Вера Куриан - Тайный клуб психопатов

Преодолев половину лестницы, он наконец увидел Уилла, зад которого торчал из стенного шкафа. Тот рылся в нем, выбрасывая наружу какое-то барахло, и был явно малость на взводе.

– Эй, вот просто решил проверить, как ты! – крикнул ему Чарльз.

Уилл застыл как вкопанный.

– Да все нормально, – буркнул он в ответ, выразительно глядя на Чарльза. Это был того рода взгляд, каким обычно говорят: «Иди ты в жопу».

Чарльз опять сбежал вниз, взял себе пивка из холодильника и вышел во двор, где устроился на одном из садовых стульчиков. Открыл «Вотсапп» и отправил Хлое сообщение: «Утром поговорил с Уиллом, и он вел себя так, будто ничего не помнит. Но только что заметил его в штаб-квартире братства, где он что-то усиленно ищет (он тут больше не живет)».

Почти в этот же самый момент в поле ответа стали волнообразно плавать три жирные точки, показывая, что вызываемый абонент набирает ответ. Что бы там Хлоя из себя ни представляла, но печатала она медленно. Чарльз наклонился, сгорбившись над телефоном.

«ОК», – вот и все, что она написала. Он склонил голову набок. И как это прикажете понимать?

Затем она добавила смайлик.

– Чувак! – громко выкрикнул кто-то. Подняв взгляд, Чарльз увидел рысящего к нему Дерека, вечно растрепанные волосы которого выглядели еще более растрепанными – под душем тот явно еще не был. – Ты ваще слышал?

– Что слышал?

Дерек плюхнулся на стул рядом с ним.

– Какого-то парня вчера зарезали ! Прямо на психфаке!

– Я только оттуда. Кого-то знакомого?

– Какого-то Майкла Бунарка.

– С ходу не припомню, – отозвался Чарльз. Вот же гадство… Интересно, скоро там все приберут? Задание-то по-любому делать надо.

Едва детектив Бентли успел нажать на кнопку звонка, как Леонард уже открывал дверь. Бентли он не видел уже довольно давно, так что неудивительно, что мужчины обнялись. Он хорошо знал отца Бентли и помнил, как детектив еще ребенком лазал по всему его дому в Фогги-Боттом [45] Фогги-Боттом («Туманное дно») – один из старейших жилых районов Вашингтона. . А через несколько десятков лет Бентли пошел по следам своего отца, став вначале простым патрульным, а потом и детективом.

Спутник Бентли – очевидно, его напарник – бросил на них нетерпеливый взгляд.

– Заходите, – пригласил Леонард, проводя обоих в гостиную. Бентли встал перед старым раскладным креслом, стоящим у камина, изумленно качая головой.

– Господи, у вас до сих пор это кресло! Помню, как тогда лазал по нему.

– Хорошие вещи успешно проходят испытание временем, – отозвался Леонард с печальной улыбкой, присаживаясь на диван. Обстоятельства их встречи опять были не слишком-то радостными.

Последние тридцать лет Леонард выступал в роли консультанта Столичного департамента полиции, еще во времена старшего детектива Бентли, и это сотрудничество во многом помогло ему получить одобрение университета и его КБЭ – комиссии по биомедицинской этике, когда возникла идея организовать многоподходное исследование на группе испытуемых с диагнозом «психопатия» на базе Адамса. Если перехватить тех, кого еще можно спасти, пока они молоды, доказывал он, они никогда не пойдут по преступному пути. Управление полиции тоже порекомендовало нескольких молодых людей для участия в программе – полных негодяев, на их взгляд, – но ребята, которых Леонард в итоге отобрал, были действительно светлые головы и не представляли опасности для остальных студентов. Некоторые из прошедших программу стали полноценными членами общества: мужьями, женами и родителями. Были среди них успешный адвокат, аудитор и даже владелец малого бизнеса.

– Это мой напарник, Дивер.

Леонард кивнул и взмахом руки пригласил их сесть. Обычно такие встречи проводились у него в кабинете, но теперь его интеллектуальная святыня оказалась местом преступления.

– Я полностью подавлен, – произнес он, потирая усталые глаза. – Не понимаю, кто мог это сделать.

– Мы надеялись, что у вас есть какие-то мысли на этот счет, – сказал Бентли. – Майкл не упоминал, что у него в последнее время были с кем-то какие-то сложности? У него имелись денежные проблемы? Проблемы с наркотиками?

– Майкл выпивал, но не больше любого среднего студента. Обычный парень из семьи среднего класса, никаких проблем вроде игромании или всего такого прочего. Не пойму, зачем кому-то понадобилось его убивать.

– У кого есть ключи от этих комнат для экспериментов?

– Только у меня и у моей ассистентки, Елены – насколько я понимаю, вы с ней уже общались, – и у нескольких наших лаборантов из тех, что постарше. Студенты, участвующие в программе, могут попасть туда только в том случае, если эксперимент значится у них в расписании – их смарт-часы автоматически отпирают дверь.

– С учетом диагноза Майкла, мог он вести себя так, чтобы нажить врагов? Просто пересекаясь с другими людьми? – спросил Бентли.

Леонард покачал головой, впервые за двадцать лет вдруг с тоской подумав о сигарете.

– Вообще-то за время участия в программе Майкл довольно основательно продвинулся. Парень действительно всерьез работал над собой. Пара мелких стычек с соседом по комнате из-за готовки и тому подобной чепухи не в счет. Кирби Гурганус – вот как его зовут, – произнес он, предвосхищая следующий вопрос. – Соседа. Он тоже на третьем курсе.

– Вот эта ваша программа, которой, как мне сказал Бентли, вы руководите… – начал Дивер. Леонарду вдруг сразу не понравился его тон. – Вы приглашаете в один и тот же универ кучку психопатов, чтобы они дали прикурить толпе ни в чем не повинных студентов? Какой в этом смысл?

– Забавно, но в данном случае как раз кто-то другой дал прикурить одному из моих психопатов… Это студенты, которых мы обучаем адаптироваться к моральным нормам и справляться со своим неадекватным поведением.

– И все-таки, зачем было собирать их именно там?

– Эти молодые люди проходят интенсивную терапию. Если у вас есть восемь тысяч студентов, то как минимум триста из них наверняка психопаты, которым просто не поставили соответствующий диагноз. Мои ребята из тех, кто хочет жить лучшей жизнью и чьи родственники готовы внести свой вклад в их совершенствование.

Дивера, похоже, эти слова ничуть не впечатлили.

– Итак, он был объектом вашего исследования почти три года, – произнес он, начиная новую тему. – Вы должны хорошо разбираться в том, как устроена его психика.

Дивер, осознал Леонард, относился в точности к тому разряду людей, которые, узнав, что ты психолог, криво ухмыляются и начинают вести себя так, будто ты тайком подвергаешь их психоанализу.

– Что творилось у него в голове? Что вы нам можете рассказать о нем как о личности?