Сюзанна Симмонс - Райский уголок

Несомненно, благополучие и огромное богатство имеют свою ауру.

Женщина буквально источала этот изысканный аромат, а ее обманчивая простота указывала на миллионное состояние как минимум в трех поколениях.

Не было, конечно же, ничего нарочитого. Платье от утонченного кутюрье, шелковый шарф, небрежно переброшенный через плечо. Французский. Простой, но изящный. Итальянские туфли — возможно, Феррагамо. Дамская сумочка — американская, определенно из самого дорогого магазина. В меру золота в ушах, на шее, на запястьях. Едва уловимый запах духов, коснувшийся его ноздрей, — легкий, воздушный, с тончайшим оттенком сандалового дерева. Это был совершенно незнакомый аромат, созданный, вне всяких сомнений, по частному заказу.

Да, миллионы нескольких поколений. Деньги немалые.

Джейк Холлистер прислонился к перилам островного парома, скрестив загорелые руки на груди и продолжая исподволь наблюдать за молодой женщиной из-под летных солнцезащитных очков.

В ее высокой, гибкой фигуре было что-то удивительно мягкое. Волосы едва виднелись из-под широкополой шляпы — тоже французской, тоже от кутюрье, — однако ему хватило лишь мимолетного взгляда, чтобы разглядеть их: они оказались светло-каштановыми и слегка волнистыми.

Шляпа и большие темные очки скрывали черты ее лица. Длинной и тонкой шее позавидовала бы любая балерина. А ее ноги, казалось, продолжались бесконечно, и даже лодыжки были красивой формы. Весь облик молодой женщины невольно напомнил ему породистую скаковую лошадь.

Временами до его слуха доносился ее голос — низкий, чуть хриплый, прекрасно поставленный, первоклассная смесь Восточного побережья и Европы. Он был готов держать пари, что она провела год, а возможно и больше, в стенах Сорбонны, Оксфорда или Кембриджа.

И как такая женщина оказалась на пароме, медленно плывущем к острову Рай?

Джейк потер трехдневную щетину на подбородке. В надежде получить правильный ответ поставь сначала правильно вопрос. Возможно, ему следовало выяснить: что, черт побери, делал он на пароме, плывущем к острову Рай?

Однако ответ на этот вопрос был уже известен Джейку Холлистеру. Он приехал на остров почти год назад всего на несколько недель. Остался же по двум причинам. В полуночной игре в покер он выиграл право собственности на единственный бар на острове. А чуть позже убедился в том, что знает, где искать испанский галион «Белладонна» и его легендарный груз — золото и серебро, жемчуг и изумруды. Корабль с драгоценным грузом затерялся во время шторма, возвращаясь в Европу из Южной Америки в 1692 году. Существовало мнение, что обломки «Белладонны» вместе с сокровищами были разбросаны по дну океана на многие мили.

Джейк был уверен в обратном.

Но не только он подозревал, что «Белладонна», возможно, оказалась на песчаной мели и затонула среди множества крошечных островов, окружавших Рай. Подобная версия, впрочем, как и превеликое множество других, существовала в этой части света более трех столетий. Однако хорошо оснащенные поисковые экспедиции отправлялись, как правило, к берегам Пуэрто-Рико или даже дальше на север, в сторону Эспаньолы.

Лишь изредка на Рай наведывался случайный охотник за сокровищами или турист, хотя остров отнюдь не являлся приманкой для туристов. Маршруты популярных круизов миновали его, отдавая предпочтение Сент-Томасу, Сент-Китсу и другим многочисленным «святым», раскинувшимся по обе стороны от полуострова Юкатан до самого Барбадоса почти на две тысячи миль, сотням островов, которые с большим преувеличением относились к карибским.

Итак, каким же ветром занесло сюда эту леди?

Джейк пожал плечами и засунул руки в карманы джинсов. Он не сомневался, что она и ее друзья, завсегдатаи шикарных ночных клубов в Майами или Сан-Хуане — клубов с такими названиями, как «Забвение», «Суматоха» и «Удар», где гудеж и танцы неизменно продолжались до рассвета, — каким-то образом сбились с проторенной тропинки.

Возможно, они заблудились?

Джейк снова пожал плечами. А возможно, они просто отправились в путешествие по трущобам.

Пристальным взглядом он окинул стоявшую подле дамы пару: мужчина и женщина настолько походили друг на друга, что их можно было запросто принять за брата с сестрой. Рослый блондин старательно прятал скуку под маской вежливости. Его спутница, высокая красивая блондинка, была разодета в пух и прах, сверкая бриллиантами. На взгляд Джейка, их было многовато для жаркого полудня в тропиках. Сверкающий бриллиант на правой руке красавицы стоил несравненно больше годового заработка обыкновенного обитателя Рая. Джейк терялся в догадках: что этим троим могло понадобиться на острове? Здесь не было ни магазинов, ни фешенебельных отелей, ни изысканных ресторанов. Был только один маленький, захолустный городок Пургатори. Один бар — «Паршивый лось». Одна гостиница — «Четыре сестры». Черт побери, а ведь было только три сестры! Приятный пейзаж, не лишенный сказочности. Но какое же надо было испытывать нестерпимое желание насладиться им, чтобы ради этого пробираться сквозь тропические джунгли и через заросшие лесом горы! Говорил светловолосый Адонис; его милость — больше бы подошло к сей персоне. Джейк расслышал слово «седло», а затем — «Гидденс». По-видимому, речь шла о лондонской компании Гидденса «Королевские скаковые лошади». Скорее всего мужчина относился к числу заядлых игроков в поло. Весь его вид кричал о богатстве, аристократизме, увлечении спортом. Пока он разговаривал с утонченной дамой, его спутница сняла темные очки, повернула голову и взглянула на Джейка. Соблазнительная улыбка ярко-красных губ обнажила совершенно ровные зубы идеальной белизны.

Джейк Холлистер — Джон Спенсер Холлистер-третий — не был самонадеянным мужчиной, но он знал, безошибочно чувствовал, когда женщина флиртовала с ним. Кроме того, действия блондинки не оставляли сомнений. Наверное, это было для нее делом привычным. Бесспорно, она была далеко не первой женщиной, встретившейся на его пути за последний год. Подобные дамы рассчитывали найти в Джейке приятное разнообразие, читай: смену скакуна, который будет отличаться от столь привычного, лощеного, цивилизованного самца.

Пока что Джейк отклонял все предложения.

Он задумчиво поскреб рукой подбородок. Каким бы ни было увлечение, он не сомневался, что внешность тут ни при чем. Он привык к островной одежде: потертым джинсам, линялой рубашке из хлопка с рукавами, закатанными до локтей, к удобным, разношенным прогулочным башмакам. Иногда он менял хлопковую рубашку на футболку, а башмаки — на сандалии.