Лина Манило - Назад дороги нет

Наверное, это и есть та самая подруга, которую весь вечер порывалась искать Ася, хотя больше чем уверен – это был просто повод поскорее от меня сбежать. Интересно, конечно, чего она так дёргается. Не нравлюсь ей? Бред. Если было бы так, уже давно устроила скандал, заехала мне по морде или оторвала яйца. Я видел, в какие тряпки Ася готова была порвать Гену, когда он решил действовать слишком уж радикально. А если нравлюсь, то почему убежать всё время пытается?

Что-то здесь нечисто.

Подхожу к ним, знакомлюсь, источая благожелательность хозяина дома, а Брэйн смотрит на меня удивлённо. Не привык видеть меня с девушкой, как, впрочем, и все остальные, кто знает меня не так уж близко. Только Роджер – чёрт рыжий, с которым дружим с двенадцати лет, да Карл, появившийся в моей жизни в восемнадцать, знают обо мне чуть больше. И им не нужно пояснять, почему я не люблю блондинок.

Но даже без знания подробностей моей жизни Брэйн удивлён. Отходим в сторону, чтобы дать девушкам потрещать о своих делах, а татуировщик наклоняется ниже, чтобы нас никто не услышал, и тихо спрашивает:

– Давно знакомы с ней?

– Пару часов всего.

– А со стороны казалось, что подольше…

Мне нечего на это ответить, потому что не очень люблю трепаться о личной жизни и чужих подробностей не требую. Живу так как живётся, управляю “Бразерсом”, открываю клиники для наркозависимых и почти не бываю дома. Мне так комфортно и легко, а об остальном стараюсь не думать.

Обсуждаем с Брэйном эскиз моей будущей татуировки – давно не забивался и от этого тоскливо. Татуировщик предлагает варианты, я что-то отвечаю, а сам украдкой поглядываю на Асю. За ней интересно наблюдать, когда она в своей среде – с лучшей подругой она становится совсем другой: много улыбается, о чём-то тихо рассказывает, активно жестикулируя.

– Красивая она, конечно, – задумчиво замечает Брэйн, – только слегка с придурью.

Смеюсь этой характеристике, понимая, что, когда с придурью – даже интереснее.

– Ладно, мы пойдём. Удачи, брат, – говорит Брэйн, и они с Полиной уходят.

Замечаю, как бережно обнимает её своей лапищей, и понимаю, что эта девушка, наверное, всерьёз и надолго.

– Почему с подругой не ушла? – спрашиваю, касаясь Асиных волос. – Сама же хотела её найти, уйти хотела. Вон как убегала, еле остановил.

– Зачем останавливал?

– Хотелось. И сейчас хочется.

Ася молчит, но в глазах странная тоска плещется. О чём-то думает, а я продолжаю гладить её волосы, одуревший, отчаянный.

– Поцелуй меня.

Мне не нужно повторять дважды, и я налетаю на неё, словно оголодал до полного истощения, не пил и не ел сутками. Она раскрывает губы навстречу моим, приникает всем телом, пытаясь изо всех сил быть ближе. Сквозь слои одежды чувствую жар её тела, да и сам, кажется, сейчас сгорю к чертям. Пью дыхание, врываюсь языком в её рот, чтобы насытиться и не сдохнуть на этом месте.

Мой кабинет совсем близко – рукой до двери можно дотянуться, и я чуть подталкиваю Асю к входу, потому что в этом проклятом коридоре она не расслабится. Да и не хочу делать из своей личной жизни представление для благодарных зрителей.

Не прерывая поцелуй, нахожу в кармане ключ и открываю замок. Толкаю дверь ногой и вталкиваю туда Асю. Давно так не шалел от девушки – кажется, с последнего раза прошла целая вечность, наполненная горем и радостью. Но не было вот этого вот, сжигающего изнутри чёртового огня, когда до головокружения и темноты перед глазами.

Ася выгибается, стремится быть ещё ближе, а я стону от того, насколько мне сейчас охрененно. А будет ещё лучше, уверен. Усаживаю её на стол и, подхватив под бёдра, заставляю обхватить свою талию ногами. Ася проникает ладонями под футболку, гладит по спине, слегка царапает, прикусывает мою нижнюю губу, а я окончательно сатанею.

Но вдруг, словно свет выключили – Ася замирает, в ледяную статую превращается. Отстраняюсь, пытаясь по выражению лица понять, что произошло, но она молчит и в сторону смотрит.

– Ася? – спрашиваю, поддевая пальцами её подбородок. – Что-то случилось? Я тебя обидел чем-то?

Она избегает моего взгляда, лишь лихорадочно машет головой.

– Всё хорошо, всё нормально, – говорит тихо, а голос дрожит, точно плакать собралась. – Мне домой нужно, я поеду.

– Да что же ты всё время находишь повод убежать?

– Мне надо… я не могу… извини.

– Что ты не можешь? Расскажи. Я тебе не нравлюсь, что ли?

– В том-то и дело, что нравишься! – выкрикивает, отпихивает меня в сторону и спрыгивает со стола.

Оправляет платье, передёргивает плечами, а сама красная как рак, злая.

– Тогда в чём проблема?

– Проблемы хочешь? – бросает в меня гневный взгляд, морщится, точно ей больно на меня смотреть.

– Давно не было, соскучился.

Складываю руки на груди и присаживаюсь на край стола, хранящий ещё тепло Асиного тела.

– Я замужем, понял? За-му-жем! Нравится?

– Нет, конечно.

– Вот и всё. Я думала, что смогу, но я не могу… Я хотела, прости меня, только время зря потратил, – тараторит, глядя куда-то в сторону. Хмурая, чуть не плачет. – Потому я поеду лучше домой, зато не буду чувствовать себя тварью. Понял? Или ещё что-то рассказать?

Она стоит, переплетает косу дрожащими пальцами, а я ловлю себя на мысли, что она мне охренеть как нравится. Несмотря на мужа.

– Муж, значит… – протягиваю, постукивая пальцами по предплечью. – И как это он тебя отпустил одну?

– Не лезь в душу, хорошо? Неважно это, ясно?

– Ну, мне интересно, значит, для меня это важно.

– Ну, вот и живи с этим интересом, а я поеду.

Разворачивается и стремительно покидает кабинет, хлопнув напоследок дверью так, что чуть штукатурка с потолка не сыпется. Валькирия, не иначе.

Но, чёрт возьми, пусть бежит к своему мужу, который позволяет жене ночами ходить по клубам, где она может стать лёгкой добычей любого извращенца. Такого как Гена, например. Или я. Но, будь я проклят, если она уедет в ночь сама. Нет уж, не на того напала, бегунья.

Хватаю со стола ключи от машины, выхожу из кабинета и иду к выходу, потому что хрена с два позволю Асе так просто смыться. Я не знаю, какие у них отношения с мужем, да и не очень-то и интересно. Наверное, во мне играет задетое мужское самолюбие или, может быть, не улеглись взбунтовавшиеся гормоны, но отпустить Асю так просто не могу.

Пока закрываю кабинет, пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз хоть за кем-то бегал. И не могу, потому что всё это, кажется, закончилось в прошлой жизни. Но вот появилась светловолосая валькирия, и всё встало с ног на голову. Где взялся Гена со своими выкрутасами на мою голову?! Жил себе спокойно, никого не трогал, а тут, глядите, что вытворяю.

– А она уехала, – говорит Роджер, завидев меня. – Примчалась, точно ей пятки подожгли, сумку схватила и ускакала. Что ты с ней там делал? Нервная такая была.