Ната Астрович - Факел Геро. Часть вторая

– Где? Где он состоится? – взволнованно спросила Майя.

Мужчина неопределённо пожал плечами.

– В Верхнем городе, где же ему быть-то…

Хотел ещё добавить, что вряд ли ей удастся получить приглашение на этот праздник, но ехидство пропало даром – когда он поднял голову, покупательницы уже не было.

Выйдя из лавки, Майя пошла вниз, к трущобам Нижнего города, где они с Эглой снимала каморку, но пройдя несколько шагов, резко развернулась и направилась в противоположную сторону. Туда, куда удалилась группа всадников.

Девушка больше не чувствовала холода, ей даже стало жарко, когда она преодолевала крутой подъём улицы, ведущей к Верхнему городу. Во рту Майя держала маленький кусочек лепёшки, посасывая его, не глотая, чтобы растянуть удовольствие. Сама лепёшка была надёжно спрятана на груди под накидкой.

Девушка быстро нашла нужный дом и постучала, но ей никто не открыл.

Немало времени потратила она, кружа по улицам Верхнего города в поисках требующегося человека. Наконец Майя нашла агонотета* там, где он и должен был находиться – в доме хозяина городских верфей. Устроитель праздников готовил большой пиршественный зал для предстоящего симпосия.

Нектарий, так звали агонотета Ольвии, был худощавым молодящемся мужчиной с длинными крашеными волосами, глазами неопределённого цвета и тонким голосом. Майя заметила Нектария в тот момент, когда он давал указания рабам, застилающим коврами ту часть помещения, где должны были расположиться гости. Девушка ни за что бы не проникла в этот дом, если бы не предпраздничная суматоха, послужившая ей прикрытием.

Увидев агонотета, она оробела и теперь не знала, как обратиться к нему.

Нектарий, между тем, заметил незваную гостью. Он догадывался, зачем она пришла. Сегодня многие придут просить. Мужчина усмехнулся. Нечасто случаются симпосии, где собираются такие богатые и знатные гости, куда приглашены для увеселения лучшие рапсоды*, музыканты, танцоры, акробаты и ради которого самые красивые гетеры с утра перетряхивают сундуки в поисках наряда к пиру. Они умащают тела ароматными маслами, сочиняют новые причёски, подбирают изящные украшения, чтобы предстать перед высокими гостями во всеоружии женской красоты. И каждому нужен он, Нектарий, устроитель городских праздников и частных вечеринок. Лишь он решает, кому быть на торжестве, если только заказчик не выскажет личное предпочтение.

Насладившись мыслями о собственной значимости, мужчина повернулся к Майе и высоким, почти женским голосом произнёс:

– А тебе что тут надо?

– Господин, – девушка приблизилась и униженно поклонилась. – Господин агонотет, я знаю, что сегодня вечером в этом доме будет большой праздник. Не нужна ли вам танцовщица, певица, гетера?

– Уж не себя ли ты предлагаешь, замарашка? – спросил Нектарий и пискляво рассмеялся над собственной шуткой.

Рабы, проходившие мимо, услышав эти слова, тоже захохотали. Лицо девушки вспыхнуло, слёзы подступили к глазам, но по своему печальному опыту Майя знала – слёзы не помогут, никогда не помогали. Она наклонила голову ещё ниже и прошептала:

– Нет, господин агонотет, я веду речь о моей подруге Эгле.

– Эгла? Эту я вообще на порог не пущу! Ты знаешь, сколько она мне должна?

– Нет, господин агонотет, я ничего не слышала о долгах Эглы, – Майя врала, проклиная в душе подругу, которая, не поделившись платой с Нектарием за одну из пирушек, лишилась разом всех приглашений от него.

– Так вот знай: твоя подружка задолжала мне, и задолжала много! Пока долг не возвратит, говорить с нею ни о чём не буду! – Нектарий повернулся к Майе спиной.

– Господин агонотет! Мы всё вернём, мы отдадим и долг, и вашу долю за посредничество, и половину от того, что Эгле заплатят за ночь, – скороговоркой выпалила девушка.

– Нет, нет и нет! – ответил мужчина, не поворачивая головы. – Твоя подружка непостоянна, а значит ненадёжна.

– Зато она красива! – запальчиво бросила ему в спину Майя. – Ни одна гетера в Ольвии не сравнится с ней красотой!

Нектарий медленно обернулся и с улыбкой произнёс:

– Красива, но глупа! Поверь мне, я хорошо знаю жизнь, глупость у женщины – больший недостаток, чем отсутствие красоты.

– Господин агонотет, – не сдавалась девушка, – моя подруга очень молода, и по неопытности совершила ошибку, поссорившись с вами. Но теперь она всё осознала, и если вы поверите ей, если дадите возможность выступить на симпосии, если поддержите ценными советами, то, клянусь, под вашим руководством она сможет стать самой знаменитой гетерой в Таврике! – Переведя дух, Майя продолжила: – Я знаю, многие девушки в Ольвии добились успеха благодаря вам.

Теперь Нектарий не просто улыбался, а хохотал. Эта неприкрытая лесть развеселила его. Он приблизился к просительнице и, коснувшись кончиком пальца её худого бесцветного лица, сказал:

– Пожалуй, из тебя бы вышла успешная гетера. Я бы взялся, будь ты помоложе. Не знаю, сколько здесь ума, – он легонько ткнул девушку в лоб, – но упорства тебе не занимать. Мне нравится. Наверное, Эгла того стоит… Ладно, пусть приходит.

От дома хозяина верфи Майя летела как на крыльях. Задержалась только у небольшого барельефа с изображением девяти муз, спутниц Аполлона. Коснулась холодными пальцами алтарной чаши, пообещала принести богатые дары.

Солнце стояло ещё высоко, впереди был весь день, она успеет подготовить Эглу к ночному симпосию. Придётся опустошить кубышку, но коли всё пройдёт хорошо, то деньги вернутся с лихвой. Эх! Если бы она была такой красивой, как Эгла, разве прозябала бы в нищете? Для любого мужчины лестно видеть рядом с собой красавицу, многие готовы щедро платить за ласки прелестницы. Майя вздохнула. Трудно девушке жить без покровителя в этом мире. Если нет отца, брата или мужа – любой может обидеть.

Спуск кончился, теперь она шла по улице, ведущей в порт, за ним начинался квартал городской бедноты. Майя замедлила шаг. Ей уже двадцать четыре, и последние шесть лет жизни дались нелегко. Все её беды начались вот в такой же зимний день, когда в сопровождении отца и гостей она шла к дому своего жениха. Свадебная процессия поздно заметила группу всадников, плавной волной спускавшуюся с ближних холмов. Песни сельской свадьбы сменились криками боли, свистом стрел и лязгом мечей.

Она видела, как погиб отец и тот, кто должен был стать её мужем, саму же Майю подскочивший скиф одним махом забросил поперёк своего коня. Мгновение – и вот они уже мчатся по степи, а конец белого свадебного покрывала развивается на ветру словно флаг.

Скакали недолго. Когда налётчики собрались вместе, то пустили коней шагом, а потом и вовсе остановились, чтобы дать передышку животным. Дальше похищенных людей гнали пешком, берегли лошадей.