Ольга Адамова - Умереть для всех

– Дочка, дай ручку погадаю!

– Не надо!

– А почему так?

– Знаю я вас цыган!

– Что знаешь?

-Аферисты все!

– Да, Надя! Но и обижать нас не стоит. А то проклянём!

Надя опешила от изумления. Совершенно незнакомая женщина назвала её по имени.

Высокая женщина лет семидесяти, под два метра ростом, стояла, заслонив ей проход. Она была похожа на чёрную тучу, вся в чёрном, с глубоким шрамом на щеке.

– Руку давай!

Надя не знала, что ей делать, бежать без оглядки или …

Она безвольно протянула руку.

– Жить будешь долго, счастливо. Замуж выйдешь один раз, причём очень скоро. Придут сваты, три человека. Он будет в жёлтой рубашке. Это знак! Не отказывай!!! Мужа звать будут Степаном. Это мужчина твоей жизни. Откажешь ему, останешься в девках. Согласишься- не пожалеешь! Это человек своего слова. Посватает – выходи! Второй раз не подойдёт. Любить тебя будет сильно, баловать и нежить. И не стоит ничего менять.… И ты его будешь любить без ума и памяти…

– А сколько у меня будет детей?

– А сколько захочешь, столько и будет!

– А карьера?

– Карьера домохозяйки, хорошей жены и мамы. Если изменишь мужу, тяжело заболеешь и помрёшь в три месяца.

-А?

– Всё!

Цыганка развернулась и пошла прочь, Не попросив ни копейки за сказанное,

Надя стояла, потупив взгляд.

Придя в себя, она стала проверять свои украшения и сумку. Всё было на месте: и колечки, и серьги. В кошельке мирно лежало сорок рублей.

«Боже мой! А как же Дима? Почему Степан?»

Она медленно поплелась в институт. В голове одна мысль сменяла другую.

Она посмотрела на часы – на них было десять часов. «Неужели я была в трансе час?» Час прошёл как две минуты. Она побежала в институт сломя голову, как будто пытаясь убежать от всего произошедшего.

Весь день Надя была сама не своя. Она сидела как зомби, тупо глядя на в противоположную стену. К вечеру у неё поднялась температура. Она еле дошла до дома и свалилась у самого порога. Очнулась Надя ночью очень голодной, но полной сил. Рядом на диванчике, почему – то в одежде, спала мама.

Надя открыла холодильник и вытащила всё, что там было: колбасу, жареного цыплёнка, пакет с молоком. Она с удовольствием надкусила кусочек, но с трудом смогла его проглотить. Только сейчас она почувствовала, что у неё болит горло.

– Надя! Наденька! Наконец – то ты проснулась! Мы уже хотели везти тебя в больницу! Мать стояла в проходе кухни и наблюдала за изголодавшейся дочерью.

– А что такого? Ты знаешь, как я люблю поспать, это нормально в восемнадцать лет.

– Нормально, спать четыре дня. Сегодня пятница. Это папа не дал врачам тебя забрать, даже отказ написал. Он сказал, что они тебя добьют. Ты не реагировала ни на боль, ни на шум. Тут консилиум собрали вокруг тебя. Новый неизвестный вирус каких-то животных. Как ты себя чувствуешь?

– Да у меня только горло болит. И то только, когда глотаю. Вирус?!

– А что тебе снилось?

– Да ничего! Я отлично себя чувствую, я просто выспалась как никогда!

До самого утра Надя мучилась от бессонницы. Хотя это, конечно, было не удивительно.

Всю ночь она пыталась понять, насколько реальна была цыганка. Она тешила себя надеждой о том, что это было где- то в её подсознании, может, просто во сне.

За ней давно ухаживал парень по имени Степан, но она отвергала его ухаживания. И никогда не подавала повода и даже тени надежды на взаимность.

Она с детства любила Дмитрия. С самого первого момента, когда увидела его. Он приехал из Сибири в Краснодар в пятом классе. С тех пор они были неразлучны. Его посадили с ней за одну парту, это было внезапно и, как казалось тогда, навсегда. В школе всегда подтрунивали над ними, обзывали женихом и невестой. Но это нисколько не смущало их. Когда они стали чуть старше, о них ходили разные сплетни, каждый фантазировал в меру своей испорченности. Но они никогда не заходили дальше поцелуев.

Дима очень трепетно относился к Наде. Она была для него не только девушкой, она была его половинкой, о которой так часто пишут в книгах. Кто – то завидовал, кто – то строил козни, пытаясь поссорить или разлучить их, но всё было тщетно. Они были красивы оба и даже очень похожи внешне. Если бы вы увидели их вместе где-нибудь на улице, вы бы приняли их за брата и сестру.

Надя была высокой, изящной девушкой с точёной фигуркой. Её белоснежное лицо обрамляли чёрные вьющиеся волосы, похожие на длинные пружинки. Волосы были чуть выше пояса. Дома она заплетала их в косу, а на улице распускала и в мороз, и в жару. Часто на улице прохожие обгоняли её, чтобы посмотреть на лицо хозяйки такой роскоши, и мило улыбались, видя, что оно было столь же прекрасно и гармонично. Большие миндалевидные голубые глаза тонули в длинных пушистых ресницах. Но больше всего изумляли брови девушки: они ещё больше подчёркивали её красоту своей густотой и при этом чёткостью линий.

Родители Нади и Димы давно смирились с их чувствами. Они были не против этих отношений, но

уговаривали их не торопиться. Впрочем, и сами дети понимали, что с браком надо повременить. Дима всегда мечтал стать военным, он учился спустя рукава, уверенный, что это ему вряд ли пригодится. В учёбе у него был один большой плюс. Он в совершенстве знал английский. Его мама была преподавателем английского языка в институте и дома общалась с сыном исключительно на иностранных языках. По остальным предметам у него были стабильные тройки. На учёбу у него просто не хватало времени. В этой жизни его интересовало буквально всё, кроме того, что он занимался в музыкальной школе в классе скрипки, он три раза в неделю ходил на большой теннис и каждый год посещал различные кружки и секции, начиная с народных танцев и кончая боксом. Как правило, его интерес ко всему новому пропадал так же быстро, как и приходил.

Надя, напротив, училась очень хорошо. Она мечтала сделать карьеру, закончить институт. Девочка целые дни проводила дома, читая книги или помогая матери. Только по воскресеньям она ходила в церковь на службу. Подруг у неё не было, но зато было семь двоюродных сестёр, с которыми она часто проводила выходные и каждое лето под Ростовом у бабушки в деревне. Надя выросла в очень набожной семье. Может, это звучит странно для нашего времени, но она считала, что вступать с мужчиной в интимные отношения можно только после вступления в брак, причём только после венчанья. Дима с пониманием относился к этим, на его взгляд, странностям, но с другой стороны это придавало ему больше уверенности в её надёжности.

Осенью, сразу после школы, Надя поступила в юридический институт, а Диму призвали в армию. Он был старше Нади на год.

В семь лет он был очень низким и болезненным.