Елена Рахманина - Я тебя ненавижу

Физически не могла находиться в комнате, с помощью костылей вышла из дома и села под деревом на плед, который постелила бабушка. Не хотелось ни есть, ни пить. Жить не хотелось. Гнала эти мысли, но они змеями проползали в моё сознание и отравляли его.

Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре приехал Клим. Бабушка, видимо, вызывала его как тяжёлую артиллерию, способную вывести меня на эмоции. Я знала, что её пугал мой отсутствующий взгляд. Бывало, сама в такие моменты смотрела на себя в зеркало и видела в глазах пустоту.

– Алёна. – Он присел на корточки рядом со мной, вглядываясь в моё лицо.

Не хотела смотреть на него, знать его не хотела, слышать не хотела.

Он нежно дотронулся костяшками пальцев до моей щеки, будто имел на это какое-то право. А я отшатнулась, точно очнувшись ото сна, и ударила его по плечам, по рукам и груди, по тем частям тела, которые попадали под руки.

– Ненавижу, как же я тебя ненавижу, Клим. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, – повторяла я словно мантру, нанося удары. А он даже рук моих не отводил. Терпел, ждал. Я била, пока не закончились силы, пока из глаз не потекли обжигающие слёзы. А он резко прижал меня к себе, так что я носом уткнулась ему в шею, и укачивал как маленького ребёнка, гладя по голове и заверяя, что всё в порядке, что всё будет хорошо. Не осознала, когда его губы коснулись моих ресниц, щёк, виска, изгиба подбородка, уголка рта. Он стирал мои слёзы, боль и страх. И я потянулась к нему в немой просьбе непонятно о чём. Он накрыл мои губы своими, утоляя мою жажду и возвращая её обратно. Мы целовались до жара в лёгких, когда мои губы уже начали болеть и меня, кажется, отпустило. Наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша и смотря в глаза, словно виделись в первый раз.

– Ты тут? – глухо спросил он.

– Тут, – ответила я, зная, о чём именно он, и коснулась лбом его лба.

Клим продолжал меня обнимать, и мне вдруг действительно перестало быть страшно оттого, что я не знала, смогу ли вновь выступать как раньше, смогу ли достигнуть своей мечты и выльются ли во что-то мои многолетние старания. Просто он был рядом, а мне было хорошо. Здесь и сейчас.

Бабушка могла видеть нас в окне, и мне стало неловко оттого, что мы вот так сидим за домом под деревом, а он целует меня в шею, отчего слабость растекается по телу.

– У тебя был когда-нибудь парень? – вдруг спросил Клим, прикусывая мочку уха, так что мурашки побежали по телу.

– Нет, не было времени, и мне никто не нравился, – ответила я как есть.

– Совсем-совсем никто? – удивился он, но в его вопросе я расслышала улыбку и самодовольство.

– Совсем-совсем, – покачала я головой.

Он оторвал губы от меня, чтобы посмотреть мне в глаза прищурившись.

– Но ты ведь не первый раз целуешься?

Я улыбнулась и вновь отрицательно покачала головой.

– Не в первый.

Вспоминать о своем небольшом и неудачном опыте желания не было.

– И с кем?

Не понимала, почему он задаёт эти вопросы, что изменит его знание моего прошлого.

– С парнем из мужской команды гимнастов, – произнесла и сделала то, что мне хотелось с того момента, как увидела его, стоящего на кухне в одном полотенце, тщетно убеждая себя, что видела тела и лучше. Запустила ладонь под его свитер, чтобы дотронуться пальцами до плоского живота и груди. Дыхание парня резко сбилось, и он сжал моё запястье, не позволяя исследовать дальше.

– Так нельзя делать, если не хочешь продолжения прямо сейчас, – пояснил он севшим голосом, забывая, о чём был наш диалог.

Мне было невдомёк, какой эффект произвели на него эти лёгкие касания. Но я не была дурочкой и знала, о каком продолжении идёт речь, и точно не была к этому готова. Поэтому только кивнула, убрала руку и услышала опечаленный выдох парня.

Клим поднялся, а затем взял меня на руки и отнёс в мою комнату. Бабушку мы не встретили, и я очень надеялась, что она не стала свидетелем сцены в саду.

Клим посадил меня на кровать, развязал шнурки на кроссовках и отложил их в сторону.

– Я бы с удовольствием отнёс тебя в ванную и искупал, но думаю, так далеко твоя бабушка нам не позволит зайти, – произнёс он с кривой улыбкой, бережно растирая мою повреждённую ногу. – Знаешь, ведь это стало моей навязчивой идей.

– Это?

– Да, – он поднял лукавые глаза, – ты в душе. Постоянно думаю об этом.

Наверное, мне стоило залиться румянцем, как и полагается не самой опытной девушке, но я лишь улыбнулась и наклонилась, чтобы почувствовать губами его улыбку.

Он тяжело втянул сквозь стиснутые зубы воздух, прежде чем заговорить.

– Не могу от тебя оторваться, это сумасшествие какое-то.

Мы посидели вдвоём так ещё некоторое время, а потом он ушёл, и я вдруг осознала, что это ещё один момент, когда я была счастлива, я собрала это ощущение, запечатала его и сохранила в памяти, среди других таких мгновений. Когда отец ещё был с нами и мама была счастлива, а Лада спала в соседней комнате. Когда я выиграла первую золотую медаль. Когда прошла отбор в сборную.

Потом, лёжа в кровати, я вдруг поняла, что даже не заметила, в какой момент боль отпустила.

Весь следующий день в университете я чувствовала себя глупо-счастливой, не хотела думать, в какой момент из горячей поглощающей ненависти вдруг родилось новое, пока не до конца понятное мне чувство.

Олеся вновь рассказывала о парнях и новых заведениях, открывшихся в городе. Я и в старых-то не бывала, поэтому информация мало меня волновала. Впрочем, такая же ситуация была и с парнями.

Мы вдвоём спускались по лестнице, планируя перекусить перед началом последней пары, когда через окно увидела Клима, стоящего у машины на университетской парковке. Парень был так хорош собой, что в груди защемило. Чёрная майка, низко сидящие на узких бёдрах джинсы и волосы, что бил в стороны ветер. Он смотрел в сторону дверей учебного заведения, словно ждал и выглядывал кого-то. По губам сразу расползлась улыбка. Сердце ухало в груди в предвкушении встречи с ним, новых поцелуев, его объятий и возможности дышать запахом его парфюма.

Пока рассматривала его, совсем забыла, что рядом Олеся, которая не преминула проследить за направлением моего взгляда.

– О, это же Клим! – толкнула локтем, обрадовавшись, однокашница. – Я тебе говорила о нём, – самодовольно продолжила она, – наверняка он приехал забрать меня. Это тот парень, с которым мы познакомились в клубе, а потом он позавчера мне позвонил и пригласил на свидание.

Меня будто под дых ударили, так что я едва не согнулась пополам, когда сложила в уме дважды два, вспоминая недавний вечер за чаепитием дома. Боже, какая дура!

Олеся продолжила рассказывать подробности этого «свидания», отчего тошнота подступила к горлу.

– Я забыла распечатать материалы монографии в библиотеке для доклада, ты иди на обед, а я приду сразу на пару, – торопливо проговорила я, чувствуя, как в горле всё сжимается.