Ирина Ваганова - Хорошая моя

– Ты сама ни на кого не претендуешь?

– Я?! – красавица засмеялась, запрокинув голову. Успокоившись, сказала. – Ну, уж нет, общежитские мне даром не нужны.

– Мне, собственно, тоже.

– Да? – удивлённо вскинула брови Анфиса. – Что ж тогда принимаешь двусмысленные предложения?

– Почему двусмысленные? – У Маши в груди что-то сжалось, неужели о походе на крышу знает вся общага?

– Мы так-то скидывались. Ты скидывалась? Или за красивые глаза пригласили?

Маша передёрнула плечами и соврала:

– День рождения же… я подарок приготовила, и всё.

– Федьке?

Маша кивнула.

– Получается так, раз Федя именинник.

– Ну ладно, я тебя предупредила.

Соседка уже переступила порог, когда Маша не выдержала и добавила новую ложь:

– У меня вообще-то парень есть.

– Да-а-а? – обернулась Анфиса. – Ни разу ни с кем тебя не видела.

– Это обязательно?

Соседка не ответила, скосила глаза в сторону и зашипела:

– Ш-ш-ш-ш… Запрись и не открывай. Идёт!

Выглядывать не пришлось, Маша и так догадалась, о ком речь. Послушно прикрыла дверь и повернула ключ в замке. Она и сама была не готова к встрече с вчерашним кавалером. Замерла, прислонившись лбом к двери. Услышала шаги, весёлое приветствие, потом стук.

– Её нет, – это голос Анфисы.

– Да? Странно… – Ярослав ещё постучал, потом подёргал за ручку, убеждаясь, что закрыто. – Куда это она рванула с больной ногой?

– Давай к нам, раз такое дело. Надюха пирог испекла. Пальчики оближешь.

Ответа Маша не расслышала, но по доносившимся из-за двери шумам поняла, что Ярослав приглашение принял. Вот и хорошо… Или нет? Покачала головой, удивляясь раздвоению восприятия. Никак не могла определиться: правильно она сделала, уступив парня, или нужно было побороться за него?

Вернулась к ноутбуку, полезла на «Ozon». Раз уж сболтнула про подарок, поищет что-нибудь для Феди. Действительно, неудобно получилось: пришла на халяву, посидела с удовольствием и скрылась, продинамив пригласившего её парня. Оставаться в долгу Маша не любила. Раз день рождения, значит, должен быть подарок!

Довольно быстро нашла электронный приборчик для настройки гитары. Недорогая и необходимая имениннику вещь! Заказала, оплатила и задумалась, переведя взгляд в окно. Почему она сказала Анфисе про парня? Почему подумала при этом о Николае? Каким бы вздором это не казалось, но Маше было куда приятнее думать о Коле, чем о Ярославе. Даже прикосновения их воспринимались по-разному. Тогда в машине она трепетала от обыкновенного рукопожатия, а вчера на крыше оставалась каменной даже во время поцелуев.

Николай Озерцов

Разговор с Катей лишил покоя. Неужели сестрёнка права? Коля привык всецело доверять мнению других, считая, что сам не способен к правильным умозаключениям. Мозги после детской травмы так и не встали на место. А Катя плохого не посоветует. Катя умная.

Маша. Эту девушку Николай заприметил, как только она устроилась в институт. Маша отличалась от всех. Такая… Воздушная, лёгкая, очаровательная. Механик нарочно вызывался подметать аллею до начала смены, хотя это не входило в его обязанности. Однако сидя в гараже, Машу не встретишь. А вот если заниматься чем-нибудь неподалёку от проходной, обязательно увидишь, как новая сотрудница одной из первых спешит к своему корпусу. Спешит. Вот так однажды спешила и споткнулась, раскровив коленку. Бедненькая! У Коли до сих пор сердце сжималось, когда он вспоминал полные боли глаза. Хотя было очень приятно обнимать тонкую талию, чувствовать, как девушка опирается на его руку, всё-таки переживание из-за её царапины перекрывало остальные ощущения.

Теперь с Машей всё в порядке, она не нуждается в поддержке. Коле остаётся одно: любоваться ею издали, мысленно произносить: «Маша хорошая». Она не просто хорошая, как многие. Она лучше всех на свете. Восторг, какая она!

Очень хотел рассказать ей о своих чувствах, но не представлял, как это сделать. Коля плохо владел словом. Не то чтобы не мог формулировать, в голове рождались пространные тексты, порой даже стихи. Увы, жили они лишь до тех пор, пока не открывался рот. Две, самое большое, три короткие фразы, и горло сковывало спазмом. Коля ждал реакции. С самого нежного детства до сей поры он говорит не то и не так. Для окружающих просто слушать Николашу – уже мука. Поэтому привык говорить мало, односложно, а лучше вообще молчать. «Пока молчишь, за умного сойдёшь», – любила повторять Катя. Удивительно, что именно она посоветовала открыться Маше.

Как? Как это сделать? Каждый день Коля назначал время для разговора, занимал пост у проходной, но лишь знакомый силуэт показывался в отдалении, убегал в сторону и смотрел, как Маша проходит мимо. Не то чтобы он опасался её реакции. Не будет смеяться, не станет шутить или укорять – она слишком хорошая. Боялся напугать. Что если Маша подумает, что обязана ответить на его чувства? Ничуть. Как это объяснить сразу? Сказать «Маша, я люблю тебя» он ещё сможет. А решится ли добавить что-то ещё? Объяснить, что не надеется на взаимность? Тут Коля хмурился. Трудно надеяться на взаимность, когда ты пустое место и даже школу не смог нормально окончить. И всё же…

Сердце требовало отклика.

Окончательно разуверившись в своих силах, Николай решил посоветоваться. Только с кем? С мамой? Она, пожалуй, возьмётся плакать и пошлёт к отцу. Мама так и не смирилась с потерей супруга. Коле тоже не хватало папы, хотя обращаться к нему за советом не отважился бы и раньше. Дурачком не назовёт, разве что в шутку, а посмотрит так, что лучше бы назвал. Куда лезешь! Сиди и не высовывайся. Чем меньше людей с тобой общается, тем меньше позора.

Лена? Оля? Они хорошие, да только вряд ли сумеют понять. Одинокие. Разве одинокие могут прочувствовать мысли влюблённого?

Нужен кто-то семейный. Лучше мужчина. К водителям и другим механикам даже подходить с таким вопросом нельзя. При одной мысли о них в ушах звенело: «Наш-то Коля-Сорокдевять совсем тронулся! К тёлке вздумал подкатывать!» Засмеют и только. Ни молодые, ни пожилые Колю за товарища не считали. Хотя именно к нему шли с техническими проблемами. На моторы и ходовую у Николая Озерцова мозгов хватало.

После некоторых сомнений обратился к дяде Саше. Этот добродушный, похожий на толстого медвежонка человек работал в хозяйственном отделе, к Николаю относился тепло, почти как к сыну. Даже восклицал порой:

– Эх! Надо было всё-таки до четвёртого бить, как твой Виктор Андреевич! Что такое три девки? Понятно, что зятьёв привели, но это не то. Сына бы, хоть такого.

Коле было приятно это слышать. Ему всегда казалось, что отец лучше бы не имел сына вовсе, чем так.

В этот день Тамара Петровна – начальница дяди Саши – поручила подчинённым погрузку мусора, оставшегося от ремонта в третьем корпусе. Там, позади здания, и нашёл Коля своего советчика. Сначала, глотая пыль, помог перебросать в кузов институтского трактора куски бетона и обломки кирпичей, потом, когда тот, недовольно урча, пополз на свалку, сел рядом с приятелем на траву и задал свой насущный вопрос.