Майя Бессмертная - Контракт с Дьяволом

Мои глаза расширяются от ужаса. Воздуха не хватает.

Я представляю, что будет, если этот мужчина решит испробовать на мне все свои хитроумные интимные штучки. Да он живого места не оставит!

– Пустите! – Верещу, практически болтая ногами в воздухе. Пытаюсь дотянуться то запястий мужчины своими ногтями. Извиваюсь ужом.

Теперь мне становится по–настоящему страшно. До икоты.

– Владик, масюнь, это кто?

Неожиданно в спальне появляется длинноногая брюнетка, одетая в полупрозрачное мини–платье. Она едва стоит, покачиваясь на длинных шпильках. Смотрит на меня с некоторой брезгливостью. Тыкает наманикюренным пальчиком.

– Масюня?

Мои брови изумлённо ползут вверх. Вот этот амбал – масюня? Если бы ситуация была немного иной, я бы рассмеялась.

Неожиданно ювелир разжимает свои стальные пальцы. Вытирает потную ладонь о бедро. На лице появляется циничная усмешка. В глазах – интерес.

Блин, под его пристальным взглядом я ощущаю себя абсолютно голой. Хочется исчезнуть, раствориться, убежать.

– Масюнь, это уборщица? – Продолжает канючить темноволосая красавица, покачиваясь на ужасающе длинных шпильках. – Что она тут делает? Выгони её, я не хочу при ней заниматься любовью!

– Вот идиотка!

Блин, я сказала это вслух?

Брюнетка округляет умело подкрашенные глаза. Смотрит на меня, как на таракана, брезгливо поджав губы.

– Это она мне? Уууууу, Владик, она меня послала!

Ярославцев неожиданно взрывается. Хватает любовницу за тонкую ладонь, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Подталкивает к выходу.

– Иди домой! Сестра ко мне приехала, не до тебя сегодня!

Ага, сестра, как же.

Смотрю на ювелира с недоумением. Прокатываюсь изумлённым взглядом по налитым бицепсам рук, отчётливо проступившим под тёмно–синей тканью.

Выдыхаю. Кажется, милосердием со стороны мужчины тут и не пахнет. Он решил разобраться со мной без свидетельницы. Даже от интима отказался ради такого концерта.

Вот влипла.

– Да и пошёл ты! Сам прибежишь!

Девица угрожающе вскидывает руку. Смотрит на меня каким–то ледяным взглядом. Топает к выходу, покачиваясь при каждом шаге. Цокот её каблуков угрожающе звучит в звенящей тишине пентхауса.

Вжимаюсь в белоснежную стену. К сожалению, я не хамелеон, и мне слабо сейчас слиться со стеной так, чтобы незаметно выскользнуть из пентхауса ювелира.

А, жаль. Хороший навык!

В прихожей хлопает дверь, и всё стихает.

Виктория

*****

– Ну, что же, моя дорогая, – вкрадчиво произносит Вадим Сергеевич, нагло ухмыляясь, – кто вы такая и что делаете в моей спальне?

Под его пристальным взглядом становится неуютно. Кажется, он раздевает меня глазами. Прикидывает, могу ли я подойти на роль его сегодняшней любовницы.

Начинает угрожающе надвигаться на меня. Господи, какой же он огромный!

Тут же я память услужливо подсовывает мне надпись на коробке с презервативами: «размер XXL». Теперь понятно, почему. У такого высокого и широкоплечего мужчины всё под стать.

До боли закусываю губу и стараюсь выкинуть из головы мысли о мужском достоинстве хозяина особняка – им сейчас уж точно не время. Но, не могу. Интерес сильнее меня, и я невольно перевожу взгляд с пронзительных синих глаз на ширинку тёмно–синих брюк.

Я сошла с ума?

Мужчина подходит ко мне вплотную. Я явственно начинаю ощущать его горячее, обжигающее дыхание на своём лице.

– Ну?

Молчу.

Меня трясёт как в ознобе. Начинает охватывать паника.

От ювелира слегка пахнет алкоголем и дорогим французским парфюмом. А ещё он выше меня на целую голову.

Бежать некуда.

Даже в логове у Касьянова мне было не так страшно. Не знаю, почему. Наверное, потому что там было всё предельно ясно, а тут…

Неожиданно он хватает меня за запястье. Притягивает к себе, заставляя заглянуть в глаза. Тёмно–синие омуты засасывают меня. Кружат голову в какой–то эйфории.

– Я смогу разговорить любую женщину. Но обычно они кричат от страсти рядом со мной. – Нагло ухмыляется кончиками губ. – Сейчас испробую свои методы и на Вас.

Сильные руки хватают меня за талию. Кидают на кровать как мешок с картошкой. Я пытаюсь встать, но Ярославцев моментально садится на мои бёдра. Впечатывает в мягкую постель.

Этот интимный жест от незнакомого мужчины парализует меня. Поднимается дрожащим вихрем по организму.

– Какого чёрта? – Бесцеремонно извиваюсь под ювелиром, пытаясь избежать наказания.

Он ехидно хмыкает. Достаёт из тумбочки наручники, потрясая ими в воздухе. Гадко усмехается, буравя своими синими глазищами.

– Вот вы уже и заговорили.

– Вы меня пугаете. – Раздражённо киваю.

Понимаю, что удача полностью отвернулась от меня только что, отдав в лапы этому сексуальному извращенцу.

– Я? – Ярославцев выглядит удивлённым.

Наклоняется, защёлкивая наручники на моих запястьях. Приковывает меня к решётчатой спинке кровати.

– Неужели, вы чего–то можете бояться? А влезать в квартиру к неизвестному мужчине – не страшно? Ведь только один Бог знает, что он может с вами сделать!

Эта фраза звучит устрашающе. Выбивает хриплый вздох из моего горла.

Хозяин квартиры наклоняет голову вправо, внимательно ощупывая глазами мою хрупкую фигуру. Под его горячим, обжигающим взглядом синих глаз я теряюсь – кажется, что я лежу перед ним абсолютно голая.

Сердцебиение предательски учащается, выбивая из головы все колкости, которыми я бы могла наградить этого нахала.

– Ну что ж, давайте знакомиться. Мне хочется узнать – кто вы, и зачем это сделали?

Упрямо молчу. Слышу рваное дыхание Вадима Сергеевича. Чувствую, как меня прожигает его взгляд, но смотреть не осмеливаюсь. Понимаю, что мне нечего ему сказать.

– Я так понимаю, вы охотились за моей диадемой?

Мужчина кивает в сторону ювелирного украшения, снова помещённого в сейф. Закусываю губу от досады.

Звенящая тишина нарастает. Это явно выводит ювелира из себя. Он бросает на меня короткий взрывоопасный взгляд, от которого я загораюсь. Начинаю дрожать как побитая собака.

– Любите играть в партизанов, значит. Хорошо, я в деле! Я тоже очень люблю играть в разные игры.

Ярославцев подходит совсем близко. Я упрямо не смотрю на него, стараясь унять рвущуюся наружу бурю эмоций. Ощущаю тонкий аромат его парфюма, штопором ввинчивающийся в лёгкие.

Ещё никогда я не была в таком рабском положении. Это будоражит кровь и страшит одновременно. Скручивает органы в тугой узел.

Вадим Сергеевич наклоняется. Проводит указательным пальцем по моему животу, останавливаясь у ремня брюк. Прикосновение чужих мужских рук распаляет похлеще раскалённого масла. Я упираюсь взглядом в эти синие омуты глаз, сцепливая зубы.