла, но Павлиниха подходило ей больше. Именно так между собой мы её и называли. Оставалось гадать, что именно сказал ей Герман. Если бы Павлиниха узнала правду, наверняка, уже поползли бы слухи. Значит, что именно случилось, Вишневский ей не сказал.

Воровка. В сущности, так оно и было. Чем бы я ни пыталась себя оправдать, факт оставался фактом. Наверное, мне стоило бы испытывать муки совести, только я их не испытывала. Мне нужны были деньги. Как никогда нужны, а у Германа их навалом. Это я поняла сразу, как только он въехал на заправку и посмотрел на меня с чувством превосходства. От того, что получал вначале на нас двоих, а после уже только на Платона Леонид, не оставалось и копейки. Большее, что мы видели, – батон и полусгнившие яблоки на полках холодильника. В этом месяце же старший брат не оставил фактически ничего и от моей зарплаты.

– Можно? – постучав, зашла я в комнату начальницы.

Та подняла надменный взгляд от телефона, в котором ковырялась. Прошлась по мне.

– Чего хотела?

– Мне нужна эта работа, Павлина Валерьевна, – сказала я честно. – Вы же знаете.

Сейчас работа мне нужна была даже больше, чем раньше. Только безучастный стервозный взгляд Павлинихи ничего хорошего не предвещал. Желающих на моё место было предостаточно. Тех, что будут ей в рот заглядывать и ходить на полусогнутых, теша её раздутое самолюбие, было навалом. У меня с этим всегда были проблемы. Не удивлюсь, если она спала и видела, как найти повод, чтобы от меня избавиться. Но был один плюс: я хорошо знала специфику и все слабые места нашей заправки, начиная с вечно дающего сбои заправочного шланга и заканчивая особенностями местной клиентуры. И ещё старые засранцы частенько доезжали до нас, чтобы заправиться у меня. Приходилось улыбаться и развлекать их разговорами. Но делать было нечего.