Маргарита Дюжева - Пари с мерзавцем

– Где преподаватель? – она выразительно посмотрела на часы. – Забыл о нас?

– Не переживай, придет. Николаич вечно задерживается.

– Ждем пятнадцать минут и уходим? – улыбнулась девушка, а я невольно улыбнулся в ответ:

– Не выйдет. Пробовали несколько раз сбежать – этот гад всегда появлялся на тринадцатой минуте.

– Продуманный мужик.

– Хитрожопый, – я подмигнул ей.

Аня снова улыбнулась и немного смущенно опустила взгляд в тетрадь. Я продолжал ее рассматривать, уже прикидывая, как будут смотреться ее волосы, намотанные на кулак. Как она будет кусать губы и закатывать глаза.

Я ей нравился. Это было видно невооруженным взглядом, сквозило в каждом жесте. В том, как она заправляла за ухо прядь темных волос, как неосознанно прикусывала нижнюю губу, как щеки заливал нежный румянец, когда смотрела на меня. Флиртовала аккуратно, ненавязчиво, а я подыгрывал, делал вид, что поддаюсь. Пусть думает, что одного взгляда не нее хватит, чтобы потерять голову.

Весь день крутился рядом с ней, оказывал внимание, старался быть заботливым, внимательным. Прямо мальчик-зайчик. Парни угорали. Я только исподтишка грозился придушить их. Хотя самому было весело. Анька велась, млела, заманчиво краснела и, казалось, не замечала никого, кроме меня.

Нежная, славная девочка-мотылек, попавшая в паутину циничного паука. Мне было не стыдно, не жалко. Осипова оказалась слишком плоской, неинтересной. Слишком сдержанной, слишком правильной, предсказуемой. Уверен, в ее воображении мы уже шли рука об руку к алтарю, и я, как истинный принц, преклонял колено пред ее красотой. Скукотень. На самом деле принц просто собрался хорошенько потрахаться. Разок – другой и идти дальше по своим делам, а что там потом будет с несостоявшейся принцессой, ему нет никакого дела.

…Вечером мы с ней вели активную переписку. Она писала, что лежит в кровати, читает новости и думает обо мне, а я писал, что грущу, смотрю в окно на звезды и в каждой вижу отражение ее глаз. На самом же деле мы с парнями отрывались в боулинге. Я выбивал страйк за страйком и попутно писал ей всякую романтическую хрень.

– Как дела с новенькой? – поинтересовался Волшин, наблюдая за тем, как я морщусь, пытаясь в жутких потугах родить очередной ванильный сгусток глупостей.

– Нормально.

– Успеешь? У тебя один день остался.

– Успею. Она уже тепленькая, уши развесила, потекла.

– Проверил? – загоготал он.

– По глазам вижу.

– А мне кажется, что она неженка-недотрога. – встрял Игорь, – ей прогулки под луной нужны и серенады под окном.

– Да плевать, чего ей там нужно, у меня свои планы.

И дольше чем на два дня она в них не задержится.

***

Следующий день был решающим. Я во что бы то ни стало должен завалить новенькую. Поэтому с самого утра был галантным, веселым, внимательным, что очень утомительно, учитывая то, как прошла моя ночь – веселье на всю катушку и три часа на сон. Обычно после такого я злой и угрюмый, как собака Баскервилей, но приходилось напрягаться, строить из себя сахарного принца, потому что сроки поджимали. Парни ржали и многозначительно переглядывались, Рябова по-прежнему строчила доносы своей подруге, а новенькая смотрела на меня со щенячьим восторгом в глазах.

В общем, с утра я был с ней на всех парах. Днем утащил ее в маленькую кафешку при универе. А вечером пригласил погулять.

Аня согласилась.

Мы гуляли, я нес какой-то откровенный бред, она глупо над ним смеялась и краснела от каждого взгляда на мои губы.

Я в это время прикидывал, где лучше ее хорошенько «выгулять». Ехать ко мне – не вариант. Я к себе девок никогда не водил и не собирался. Тащиться к ней в общагу – тоже сомнительное удовольствие. Там знакомые на каждом шагу – не отвяжешься.

– Давай в универ зайдем? – дыхание на морозе клубилось белым облаком.

Анька шмыгнула покрасневшим носом и удивленно спросила:

– Зачем?

– Я забыл тетрадь.

– Завтра заберешь, – девушка беспечно пожала плечами.

– Мне надо готовиться.

Что за бред я нес? Неужели поверит?

– Хорошо, – покорно согласилась. Поверила. Вот простофиля! – Как нас пустят? Уже восемь вечера.

– Последняя пара еще идет, секции работают. Так что вечерняя жизнь в универе бурлит, – отозвался я и бесцеремонно взял девушку за руку. Заметив ее удивленный взгляд, галантно пояснил: – Там скользко.

Рыцарь, мать вашу.

Мы дошли до главного корпуса и проскочили к центральной лестнице мимо охранника, занятого беседой с третьекурсницами.

– Где ты ее оставил?

– В кабинете. У заведующего кафедрой.

– Так все закрыто, наверное… – Аня с сомнением взглянула на меня.

– У меня есть ключ.

– Ключ?! Откуда?!

– Не спрашивай.

Рассказывать о том, как у меня появился дубликат ключа от кабинета одного из заведующих, я не собирался. Это мое личное дело, и посвящать в него едва знакомую девицу не было ни малейшего желания.

Лифт не работал, поэтому пришлось подниматься пешком на пятый этаж. Аня запыхалась, расстегнула куртку, стянула шапку, и ее шоколадные волосы шелковой волной легли на плечи, отчего хрен у меня в штанах радостно дернулся.

На этаже горел тусклый свет. Все аудитории закрыты, и ни одного человека.

– Сюда, – подвел ее к двери, на которой красовалась табличка «Заведующий кафедры такой-то». Пока я шуршал ключом в скважине, Аня стояла рядом и нервно озиралась по сторонам. – Заходи, – я пропустил ее вперед, сам вошел следом и бесшумно прикрыл дверь.

Девушка сделала несколько шагов в темноту, остановилась, прислушалась.

– Свет включи, а то долго будем твою тетрадь искать, – прошептала она, не оборачиваясь.

От ее тихого, хриплого шепота у меня волосы на загривке поднялись.

– А мы сюда разве за тетрадью пришли? – со спины вплотную к ней подошел и прошептал, склонившись к уху.

– Зачем же тогда? – Аня медленно обернулась.

В глазах горели завораживающие отблески уличных фонарей. Хоть я с ней и на спор, но внезапно захотелось поцеловать.

– Ты знаешь… – склонился, едва касаясь своими губами ее.

Малина. Сладкая. Дурманящая. Сводящая с ума.

Аня замерла, задержала дыхание, но не отступила. Невероятно, но я слышал, как бешено бьется ее сердце, чувствовал, как вся она гудит, словно натянутая струна.

– Захар, – начала было она, но я не дал договорить.

Зарылся руками в волосы и к себе притянул, впиваясь в мягкие губы поцелуем. Девушка задрожала, подалась навстречу и обвила мою шею руками. Попалась. Марк может утереться. Только в данный момент мне было плевать на спор. Кровь в жилах закипела, и я уже не мог ни о чем думать, кроме гибкого тела в своих руках. Подхватил ее за задницу и усадил на стол заведующего кафедры.

– Я… – она задыхалась, – это неправильно.