The Spaceway - Четыре световых минуты

– Волнуешься? – Энн опустила голову мне на плечо.

– Я не просто волнуюсь… я ужасно боюсь.

Вихрь разрозненных мыслей стремительно вращался, и я не мог поймать хотя бы одну из них, чтобы придумать с чего начать разговор. Холодные гудки были равнодушны к хаосу в моем сознании.

– Алло? – раздался до боли знакомый голос.

– Мам? – произнес я, едва сдерживая поток слез, рвущийся через дамбу эмоциональной сдержанности.

– Сашенька? – она была растеряна и удивлена одновременно.

– Мама… мамуля, – дрожащим голосом сказал я, и слезы выкатились из глаз.

– Боги мои, я так рада тебя слышать! Ты где находишься? Что происходит в твоей жизни? Все в порядке?

– Мамуль, не волнуйся, пожалуйста. Я нахожусь в США, в Вашингтоне. Все в полном порядке. Как ты? Как отец?

– До меня дошла информация, что ты поехал на какое-то сомнительное мероприятие, – проворчала она. – Чем ты там занимаешься, сыночек?

После стольких лет разлуки разговор складывался неожиданно непринужденно, и между нами будто никогда не было злосчастной пропасти. Мама была в своем репертуаре: задавала нескончаемое множество вопросов и желала получать на них развернутые ответы. Когда я заявил, что собираюсь лететь на Марс, то она отнеслась к этому как-то странно легко. Скорее всего, она просто сочла это за выдумку или не до конца понимала серьезность моих намерений, что, пожалуй, к лучшему. Разумеется, она не забыла спросить не нашел ли я себе невесту, и я с удовольствием немного рассказал об Энн, появившейся в моей жизни. Берлинская стена, разделяющая меня и моих родителей годами, дала трещину. Этот непродолжительный разговор был как гора с плеч; меня наполнило глубокое чувство умиротворения.

Незаметно наступила осень, а вместе с ней пришла пора однообразной теоретической подготовки. Мы регулярно слушали лекции о том, как выживать на другой планете, но мне все это казалось забавным, учитывая, что никто никогда не ступал на поверхность Марса. От нас требовалось четкое соблюдение техники безопасности, беспрекословное выполнение приказов и умение избегать нештатные ситуации.

На 18 сентября нашей команде была назначена встреча с представителями компании SpaceWorks Enterprises, которая за последние три года расширилась до небывалого уровня. За день до поездки мне удалось узнать, что в настоящее время лучшие умы компании, объединив усилия с Европейским космическим агентством (ESA), разрабатывают что-то вроде камер для анабиоза, которые станут незаменимым инструментом при полете на Марс и обратно. До сих пор не укладывалось в голове, что нам придется погрузиться в состояние искусственного сна, как это описывали многие писатели-фантасты, а через несколько месяцев вернуться в реальность и продолжить миссию. Технологии развивались чрезвычайно быстро и порой даже моргать не хотелось из-за страха пропустить скачок человечества в новую эру.

Ближе к полудню я и трое членов экипажа собрались в конференц-зале и заняли места поближе друг другу в ожидании людей из SpaceWorks Enterprises. Идея полета в состоянии сна меня вполне устраивала, учитывая явный недосып, от которого я страдал уже несколько месяцев. Мой мозг был настолько перегружен информацией, что без качественного отдыха он в любую секунду мог дать сбой.

Я осознавал, что нас пригласили не для того, чтобы просто напомнить о полете в состоянии анабиоза. Мы собрались здесь для чего-то серьезного и непредсказуемого. Повернув голову, я заметил, что Энн тоже блуждает в мыслях, а Михаэль все продолжал одолевать разговорами своего молчаливого южноафриканского соседа. Дверь отворилась, и в помещение вошел статный мужчина лет сорока пяти. Молча подойдя к трибуне, он положил на рядом стоящий стол свой чемодан, отворил его и достал стопку бумаг с ноутбуком. Включив девайс, незнакомец перевел все свое внимание на нас.

– Меня зовут Джон Олдс, – громко произнес он, и его голос отразился эхом от стен. – Вы же, как я понимаю, колонисты Марса?

– Именно так, сэр, – ответил ему Михаэль. – Первые люди на Красной планете.

– Ну, – он холодно улыбнулся, – вы пока еще не добрались до туда.

Дверь конференц-зала вновь открылась, и комнату стремительно наполнили знакомые и незнакомые люди. Через минуту все места были заняты, а кому-то даже пришлось занять стоячее положение. К Олдсу подошел лысый бородатый мужчина примерно его возраста, что-то шепнул на ухо, а после удалился прочь. Основное освещение погасло, и заработал проектор, демонстрирующий на экране логотип SpaceWorks Enterprises, Inc.

– Мир меняется, – продолжил речь Джон, – и мы с вами находимся в эпицентре событий.

Похоже, что любое громкое мероприятие нужно обязательно начинать с длинной и скучной прелюдии. Он вспоминал успехи и неудачи из прошлого, перечислял имена и фамилии людей, оставивших след в истории освоения космического пространства и лишь через полчаса перешел непосредственно к теме колонизации Марса. Хотя и тут не обошлось без восхищения результатами миссий NASA «Кьюриосити» и «Персеверанс». Все это очень круто и в самом деле есть чем гордиться, но учитывая то, с какой жадностью в последнее время из нашей команды выжимали все соки, мне хотелось более быстрого перехода к делу.

– Каждый из присутствующих здесь и многие за пределами штаб-квартиры ждут свершения намеченной миссии.

Сменился очередной слайд, и присутствующим показали художественное представление космического корабля SpaceX Starship, красующегося на фоне Марса, а сверху появилась большая белая надпись: «Миссия Meili». Джон охотно пояснил, что миссия была названа в честь древнескандинавского бога путешествий Мейли. Полет в один конец займет примерно восемь месяцев, и все это время наша команда будет беспробудно спать, разместившись в индивидуальных камерах для.

– Все это будет похоже скорее на смерть, чем на жизнь, – его слова прозвучали как-то пугающе. – Уровень метаболизма снизится до контролируемого минимума.

Слайды сменяли друг друга, но после откровения о состоянии, с которым придется столкнуться во время полета, мне едва ли удавалось воспринимать новую информацию. Переглянувшись с членами команды, я прочел в их глазах тревогу, граничащую с паникой.

– Препарат, получивший название SoleUp, позволит в кратчайший промежуток времени стабилизировать работу организма астронавта, проспавшего несколько месяцев, – под аплодисменты аудитории Джон Олдс продемонстрировал слайд с желто-зеленой ампулой. – Дамы и господа, мы готовы начать колонизацию Марса!

Все это, несомненно, было очень познавательно, но меня совершенно не радовала перспектива оказаться скорее мертвым, чем живым. Инстинкт самосохранения генерировал в моей голове бесконечное множество вопросов.