Джессика Кансоло - Останься со мной

К тому времени, когда Эйден присылает сообщение о том, что он уже в пути, я дважды пропылесосила и вымыла весь дом.

– Привет, – здороваюсь я, как только он переступает порог. – А где близнецы?

– Они остались поиграть с Буббой. Нам пока не разрешили вернуться домой, поэтому сегодня мы переночуем у Джулиана, а завтра переедем к Мэйсону. У родителей Тайлера сегодня какое-то мероприятие, ну а няня-подросток вряд ли справится с тремя детьми. – Эйден, усмехаясь, снимает обувь и следует за мной в кухню. – Так что они остались у Джулиана играть с его собакой. Пусть посмотрят, как это – ухаживать за питомцем. В последнее время они без конца просят меня завести собаку.

Я смеюсь, представляя, как Джейсон и Джексон возятся с пятидесятикилограммовым бульдогом Джулиана.

– Вы переезжаете к Мэйсону? – Я протягиваю Эйдену стакан воды.

– Брайан – наш законный опекун. Социальные работники в любом случае будут нас навещать. А раз уж наш дом по-прежнему считается местом преступления, мы решили, что будет лучше пожить у них, пока все окончательно не разрешится.

Я киваю, прикусывая губу. Ни темные круги под глазами, ни напряженная спина и челюсть не лишают Эйдена привлекательности. Как бы я хотела, чтобы все это случилось не с ним; чтобы ему выпала лучшая доля.

– Ты рассказал им о Греге?

– Да. Было непросто, – признает Эйден после тяжелого вздоха. – Я усадил их и рассказал, что во дворе нашего дома с Грегом случилось несчастье. Они делали то, что обычно делают близнецы: закрыли глаза и молча общались друг с другом. Я объяснил им, что вернусь домой и заберу некоторые вещи. Но вот когда я добавил, что какое-то время нам придется пожить у Мэйсона, они слегка напугались. – У Эйдена вырывается грустный, лишенный юмора смешок.

Я качаю головой. Последнее, что нужно мальчикам, – это переживать за Эйдена. Он – единственный в их жизни постоянный человек. Мне остается лишь представлять, как это страшно – увидеть свой дом, огороженный полицейской лентой. Даже я никогда с подобным не сталкивалась.

– Я решил не вдаваться в подробности, – продолжает Эйден. – Им всего девять лет. Не хочу, чтобы они думали об убийстве, произошедшем на крыльце их дома. Им не нужна очередная травма. Достаточно того, что они потеряли маму. Мальчики знают, что Грег мертв, а большего им знать и не нужно.

Все, что на данный момент я могу сделать, – положить руку на плечо Эйдена и выразить моральную поддержку.

Ноющая боль в сердце и комок в горле мешают мне говорить.

– Я обещал им, что никуда не уйду и что нас ничто и никто не разлучит. – Эйден впервые переводит взгляд на меня.

– Они боятся тебя потерять.

– Да. Надеюсь, что скоро все образуется. Мы посидели, пообщались, я ответил на их вопросы. Они хорошо справляются. Перед моим уходом они выглядели как обычно. Жаль только, что эта история испортила им зимние каникулы.

– Думаю, мы найдем способ их развлечь, – заверила я, мысленно перебирая список дел, которые можно сделать до того, как в январе начнется школа, забыв на мгновение, что меня в Кинг-Сити уже не будет.

Эйден качает головой, как будто желая выбросить из головы все тревожные мысли.

– Если ты все еще хочешь поговорить, сейчас самое время. Ребята скоро подтянутся.

На мгновение у меня замирает дыхание.

– Ты прав. – Я, наконец, выдыхаю.

Мы стоим лицом друг к другу, только на этот раз между нами возникает чувство неловкости, даже отстраненности. Все мои секреты связаны с попытками выжить – эти истории, вероятно, стоило бы оставить для психотерапевта. Но одновременно с тем мне не терпится открыться Эйдену. И это желание лишь подтверждает, насколько я ему доверяю.

– Может, присядем на диван? Мой рассказ не из коротких.

В прошлый раз наши посиделки на диване закончились лучшим поцелуем в моей жизни. Мы садимся, я поворачиваюсь к Эйдену, скрестив ноги. На его лице застывает нейтральное выражение, поэтому мне трудно понять, о чем он сейчас думает. Вероятно, о чем-то вроде этого: «Давай уже, Тея! Хватит драматизировать!»

– Помнишь, я рассказывала о своем отце и его гибели? Как он однажды приехал за мной пьяный и в итоге убил себя и шестилетнюю Сабрину?

Даже если Эйдена и удивляет начало повествования, он ничем себя не выдает. Внезапно я осознаю, как много места он занимает на диване. Я вижу его тело, обращенное в мою сторону, и пристальное внимание, которое он мне выказывает.

Не обращая внимания на ком в горле, я продолжаю:

– Ты уже знаешь, что Тони, отец Сабрины, ненавидит меня и винит в этой трагедии. Но я не говорила тебе, до какой степени. Я не говорила, что его горе переросло в гнев, а потом – в месть. Цель его жизни – выследить меня и уничтожить .

В то время как я пытаюсь подавить волну воспоминаний, меня успокаивает глубокий вдох. Внимание переключается на стену позади Эйдена, потому что если я буду смотреть ему в глаза, я вряд ли смогу продолжать.

– Авария произошла в ноябре, когда я училась в десятом классе. То время превратилось для меня в сущий ад. Мы жили в Мейфорде, моем родном городе. Я оплакивала потерю отца, которого, несмотря ни на что, любила и которого мне не хватало. В голове безостановочно крутилась одна и та же мысль: «Что можно было сделать, чтобы предотвратить его смерть и смерть Сабрины?» Снова и снова я мысленно проигрывала несчастный случай, терзая себя размышлениями. Я была поглощена чувством вины, эмоционально подавлена. Я уже молчу о переломе руки и других физических травмах, полученных в результате аварии. Я не хотела никого видеть и думала только об отце и о маленькой девочке. Я даже пробралась в церковь во время ее похорон, чтобы помучить себя еще немного.

Сильная, но нежная рука Эйдена касается моего лица, выдергивая меня из мыслей.

– Тея, – обращается Эйден, разворачивая меня так, чтобы наши глаза встретились. – Ты не виновата. Я уже говорил тебе…

– Эйден, перестань. – Я вырываюсь из его объятий. – Пожалуйста. Просто позволь мне рассказать. Не перебивай, ладно?

После недолгого замешательства Эйден неохотно кивает. Удовлетворенная его ответом, я возвращаюсь к воспоминаниям.

– В течение нескольких недель после аварии я все время стремилась уйти из дома. Мне хотелось побыть одной, поэтому я бежала прочь и никому ничего не сообщала. Так я пыталась очистить голову, оплакать отца. Вечером, днем, под снегом, солнцем или дождем я бродила по улице, не обращая внимания на окружающий мир и надеясь разобраться со своими мыслями.

Воспоминания перемещаются в прошлое, и глаза в одночасье затуманиваются от слез. Сердце бьется быстрее, как будто я снова переживаю тот страшный опыт.

– Все началось чуть больше года назад, когда после ужина я решила прогуляться. Меня не смутили ни холод, ни темнота. Я шла, погруженная в мысли, и даже не замечала машину, которая преследовала меня с того момента, как я вышла из дома. Автомобиль остановился рядом со мной, дверь открылась. Но я не придала этому значения. Я слышала за спиной тяжелые шаги, хрустящие по снегу, но обернулась только тогда, когда услышала свое имя. И вот в ту секунду я вдруг осознала, что избавиться от прошлого у меня не получится никогда.