Мария Жукова-Гладкова - Мумия для новобрачных

Я сказала, что меня всегда интересовала ботаника, а Костю – музыка. У Кости были два одноклассника, которые несколько раз сбегали из дома – искать клады. Теперь один из них – известный изобретатель. Как раз изобретает аппаратуру для кладоискателей. Я подумала, что, наверное, надо будет с ним связаться в ближайшее время. Но он вроде бы не в старых домах ищет, а, так сказать, на природе.

Хотя, конечно, можно было предположить, что в старом петербургском доме, возведенном еще в восемнадцатом веке, имеется какой-то тайник. Но сколько здесь жило людей? Отдельной квартира была до революции, но я понятия не имела, кто в ней жил. В советские времена ее превратили в коммуналку. В девяностые ее выкупил какой-то бандит, а в начале этого века – бизнесмен. У его вдовы квартиру купил Костя. Он мне рассказывал, что имелись еще претенденты, но и вдова, и сам бизнесмен были его давними поклонниками – и он сюда переехал.

И эту потайную комнату за все годы никто не нашел. Ни в советские времена, ни в более поздние.

Стены здесь не ломали. В доме восемнадцатого века, если не ошибаюсь, вообще почти невозможно получить разрешение на перепланировку. Конечно, мы живем в России… Но зачем? Как я понимаю, и бандита, и бизнесмена, и Костю планировка устраивала.

Все комнаты были отдельные, разных размеров, печи и камины работали (по крайней мере, ко времени въезда Кости в квартиру). Костя вообще никакой ремонт не делал. Ему это не требовалось, да и после бизнесмена состояние квартиры явно было хорошим. Насколько я поняла, Костя искал квартиру, в которую можно въехать сразу – и жить в ней, и творить, не мешая соседям. Здесь соседи его не слышали. Он специально выяснял этот вопрос еще до переезда.

И соседи явно не слышали, как Лилька проводила «ремонтные работы». Интересно, а взрыв этой стены услышали этажом выше и этажом ниже? Поняли, что это взрыв, или решили, что у Кости что-то упало? Кому придет в голову, что тут, в квартире, взрывали стену?!

Я также подумала о том, что мне будет интересно пообщаться с жильцами коммуналки, которые обитали здесь в советские времена. Может, им бабушки и дедушки рассказывали, кто тут жил после революции?

Может, здесь оставили кого-то из «бывших», уплотнили, как тогда обычно делали – то есть семью «бывших» заставили поселиться в одной комнате, а остальные заняли революционные солдаты и матросы или приехавшие из деревень крестьяне. В общем, всегда находились те, кто занимал комнаты. Не уплотняли только тех, кто требовался новой власти, например, врачей, ученых, хотя, конечно, не всех.

Мы с Костей зашли в проем в стене и оказались в небольшом помещении, которое странным образом напомнило мне колодец – возникло ощущение, будто я вдруг оказалась на дне колодца. Все дело было в высоте потолков. Комната получилась узкой, но кирпичи выложили до самого верха – четыре метра. Или четыре двадцать? Я точно не помнила. Следственная бригада установила тут лампу, которую, похоже, криминалисты привезли сами. Вроде у Кости такой не было. Я точно не знала, но предполагала, что оперативно-следственная группа вполне может выезжать на места преступлений со своим освещением. Ведь, например, в подвале его может не быть. И на улице у нас в городе не круглогодично белые ночи. Окно в этой части отсутствовало, то есть естественного освещения здесь не было ни в какое время суток. В проем из комнаты, даже при включенной люстре, попадало недостаточно света. Но лампа оперативно-следственной бригады позволяла все осмотреть. К изначальной стене дома кто-то приделал многочисленные полки из толстых кусков дерева, теперь пустые.

Но по своеобразным следам пыли сразу же становилось понятно, что на них совсем недавно что-то стояло. Много чего стояло. И на полу тоже стояло или лежало. В дальнем углу («в глубине квартиры») стояли какие-то строительные материалы – серые каменные блоки длиной сантиметров шестьдесят, шириной тридцать, толщину я определить со своего места не могла. Это старинные материалы? Хотя в месте взрыва торчали большие кирпичи – я кирпичей такого размера никогда не видела. Эти оставляли про запас, но не использовали? Хотя они не были покрыты слоем пыли. Может, из-за того, что все тут было герметично закрыто? Хотя в других местах пыль скопилась. Или они были закрыты другими вещами? В углу у стены, на которой в комнате располагалось окно, на стуле сидел скелет в почти истлевшем женском платье – длинном, какого-то странного сизого цвета. Или это пыль? Руки лежали на коленях, ноги в кожаных ботинках стояли на полу. Я такой обуви никогда в жизни не видела. На ботиночках была деталь, которую я назвала бы «запа́хом» – как бывает на халате. И эта деталь застегивалась – я насчитала аж пятнадцать маленьких застежек. Сколько ж времени тратила женщина на то, чтобы обуться? Каблучок рюмочкой, стоптанный, вообще вся кожа потрескалась.

Хотя сколько лет этим ботиночкам? Может, женщина обувала и относительно новые, но тут за сто с лишним лет ботинки не могли не потерять товарный вид. Обращали на себя внимание темные, почти черные волосы, покрытые густым слоем пыли. Волосы сохранились прекрасно – даже высокая прическа не рассыпалась.

Женщина явно не пыталась отсюда выбраться, не царапала стену. Она спокойно сидела на стуле с ровной спиной.

– На левый висок посмотрите, – предложил один из мужчин из следственной бригады. – Видите: кость вдавлена, осколочек даже внутрь пошел.

Даже мне, не имеющей никакого отношения к криминалистике, было понятно, что женщину чем-то ударили по височной кости.

Здесь? На стуле? Она сидела в этом углу на стуле, когда еще не выстроили закрывшую ее стену, кто-то подошел и врезал ей по голове? Молотком или чем-то подобным?

– Это мог быть удар кулаком? – спросил Костя.

Мужчины из оперативно-следственной группы покачали головами. Ее преднамеренно ударили по голове, или она сама могла удариться о какой-то предмет мебели, если упала по какой-то причине. Например, ее могли толкнуть, она отлетела от толкавшего и ударилась височной костью.

– Она умерла сразу? – спросила я.

– Похоже, что быстро. После такого удара она должна была потерять сознание, а потом… По прошествии такого количества лет сложно восстановить картину.

– А как получилась мумия? – уточнила я. – Почему не голый скелет?

Признаться, я ожидала скелет, но не то, что видела сейчас.

– Мягкие ткани сохранились из-за отсутствия воздуха. Похоже, что здесь все было герметично заложено.

Вы на стену посмотрите. В таких условиях тело может сохраняться без разложения очень долгое время. Хотя традиционно мумиями называют специально забальзамированные тела. Здесь правильнее будет сказать: естественно мумифицированное тело.