Лаура Риз - Сверху и снизу

Я в который раз пытаюсь представить разгуливающую по его дому голую Фрэнни, но ничего не получается — мне трудно вообразить ее в качестве сексуального объекта, тем более такого, который предназначен для удовлетворения желаний М. Перед моими глазами сестра всегда является в одежде медсестры и в белых туфлях на толстой подошве. Я знаю, что это не совсем точный образ — М. мне это доказал, — но таким он мне более привычен и удобен.

— Я заставил ее сесть на кушетку и рассказал, что был доволен, глядя в свинарнике, как поросята сосут ее грудь, а также похвалил ее за то, что она так хорошо ладит с моей собакой. Фрэнни очень любила Рамо: она кормила его и часто выходила на задний двор, чтобы поиграть с ним. По вечерам мы иногда вместе выводили Рамо на длительные прогулки. Я сообщил ей, что хочу видеть ее с животным. Она была растеряна и не понимала, о чем я говорю. Я сказал ей, что хочу посмотреть, как она трахается с животным. Бедная Фрэнни! Она была так взволнована — понимала, что я обязательно заставлю ее это сделать, и не знала, что сказать. Твоя сестра просто сидела вот здесь, закусив губу, и мотала головой, ее обнаженное тело тряслось. Я сказал, что она должна сделать это ради меня. Фрэнни долго плакала, тогда я ее обнял и стал утешать, но был по-прежнему тверд, объясняя, что мне это непременно нужно видеть. Ей так или иначе придется это сделать, но я дам возможность выбрать, с каким животным она хочет быть, со свиньей или с собакой. Она только мотала головой и крепко прижималась ко мне, как будто ее отчаяние и слезы могли заставить меня передумать. Всегда получалось как раз наоборот — ее страх только укреплял мое мнение. «Выбирай, — сказал я ей. Она ответила, что не может. — Я объясню разницу, и это поможет тебе решить. Если ты хочешь собаку, мы поставим тебя на четвереньки и дадим Рамо залезть на тебя сзади. Он спустит почти сразу, как только в тебя войдет — так бывает у всех собак, — но когда впрыснет в тебя свою сперму, основание его члена раздуется так, что тот застрянет в твоей дырке. Тогда он перекинет через тебя ногу и повернется на сто восемьдесят градусов, так что вы окажетесь задница к заднице, его член будет, подергиваясь, торчать у тебя в дырке до тех пор, пока шишка не рассосется. Рамо на это потребуется примерно полчаса, а я с удовольствием буду смотреть на вашу вязку и сделаю несколько снимков.

Со свиньей получается совсем по-другому: у борова член представляет собой длинную твердую спираль, вроде штопора, и когда он кончает, требуется около десяти минут, чтобы все в тебя влилось. Он выбрасывает примерно две чашки спермы. Тебе это понравится, прекрасный длинный член, который будет все спускать и спускать в тебя, загоняя в твою дырку пол-литра спермы». Все это ужасно напугало бедную Фрэнни. По правде говоря, я никогда не видел, как свинья трахается с женщиной, и не представляю, как бы я все это организовал, как бы заставил хряка ее оседлать, но я все равно отвел бы ее в свинарник и там попробовал. «Если не хочешь выбирать, придется выбрать за тебя, — сказал я, но она все равно только мотала головой и плакала. — Ну хорошо, я сейчас выберу. Хочу видеть тебя с…» И тут она закричала: «С собакой! Только не со свиньей! С собакой! С собакой!» Бедная Фрэнни, она была в панике, в отчаянии; ей не хотелось ни того, ни другого, но собака означала для нее меньшую степень деградации. Я обнимал ее до тех пор, пока она не перестала плакать, затем поставил в кабинете на четвереньки и запустил в комнату Рамо. — М.. пожимает плечами. — Остальное ты сама можешь себе представить.

Я слушаю его рассказ как зачарованная, хотя и не верю ни одному его слову. Как и другие его рассказы, он слишком необычен, чтобы быть правдой, по крайней мере в отношении Фрэнни.

— Ты лжешь, — говорю я ему. — Она бы не стала этого делать — даже ради тебя. Не надо так приукрашивать свои рассказы — из-за этого они кажутся неправдоподобными.

М. издает какой-то кудахтающий звук.

— Ты очень недоверчивый слушатель. — Он как-то странно улыбается: — Ну что ж, достаточно. Время рассказов прошло.

Взяв за руку, М. ведет меня в кабинет. Там, опустившись на колени, он развязывает мои туфли, снимает их с ног и нежно целует лодыжки, потом расстегивает юбку, которая небрежно падает на пол. Запустив пальцы под резинку, он легко снимает с меня трусы, и я приподнимаю одну ногу за другой, чтобы поскорее от них избавиться. Зарывшись лицом в мой безволосый лобок, М. почти благоговейно целует вагинальные губы. Схватившись рукой за его темные волосы, я прижимаю его голову к себе, но М. мягко отстраняется.

— Присядь на кушетку. — Он сажает меня туда, затем под ходит к стеклянной двери в сад, открывает ее и свистит. В комнату влетает Рамо. Это крупная собака почти метрового роста и весом шестьдесят килограммов, очень красивая. Обычно у датских догов шерсть золотисто-коричневая, но у Рамо шкура черная и блестящая. Подойдя, он тыкается носом в мою ногу. Я глажу его, и он приваливается массивной головой к моему бедру.

М. возвращается ко мне на кушетку, в то время как моя рука, словно сама собой, делает отрицательный жест.

— Даже не думай, я не собираюсь трахаться с Рамо. Снова звонят в дверь, но мы оба не обращаем на это внимания.

Сев, М. наклоняется, чтобы почесать собаку за ухом.

— Успокойся, — говорит он, — Рамо сейчас тебя трахнет. Сначала ты встанешь на пол и дашь ему трахнуть себя сзади. Потом, когда он расслабится и снова будет готов тебя трахать, ты сядешь на кушетку и откинешься назад, разведя ноги, и он залезет на тебя, а ты будешь смотреть на него. Я хочу, чтобы ты знала, что тебя трахает именно собака и что ты делаешь это ради меня.

Положив ногу на ногу, я качаю головой:

— Забудь об этом.

Но М. только улыбается;

— Рамо хорошо натренирован и долго не пробовал человеческой дырки — после Фрэнни. Я заставлю его как следует тебя вылизать, прежде чем позволю залезть на тебя.

Когда я утром просыпаюсь, М. уже ушел на работу. Я долго лежу в постели, думая о прошлой ночи. Меня поражает, что я почти не протестовала, что мои возражения были такими не долгими. Секс с собакой оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Как и говорил М., эякуляция у собак наступает почти сразу. Как только Рамо вошел в меня и начал двигаться, он очень быстро кончил, за считанные секунды, самое большее секунд за двадцать, но до того, как М. позволил Рамо залезть на меня, он ласкал мой клитор и соски, в то время как пес вылизывал меня языком. Запретный характер происходящего сильно меня возбуждал, и когда Рамо, перед тем как залезть на меня, обхватил лапами мою талию, я не протестовала. Продолжая ласкать мой клитор, М. направил в меня пенис собаки, и я кончила одновременно с Рамо. Оргазм был сильным, наверное, потому, что я испытывала извращенное удовольствие от сознания того, что занимаюсь чем-то столь необычным и далеко отклоняющимся от нормы. Пенис собаки меньше человеческого, и траханье, по существу, практически кончилось еще до того, как началось, однако мои ощущения были невероятно эротичными — нет, не эротичными, скорее порнографичными. В тот миг, когда я ощутила между ног кончик пениса Рамо, мое тело содрогнулось от такой неудержимой, первобытной похоти, что я моментально забыла, где нахожусь. Я куда-то переместилась, но куда, не знаю — в какое-то совершенно примитивное и распутное состояние. Секс был извращенным и доставлял невероятное наслаждение. Этой ночью пес трахал меня дважды, сзади и спереди, а потом настала очередь М.