Юлия Рябинина - Цена измены. Я не вернусь

– И я думала, что не смогу, но ты знаешь, когда вскрывается обман и прокатывается по тебе катком, все исчезает и любовь, и привязанность, и….

Я замолкаю. Черт, что я несу?! Во мне сейчас, видимо, говорит обида, потому как сердце вдруг подскакивает к горлу и начинает громко колотиться, когда краем глаза выхватываю знакомую тень за стеклом.

– Ася?! Что с тобой? – встрепенулась первой Вероника, подскочила ко мне и вовремя подхватила стакан, который у меня выскользнул из пальцев. – Тебе нехорошо?

В этот момент открывается дверь, “китайский ветерок”, подхваченный потоком ветра, издает мелодичный звук. В помещение стремительно заходит мужчина.

Пячусь назад, а сердце опускается в пятки при виде перекошенного недовольством лица мужа. Его глаза впиваются в меня, как клещи, готовые в любой момент защелкнуться.

– Ты, как ты смеешь? – в несколько широких шагов он сокращает расстояние между нами, нависая надо мной. – Что ты о себе возомнила? Хочешь, чтобы у Алисы был выкидыш?

Я в шоке от его обвинений широко открываю глаза:

– Ты бредишь?

– Эй, Вадик? Пыл умерь! Вообще-то это твоя любовница…

– Рот закрой, – рычит на Веронику, а меня хватает за плечо и толкает к выходу.

– Отпусти! Мне больно! – перехватываю его запястье, упираюсь ногами в пол. – Я никуда с тобой не пойду!

Но он игнорирует мои сопротивления и тащит к выходу.

– Вадик, остановись! Или я вызову полицию! И вообще, ты сраный изменник! А ну отпусти ее!

Окликает его Марина и угрожающе размахивает телефоном, подступая к нему слева.

– Ты в своей семье сначала разберись, а потом в чужую лезь, бестолочь, – отмахивается от нее, как от надоедливой мухи, Вадим, не сбавляя шага.

– Что ты сказал? – взвилась Марина. – Отвечай! Что ты знаешь?

Я пытаюсь вывернуться из его хватки, но Вадим вцепился в меня крепко, как клещ.

– У мужа своего сама поинтересуйся, а не заглядывай в чужую кровать, – ехидно щерится.

– Боже, Марин, да что ты его слушаешь? Он же, как крыса, – сам на дно и других за собой хочет утянуть, – успокаивающе говорю подруге.

Неожиданно… Толчок… Спиной врезаюсь в стену… Ударяюсь затылком о бетон. Аж из глаз звездочки посыпались… Вадим придавливает предплечьем мне шею, склоняется к лицу, зло шипит:

– Ты шлюшка продюсерская, жало свое завали, иначе такой слух про тебя пущу – не отмоешься…

Закатываю глаза. Начинаю задыхаться. Паника, страх, подкатывают к горлу, выталкивая хрип изо рта.

– Придурок. Отпусти. Я задыхаюсь.

– Да пох… хоть сдохни, шалава…

Вадим не договаривает, так как прямо ему в челюсть. слева, прилетает огромный кулак Германа.

Муж тяжелым кулем отлетает в сторону и заваливается на бок.

Я же, складываясь пополам, хватаю воздух.

– Ты кто?! – сипит Вадим, держась за кривую челюсть.

Герман видимо ему ее выбил.

– В пальто… почтальон, не узнал?

Вадим продолжает лежать на полу, корчась от боли. Герман берет меня за плечи, помогает подняться. Меня бьет крупный озноб от пережитого.

– Ась, как ты? С тобой все в порядке?

Голос мужчины низкий, чуть хрипловатый. Он внимательно осматривает мое лицо.

– Воооот, я так и думал, что ты шлюхкекхека, – закашливается муж, – … дрянь гулящая, ненавижу тебя. Алиса всю правду говорила про тебя…

Гнусит Вадим, сплевывая на пол кровь. Я смотрю на мужа и не понимаю, что с ним произошло? Когда он так успел измениться?

– Слушай ты, чмо, закрой свой рот…– обрывает его Герман.

– Или я сейчас и правда полицию вызову, – звучит тоненький взволнованный голос Марины.

– Вызывай, я еще заявление за нападение и причинение ущерба моему здоровью, напишу. Урод, как я теперь на работе появлюсь? – возмущается Вадим.

– Чертяга, какой ты падла гнусавый!

Герман молниеносно оказывается возле Вадима, нависает над ним… Тот сжимается на полу, напоминая бобовую семечку, закрывает голову руками.

У меня же на затылке волосы вздыбились, зашевелились.

– Только не убей его, – просипела.

Герман бросил на меня острый взгляд. Я сцепила зубы:

– Потом неприятности будут, – поясняю.

– Глупышка, – усмехается Герман.

Его длинные пальцы сжимают в кулак шиворот куртки Вадика и та трещит по швам.

Герман одним резким рывком заставляет его встать на ноги и выталкивает его взашей на улицу.

Вадик не удерживается на ногах. Скользит по льду и падает лицом в асфальт. А спустя секунду, во все горло начинает орать матом. Герман закрывает плотно дверь. Снова поворачивается ко мне:

– У него мама спит с прокурором.

Смотрю в его глаза. Глубокие голубые.

– А бабушка —подполковник в отставке. Мне конец.

– Эй, роднуля, – Герман обнимает меня за плечи, притягивает к себе, – не дрейфь, прорвемся. А пока пойди, умойся. А девочки угостят меня чайком. Да, девчонки?

– Угу, такого и не грех угостить, – краснеет Вероника.

Ее щеки становятся пунцовыми, а Марина капитулирует в санкомнату со словами:

– Я пока тут приберусь. Вы проходите. Присаживайтесь. Вот сюда.

Указывает на кресло, в котором десять минут назад сидела я.

– Ась, пошли я тебе помогу, – подхватывает меня Марина и под руку уводит в туалет.

– Чеееерт, Ася! Кто это? – шипит она, и в ее глазах разгорается нешуточное любопытство.

– Друг, – единственное, что могу ей ответить.

Друг, от которого сердце заходится в истерическом припадке. Друг, от которого хочется убежать и спрятаться в какой-нибудь дальний угол. Друг, от близости которого все внутри сжимается и трепещет.

– Ну, конечно, друг, – ухмыляется Марина, набирая в ведро воды. – Именно друзья так и поступают, да. И давно ты с ним познакомилась?

Конечно же по тону девушки я слышу, что она ерничает. Все она понимает, но продолжает подыгрывать мне.

– Недавно, Мариш. Но не это сейчас важно. Я переживаю за него. Ты же понимаешь, что теперь будет?!

Стоя возле зеркала, перевязываю растрепавшиеся волосы в хвост. Лицо освежаю теплой водой. Естественно ни о каком макияже и речи не идет. В таких передрягах, в какие попадаю в последние дни я, ни одна косметика не “выживет”.

– Ась, ну ты же понимаешь, что это я такая уступчивая, – тянет губы в улыбке девушка, – но Ника так просто не отстанет. Думаешь не видно по нему, что неместный. Да если б он был из наших краев…

– Герман из Москвы, Марин, – подсушив лицо бумажными салфетками, поворачиваюсь к ней лицом. – Я просто знаю, что он очень непростой человек. И если бы не эта дикая ситуация с Вадимом, я бы предпочла не пересекаться с ним.

– Господи! – со свистом вылетает изо рта Марины. – Ты это делаешь специально? Зачем столько интриги наводишь?

– Девочки! – доносится взволнованный голос Вероники из зала.

– Видимо одна не справляется с чересчур сексапильной харизмой твоего “друга столичного”, пошли на помощь, – подмигивает мне Маринка и выходит в зал первая, за ней я и ….