Регина Янтарная - Подкидыши для майора

– Всё ушли, – цедит злой начальник, поворачиваясь ко мне. – Полина! Ты зачем нацепила ботильоны на каблуках? А?! – срывается на крик. Красивое мужское лицо перекошено. – Топот за версту слышен! Из-за тебя парня упустили.

– Я-я… – не нахожу слов для оправдания.

– Знала, что на дело идешь, почему нормальную обувь не надела?

– Я-я… не из дома.

Без того большие серые глаза увеличиваются в размере, черные зрачки расширяются, расползаясь на удивленную радужку, а брови ползут к середине лба.

– Ты? Ночевала не дома? Что-то на тебя не похоже. – Колкие почти насмешливые глаза кружат по моему лицу, затем по моему телу.

Офигеть! Часто он так беззастенчиво осматривает сестру? Он же не врач, а она, то есть – я – не пациентка.

– Ла-а-дно, – медленно тянет начальник, принимая какое-то решение. Явно не в мою пользу. – Раз виновата, придется отработать.

Настало мое время удивляться

– Как? – интересуюсь я. Про себя думаю, значит, у них тут еще и отрабатывать заставляют. Что-то сеструха не рассказывала о подобных вещах!

– Узнаешь! – широкоплечая фигура хватает меня под локоть и тащит к проезжей части.

Через одно мгновение меня закидывают на заднее сидение и куда-то везут.

– Куда едем? – глухо интересуюсь.

– Исполнять наказание.

– Чьё?

– Твоё! – цедит наигранно зло, а уголки красивых губ ползут наверх.

Даже боюсь подумать, как он меня наказывать собирается.

– Ну, Полина! Ну, погоди!

Виталина

Машина мягко трогается с места, но успокоение это не приносит.

Да и с чего бы?

Красовский везёт меня не понять куда.

А главное, не понять, зачем?!

Его двусмысленные намёки про «исполнение наказания», мягко говоря, нервируют. Ну, а если не миндальничать, то откровенно бесят!

Он относится к Полинке как к девчонке, помыкает ею как его гадкой душонке угодно!

Беспредельщик!

Нужно поставить его на место, чтобы уважал сестру, ведь она заслуживает этого. Умница, красавица, только вот профессию не ту выбрала!

Кошусь на мощный затылок майора, уверенно ведущего машину. Надо сказать, недешевую, даже по моим меркам! Потрепанный временем и пройденными километрами крузак, но вполне себе симпатичный, причесанный изнутри, навороченный.

Сижу, забившись в уголок на заднем сиденье, ощущаю холод внутренней обшивки салона, а также холод, исходящий из серых пронзительных. Смотрю в зеркало заднего вида и даже не вижу, а ощущаю кожей, как искусственный мороз пробирается под куртку, ползет змейкой по позвоночнику, заползает куда не следует.

Будоражит мою сущность.

Нервно сглатываю.

До меня начинает доходить одна здравая мысль – зря ввязалась в это непростое мероприятие. Похоже, я себе льстила, считая себя сильной и всемогущей.

Последние четыре года мы играли с Полинкой в игру «Притворись мной, я буду тобой», и нам всё сходило с рук.

То я шла на свидание с ее парнем, пока она штудировала уголовное право, то она заменяла меня в опасных видах спорта, пока я училась в Академии искусств.

Почему именно четыре года? Потому что до этого я не знала сестру. Мы познакомились случайно… на вечеринке. До встречи с ней я считала ее вымышленной подругой из детства.

Вот и на этот раз я взвалила на себя непосильную ношу. Хочу доказать всему миру, что стою своего отца, что я истинная Андреева!

Конечно, папа пытался слепить из меня «Витька», но не вышло. Из избалованной мажорки выросла художница, обожающая выстраивать многоходовки для папиного бизнеса.

И всё!

Папа боролся со мной недолго, затем сдался. Слишком сильно любил! Не хотел портить отношения.

– Не надо было связываться с ментами! – бубню себе под нос. – Вита, это была плохая идея!

Кидаю вороватый взгляд на затылок майора. Темно-русая грива спутана, так и хочется запустить в нее пальцы, чтобы распутать непослушные волосы. Явно жесткие, как и их хозяин. Волосы – показатель характера. Только уверена, что майору это совсем не понравится.

Интересно, чтобы почувствовала я, если бы Красава попытался расчесать мои растрепавшиеся от бега длинные локоны цвета шоколад.

Тяжело вздохнув, перевела взгляд на мелькающие за окном улицы и проспекты. Мимо плывут дома с глазницами окон, задраенными плотными шторами. Сейчас жители города проснутся, и за окнами закипит жизнь.

– Ты чего там, Андреева, притихла? – доносится до меня мягкий бархатистый баритон Красовского.

Вот ведь одарила природа такого заносчивого упёртого карьериста до мозга костей бесподобно чарующим голосом.

Сейчас счастьем захлебнусь от того, что он со мной говорит!

К своему удивлению сильно нервничаю, поэтому дёргаюсь. Не отрывая заинтересованного взгляда, смотрю на уплывающие за окном последние дома города.

Куда он меня везёт?!

Через тридцать минут Клим въезжает во двор двухэтажного коттеджа, останавливается.

– Выходи! – громко командует.

С удивлением осматриваюсь. Откуда у майора двухэтажный коттедж? Об этом Поля мне забыла рассказать.

Клим к этому времени уже выходит из машины, и молча подталкивает меня к дубовым дверям дома.

Может, он хочет меня продать? – мелькает дурная мысль в голове.

Может, он оборотень в погонах?

Узнал, что Поля из неприлично богатой семьи, и решил засранец воспользоваться моментом?

– Королева, чего стоим? – широкоплечая фигура не церемонится со мной, толкает к входу в дом. – Поля, давай, давай. Не впечатляйся размерами дома Аркаши, знаешь ведь, что нам его выделили лишь на пару месяцев, пока мы ищем банду, охотящуюся на наших Подкидышей! Для нас сейчас этот дом – лучшее логово. Никто не подслушает разговоры, никто не подсмотрит. В офисе крот, а здесь мы в безопасности.

Так!

Что-то проясняется. В мой мозг закидывается нужная информация, остается лишь сложить ее по полочкам в файлообменник, и таким образом к вечеру буду знать все детали дела, над которым мы работаем.

Смотрю в серые хитрые глаза в упор, и только сейчас замечаю, что разрез глаз немного лисий. Вот почему, взгляд Клима кажется мне немного плотоядным.

– Давай зайчик, раздевайся! – раздается над моим ухом, едва мы входим в дом.

Резко разворачиваюсь на шпильках, и со всего маха заезжаю начальнику по щеке.

Громкий шлепок.

Оторопелый взгляд мужчины блуждает по моему лицу.

Смотрю на него своими карими. Прекрасно знаю, что они сейчас блестят от переполняющего их гнева.

– Андреева, совсем ошалела? – гневно выдыхает начальник.

Теплая рука ложится мне на руку и крепко сжимает запястье.

– Ай! – вскрикиваю от боли и страха.

Но реальность оказывается более банальной. Клим тащит меня на второй этаж, заводит в спальню, осторожно усаживает на крепкий стул. С умным видом открывает дверцы высокого шкафа-купе и достает из него футболку и легинсы.