Евгения Свирикова - Легче идти вдвоем

Миша подошел ко мне и обнял за плечи.

– Всему свое время, малыш, – мягко сказал он.

Я подняла на него взгляд, но Миша смотрел на море. Странный парень. В который раз я это говорю?

Мы спустились вниз и оказались на диком пляже. Такие же ракушки я видела на Бугазской косе у нас под Анапой. Я ухмыльнулась. «У нас». Крым стал моей второй родиной. Только запах был разный. Не знаю, чем это можно объяснить, но Крым, с той самой первой поездки в Севастополь, пахнет для меня как-то особенно. Ярче, вкуснее. По-настоящему. Я легла на нагретые солнцем ракушки и закрыла глаза. Шум волн, мелкие капельки соленых брызг, изредка долетающие до лица и особый, родной запах близкой по духу земли. Я ни с чем не могла бы сравнить его, он был скорее ощущением спокойствия и умиротворения. Наконец-то я дома.

Миша устроился рядом и взял меня за руку. Я не открывала глаз, он молчал. Счет времени остановился. Было такое чувство, что мы пролежали в этом нереальном дзэне несколько часов.

– Я бы что-нибудь съел, – откуда-то издалека раздался голос Миши.

– Закажи пиццу, – лениво сказала я.

– Тут даже телефон не ловит. Лучшего места я не встречал.

– На Камчатке тоже не ловит, но тут теплее, – улыбнувшись, сказала я. – Спасибо.

– Мне нравится, когда ты довольна. Но сейчас нам пора ехать, чтобы найти жилье. И еду, конечно, тоже.

Я сделала недовольную гримасу.

– Мы сюда еще вернемся, обещаю. Например, сегодня ночью.

Когда мы заселились в гостевой дом, уже наступил вечер. Мы остановились в маленьком курортном поселке с претенциозным названием Золотое, который граничил с Караларским заповедником – куда днем и привез меня Миша. Знаменитые Генеральские пляжи уютной россыпью тянулись по его прибрежной полосе. Излюбленное место туристов-дикарей и даже нудистов. Я же хотела щеголять голышом по пляжу, вот и получила. Мне нравилось, что Миша был так внимателен к моим словам, но порой он сильно преувеличивал их значение.

Мы поселились в тихом мини-отеле. Одни номер на двоих, спасибо. Администратор даже не стала уточнять – одна двуспальная или две односпальные кровати – и сразу выдала ключи от номера, в котором кровать была в единственном числе.

Честно говоря, я волновалась. Не смотря на то, что Миша действительно меня привлекал, я не была уверена, что все пройдет гладко. Одно дело весело провести несколько часов после пары бокалов виски, и совсем другое – три целых дня. Миша же выглядел абсолютно спокойным, как будто такие вылазки он совершает регулярно. Я прикусила язык. А вдруг так оно и было?

Ближе к ночи, как Миша и обещал, мы вернулись на «генералы», захватив с собой мангал, угли, еду и теплые вещи. Море сливалось с берегом и превращалось в единое темное пространство, которое в свою очередь соединялось с небом. Я чувствовала себя песчинкой на этом пляже. Вокруг – никого, только ночь и степь. Где-то есть люди, дороги, где-то кипит жизнь, а мы сидим на краю Крымского полуострова и смотрим в небо, которое только вдали от городов может быть настолько звездным. В этом было что-то дикое и первобытное. Сочетание страха перед всепоглощающей темнотой и восторга от того, что она в состоянии скрыть все, с чем ты не можешь справиться.

– А я ведь о тебе ничего не знаю, – сказала я Мише. – Кто ты такой? Чем живешь? Что у тебя было интересного в детстве, кроме футбольного мяча?

– Не напоминай, – Миша сделал трагичное лицо. – Что ты хочешь узнать? Спрашивай.

– Какая у тебя фамилия? Я знаю только твое имя.

– Исаев Михаил Игоревич, – он протянул мне руку. – Приятно познакомиться.

Я пожала его руку и не сразу поняла, почему у меня возникло чувство родства. Вдруг меня осенило – фамилия! В Новороссийске я долгое время жила на улице Исаева, и это был мой дом во всех смыслах этого слова.

– Крылова Александра Сергеевна. Взаимно. Расскажи про свое детство. Кто твои родители, какие у тебя отношения с мамой? Ты, кстати, в курсе, что все наши проблемы из детства?

Он криво ухмыльнулся и ответил не сразу:

– Такие истории плохо заходят на сухую.

– Такие истории лучше всего заходят по ночам.

Миша улыбнулся.

– Ты настойчивая. Это хорошо. Ладно, расскажу. Но будь готова к тому, что твое настроение испортится, и ночь уже вряд ли сможет это поправить.

– Если что, в номере есть вино.

Миша внимательно на меня посмотрел. В его глазах отражался огонь из мангала. Сосиски были благополучно съедены, и мы использовали мангал как емкость для костра, чтобы было не так холодно. А я, наивная, собиралась ночью бегать голышом по пляжу. Огоньки весело плясали в его глазах, на лице отражался мягкий свет костра. Мне ужасно хотелось поцеловать Мишу, но желание узнать этого человека поближе победило.

– Тогда давай с самого начала. Когда я родился, маме было семнадцать лет. То есть залетела она еще в шестнадцать, в начале девяностых, – затягиваясь сигаретой, начал он.

– «Залетела» – ты так говоришь… не слишком уважительно, что ли.

Миша ухмыльнулся.

– Я говорю, как есть. Она действительно залетела. Папаша сразу же свинтил, я его никогда не видел. Бабушка настояла, чтобы мать родила. Она и родила. Бабушка умерла, когда мне было три, я ее почти не помню. Ну, а мамаше моей было явно не до меня.

Он замолчал.

– Тебе действительно это интересно?

– Да, продолжай.

– В шесть лет я узнал, что такое аборт.

– Что? – удивилась я.

Он криво усмехнулся.

– Мать сказала, что лучше бы сделала аборт, чем родила меня. Я спросил, что это такое. И она рассказала. Рассказ с рейтингом восемнадцать плюс. Меня это здорово впечатлило.

Он опять говорил с иронией, с этой своей лисьей ухмылкой, которая мне и нравилась, и раздражала одновременно. Сейчас она начинала меня пугать.

– А потом мать влюбилась. Я тогда во втором классе учился. Прям сильно влюбилась. Я, естественно, мешал.

Он достал новую сигарету и прикурил ее от предыдущей.

– Она вечно пыталась меня куда-то сплавить: в продленку, к соседям, куда угодно. Меня это не устраивало, я хотел ее любви, а она хотела другого мужика. Но я делал все, чтобы привлечь внимание. Это работало. Правда мне доставались только крики и оскорбления, но я принимал это за материнскую любовь. Мне кажется, таких долбанутых родаков дети любят больше, чем нормальных. Пока не вырастут и не поймут, что к чему. Когда она поняла, что я не сдамся, решила официально нас познакомить. Принарядила меня и пригласила его в гости. Я потом полночи слушал, как они трахались. Она стонала, а я думал, что ей плохо и больно, хотел ее спасти. В общем, знакомство прошло хорошо.

– Каким он был? – спросила я, надеясь хотя бы тут услышать что-то позитивное.

– Да никаким. Не знаю, что она в нем нашла. Он, наверное, был единственным, кто клюнул на нее с ребенком. Они прожили вместе почти пять лет, даже дочку родили.