Маргарита Дюжева - Пари с мерзавцем

Захара я увидела издалека. Он стоял возле окна со своими приятелями. Темноволосый – Марк. Рыжий, конопатый – Игорь. Во рту пересохло, дыхание перехватило, и сердце громыхало, как ненормальное, пока я шли к ним, не отрывая взгляда от широкой спины. Не люблю я такие разговоры. Очень не люблю.

– Захар, привет! – подскочила к нему. – Нам надо поговорить.

Услышав мой голос, он замер, а потом медленно обернулся. От его взгляда в груди тревожно забилось сердце. На красивых губах не было приветливой улыбки. Ухмылка. Холодная, циничная. В серых глазах – бескрайний океан льда:

– Ну, привет, новенькая.

– Эммм…все в порядке? – спросила неуверенно я.

– У меня – да. У тебя – понятия не имею, – равнодушно ответил парень.

Я его не узнавала. Будто кто-то другой поселился в теле человека, который еще вчера казался очаровательным, внимательным и нежным.

– Что-то случилось? – я сделала еще одну попытку разобраться в происходящем, но Мерз в ответ лишь вскинул темную бровь и ухмыльнулся.

У меня аж зубы заломило от нехороших предчувствий.

«Они сволочи, Ань. Сволочи» – весьма некстати в памяти всплыли слова Аллочки.

Я растеряно осмотрелась по сторонам. Большая часть группы была занята своими делами и не обращала на нас никакого внимания. Но закадычные друзья Меранова, не скрываясь, наблюдали за нашим разговором.

Под их взглядами было ощущение будто иду мимо стаи диких собак. Я подобралась и сиплым от волнения голосом произнесла:

– Захар, нам надо поговорить. Срочно.

– О чем?

– Это личное.

– Личное? – наигранно удивился, – у нас с тобой разве есть что-то личное?

– Захар….

Я была обескуражена, растеряна и не понимала, какая муха его укусила.

– Она, наверное, о том, что было вчера, – встрял Марк. – о том, как ты ее на столе…

Какого хера???

– Это что? – кивнула в сторону Волшина.

– Ничего особенного, – Меранов пожал плечами.

– Ты обо всех своих похождениях ему рассказываешь?

– Нет. Только о тех, которые на спор.

– На спор?

Его слова, как обухом по голове.

Этот мерзавец поспорил на меня? На то, что трахнет по-быстрому новенькую? Вот скотина! И ведь как хорошо сыграл! Я ничего не заметила, не почувствовала. Еще металась, переживала, думала о том, как бы его не обидеть. Дура!

И что теперь делать?

Здравый смысл нашептывал: молчи, Аня. Молчи. Пусти слезу, закричи «как ты мог???» и уйди. Так будет проще. Так будет правильно. Пусть утрется свои спором. Порадуется своей никчемной победе и отвалит. Тебе нет никакого дела до этого мерзавца. Перешагни и иди дальше.

Я почти созрела так поступить, но…

Наши взгляды пересеклись и у меня внутри что-то щелкнуло, разбилось с тихим звоном.

Вместо того, чтобы убежать, я подступила к нему и крепко обняла. Мерз напрягся, моментально превращаясь в каменное изваяние.

– Слава Богу. Это лучшая новость за сегодняшний день, – смачно поцеловала его в щеку, оставляя на коже след от розового блеска, – я уж подумала, что ты в меня влюбился. И не знала как от тебя отделаться. Спасибо, дорогой.

Едва сдерживая ядовитый сарказм, ласково потрепала его по небритой щеке.

Захар перехватил мою руку и с силой сжал запястье. Я даже бровью не повела. Смотрела на него и беспечно улыбалась, краем глаза замечая, как остальная группа разворачивается в нашу сторону.

– Что за бред?

– Почему бред? Переезд, перевод, устройство на новом месте. Я просто устала и хотела скинуть напряжение, – чистая правда. Ни слова вранья, и Мерз это почувствовал.

Никогда в жизни еще не видела, чтобы так быстро менялись глаза. Секунду назад были цвета стали, а потом – бах! И темнее грозовой тучи.

Разозлился.

– Вот это поворот, – изумленно присвистнул Игорь.

– Что такого? Я хотела – я получила. Все просто, – снова обернулась к Захару, – Только боялась, что ты влюбился и плакать будешь, когда дам от ворот поворот. Но видишь, как все здорово сложилось. И развлеклись, и спор выиграл. Надеюсь, что-нибудь полезное? – трудно улыбаться, когда внутри все кипит, но я справилась. Выдержка у меня отменная. Главное, чтобы пар из ушей не повалил.

– И ты, значит, решила «отдохнуть» именно со мной? – у него тоже выдержка неслабая, но желваки на скулах выдавали истинное состояние.

Мерз был в ярости.

И снова у меня был шанс заткнуться, и снова я им не воспользовалась:

– Спрашиваешь, почему именно ты? – теперь моя очередь цинично ухмыляться, – да потому что, ты оказался самым доступным. Как бургер в общепите. По щелчку, в полной боевой готовности. Бери – не хочу. Да еще и сам лип, как банный лист к заднице. Грех не воспользоваться. Прости, если оскорбила твои возвышенные чувства, – закончила с притворным сочувствием.

Кто-то из группы ахнул, остальные ошалело притихли, а Мерз впился в меня таким взглядом, что, казалось, будто кожу живьём сдирает.

– Ну-ну, Меранов. Не стоит так нервничать. Ты тоже не в накладе остался, – подмигнула ему и с улыбкой пошла в аудиторию, чувствуя, как на меня все смотрят.

Молодец, Анечка. Ты только что получила смертельного врага. Он этого не простит.

***

Пара была сдвоенной. Три с половиной часа монотонного бубнежа.

Я сидела на первой парте самого крайнего ряда и изо всех сил делала вид, что мне интересно, что эта лекция – лучшее, что могло произойти в моей скудной на события жизни. На самом деле внутри кипел сумасшедший коктейль.

Обида. Куда же без нее. Да и как-тут не обидеться, когда на тебя в наглую спорят?

Злость. По той же причине. Я уже придумала десяток способов отомстить – начиная от физической расправы, заканчивая изощренными моральными пытками.

А еще страх. Напряжение такое, что кишки сводило. Потому что это – только начало. Дальше будет хуже. В глазах у Мерза я прочла обещание жестокой расправы.

Я боялась не его. Видала и пострашнее. Боялась того, что моим мечтам о спокойной жизни придет конец, а ведь именно за эти сюда приехала.

Сидела, писала за преподом, а по спине скользили чужие настороженные взгляды, доносились обрывки фраз, брошенных шепотом. Группа насторожилась, притихла.

Пока. До тех пор, пока мерзавец не отдаст команду «фас». Черт. Не хочется-то как. Лучше бы смолчала. Пять минут позора и дальше с поднятой головой. А теперь что?

За десять минут до конца пары в аудиторию заскочил взъерошенный первокурсник.

– Осипова кто? – гаркнул, как петух на заборе.

– Ну я, – отозвалась настороженно.

– В канцелярию! – и убежал.

Преподаватель, поймав мой вопросительный взгляд, утверждающе кивнул, отпуская. Я торопливо покидала в рюкзак свое барахло и выскочила из аудитории, чувствуя, как меня провожают холодными взглядами. Аж передернуло.

– Ань! – ко мне подскочила Аллочка, – нужна твоя подпись. Здесь, здесь и здесь. Натыкала наманикюренным пальцем в бумагу.