Лина Манило - Неродственные связи

– Молчи, – повторяет недавнюю просьбу, а меня захлёстывает мощной волной жара, когда вспоминаю, что после неё последовало. – Я знаю, о чём ты думаешь. О Маше, о Костике, о том, что нам нельзя, потому что это пошлость и непотребство – целоваться с мужчиной, который произвёл на свет зятя. Верно, я же угадал?

– Теперь я у тебя спрошу: мужчина, что ты делаешь в моей голове? – И смеюсь, поражённая тем, что никогда прежде я не встречала человека, способного так точно угадать, что творится на моём сердце, в мыслях.

Сергей оставляет шуточный вопрос без внимания, а вместо этого убирает мои растрепавшиеся волосы за уши, до самого горла застёгивает на мне пуховик, словно вот такая нехитрая забота – смысл его жизни. И… мне это нравится, честное слово.

– Кстати, домой мы сможем уехать только утром.

– Почему?

– Потому что я выпил, а за руль в таком состоянии никогда не сажусь. В некоторых моментах я жуткий зануда.

– Утром? А как же? Нет, слушай, у меня дел завтра с самого утра вагон, у меня важная встреча с родителями одной из учениц, я не могу.

А потом вдруг думаю: а почему это я не могу? Встреча только после обеда, а до полудня ведь так много времени.

Да, я люблю быть хозяйкой своей жизни, а романтика… на неё как-то никогда не оставалось времени. Любимое дело – студия современного танца – приносит не только деньги, геморрой и проблемы. Она ещё дарит такой чистый кайф, будто мощный наркотик и афродизиак в одном флаконе.

Я благодарна судьбе. Да, даже за то, что восемнадцать лет назад мне пришлось научиться выживать в сложном мужском мире, где женщине практически невозможно выплыть без состоятельного мужа, любовника или покровителя. Да ещё и с ребёнком на руках. Но я счастлива, что мне на пути встретились люди, всегда готовые протянуть руку помощи, подсказать и научить.

Мне никогда не нужна была рыбка, но вот невод… в этом я нуждалась. И у меня всё вышло, потому сейчас, в тридцать восемь, я счастливая женщина: у меня есть любимое дело, которым горжусь, прекрасные ученики, чудесные подруги и умница дочь. А больше мне ничего и не нужно, обойдусь.

Так казалось ещё вчера, да и час назад думала точно так же. Но Сергей… что-то есть в нём, что заставляет вспомнить: ты живая, Алиса, ты ещё можешь быть счастлива.

– Но обещай, что до обеда мы обязательно вернёмся в город, – тревожусь, ибо не могу по щелчку пальцев забыть обо всём важном, что есть в моей жизни. – Мне нужно будет попасть на встречу, я с этими родителями уже месяц хочу побеседовать, но они так сильно заняты.

– Обещаю.

И я верю, что будет именно так, как он сказал. И вдруг понимаю, что мне можно расслабиться.

– Пойдём, – говорит и снова ведёт меня куда-то. – Я покажу тебе одно место, потом сама же уезжать не захочешь.

***

– У тебя есть ключи? – удивляюсь, когда Сергей достаёт связку из кармана тёмно-синей куртки, но в ответ получаю лишь неопределённый кивок головы. – Подожди, дай угадаю… у тебя с самого начала они были?

Сергей тихо смеётся, а я цокаю языком, словно веду беседу с неразумным первоклашкой, решившим показать в школьном коридоре фокусы, но вместо этого пустил здание по воздуху.

– Ты бы предпочла, чтобы мы ворвались в дом и увидели голые задницы наших детей? – Сергей распахивает передо мной створку кованых ворот и пропускает вперёд. – Уж извини, я пока не готов к такому стрессу.

Я тоже, потому приходится согласиться: войти гостями, предупредив о своём приходе звонком в дверь, оказалось неплохой идеей. И хоть у нас с Машей нет особенных секретов друг от друга, и о контрацепции беседы я проводила, но предполагать и видеть своими собственными глазами вовсе не одно и то же.

– Вот сюда, проходи осторожно, а то в сугробе увязнешь, за мной иди. – Сергей ведёт меня в обход дома, а я вновь даю себе обещание немного расслабиться. Получить ли удовольствие? Не знаю, но точно не напрягаться.

Чем дальше мы уходим от места поцелуйного преступления, тем больше я жалею о порыве, которому поддалась. Наверное, это всё события этой ночи, последствия стресса, утомительная дорога, голод, в конце концов, дали о себе знать. И снежное волшебство на той аллее. Да, просто помутнение рассудка и точка. И по-хорошему надо бы срочно отсюда уезжать: постараться вызвать такси, найти автобусную остановку, поймать попутку – что угодно, лишь бы не искушать судьбу.

Но я согласилась остаться на эту ночь здесь, рядом с Сергеем и не хочется выглядеть ни в чьих глазах истеричной идиоткой, паникёршей – хватит, уже показала себя во всей красе в машине, достаточно.

Пока размышляю обо всём этом, не замечаю, как мы оказываемся у невысокого строения, стены которого от земли до крыши полностью стеклянные, но за ними темнота, и я не понимаю, что это за домик такой. Крытая беседка? Покои прислуги, садовника? Что?

– Зимний сад, – отвечает на невысказанный вопрос Сергей, а я всё охотнее готова верить, что он экстрасенс. – Наша бабушка была большой любительницей цветов, потому Николаша в её память его построил.

– Николаша? – вопрос эхом, а мой взгляд будто бы приклеился к рукам Сергея, проворачивающим ключ в замке. Как ему без перчаток-то не холодно? И без шапки.

– Мой старший брат, – поясняет, распахивая стеклянную дверь. – Подожди, сейчас свет включу.

Старший брат, значит. И это ведь тоже семья Костика. Они все – его семья, и моя дочь, если не передумают, тоже станет её частью, и я…

Господи, как сложно-то. Неужели в ряд мужчин, способных меня заинтересовать, обязательно должен был затесаться будущий свёкр моей дочери? Бред какой-то, сюрреализм и наваждение.

Ай, к чёрту всё, а то голова сейчас взорвётся.

– Проходи, – доносится сквозь туман размышлений голос Сергея, – тут тепло, красиво. Самое то, чтобы ночь переждать.

Я делаю шаг вперёд и оказываюсь в настоящей оранжерее. Разноцветный плиточный пол, стеклянные стены, справа небольшой круглый столик на витой ножке, на котором кто-то забыл книгу, клетчатый плед небрежно наброшен на кресло-качалку, но самое важное здесь – растения. Цветущие и нет, в широких массивных глиняных горшках, в подвешенных к потолку бочонках, плетутся по стенам и стелятся у ног. Я не сильна в ботанике, но красоту ценить умею. Впрочем, какая женщина не будет в восторге от живых и благоухающих цветов, особенно если за окном зимняя ночь?

– Потрясающая красота, – выдыхаю, потому что никаких других слов не осталось. Даже дыхание перекрывает от восторга.

Сергей смеётся и, взяв меня за руку, всё-таки втаскивает внутрь.

– Я же говорил, что тебе понравится. – Он отпускает меня и отходит на несколько шагов, словно боится стоять так близко. Ничего не говорит, только смотрит, а я не знаю, где остановить свой взгляд, настолько тут волшебно.