Наталья Шагаева - Знай

– Брезгуешь? – как-то не очень добро спрашивает он.

– Да, – честно отвечаю я. Неизвестно, чем ты занимался на этом покрывале с… Как ее зовут?

– Ира, – отвечает он ничего не выражающем тоном, продолжая пить кофе. – И на твоей кровати и покрывале, я ничем с ней не занимался.

– А где вы этим занимались? – спрашиваю я, обдумывая, что мне нужно будет еще постирать или продезинфицировать.

– Если тебе нужны подробности, – отвечает он, пристально рассматривая меня, когда я наклоняюсь к стиральной машине, – то я трахнул ее в туалете. А спала она на вот этом диване, – кивком указывает на мой любимый бежевый диван в гостиной. Да, таких подробностей я точно не ждала.

– Тебе не кажется, что ты немного забываешься, мальчик? – делаю акцент на слове «мальчик», подчеркивая разницу в возрасте, намекая что ему, что не стоит так со мной разговаривать. В ответ получаю лишь тот же звериный оскал самоуверенного пацана, возомнившего себя взрослым хищником.

– Кофе будешь? – предлагает он мне. Не дожидаясь моего ответа наливает кофе именно в мою любимую чашку. Ставит на стойку рядом со мной, садясь за высокий стул вполоборота. Недоверчиво смотрю на чашку, но все же решаюсь сделать глоток. Кофе оказывается, очень даже не плох.

– У меня к тебе разговор, – неожиданно заявляет он, меняя тон на серьезный, пряча самоуверенную ухмылку. Вопросительно приподнимаю брови, требуя продолжения.

– Присядь, пожалуйста, – просит он, указывая на стул напротив себя. А мне становится не по себе. Нехорошие тревожные мысли нарастают с неимоверной силой. Я переживаю за Ваньку. О чем еще серьезно может разговаривать со мной Волк? Обычно Иван не попадает в неприятности, он серьезен и ответственен для своего возраста. Но вот общение с Димой меня настораживает.

– Что случилось? – спрашиваю я, садясь на предложенное место.

– Ничего из того, что ты только что накрутила у себя в голове.

– Откуда тебе знать, что я накрутила себе в голове? – улыбается одними губами, продолжая ловить мой взгляд, который я пытаюсь отвести. Все-таки сесть напротив него было плохой идеей. Я больше не хочу попадать под его гипноз.

– Все написано на твоем лице, – отвечает он.

– Так, о чем ты хотел со мной поговорить? – настаиваю я.

– Вообще-то, об этом должен был поговорить с тобой Иван. Но он должен был сделать это еще вчера, а ты, как я понимаю еще не в курсе?

– Не в курсе чего? – мне все больше и больше не нравится этот разговор. Чувствую себя не уютно рядом с парнем, который знает о моем брате и его проблемах больше, чем я.

– Иван должен был оповестить тебя, попросить, спросить разрешение, не знаю, как у вас там это происходит.

– Ближе к делу, – уже требую я.

– Нас исключили из общежития еще месяц назад.

– Что?! Месяц назад?! Как?! За что? И почему, мать вашу, я узнаю об этом только сейчас?! – я повышаю тон специально, чтобы Иван, наконец, проснулся и объяснил мне, что происходит.

– Не выражайся, тебе не идет, – одергивает меня Дима.

– Не тебе решать, что мне идет или не идет! Во что ты его втянул?! – требую я ответа, смотря на него в упор, тут же жалея об этом. Волк цепляет мой взгляд, в его глазах загорается прежняя злоба и ненависть. Такие взгляды обычно отталкивают людей. А его – притягивает. Точнее, Волк просто не отпускает. Он заставляет прочувствовать все, что он хочет в него вложить.

– Я не во что его не втягивал, – спокойно, тихо, отвечает он, продолжая смотреть исподлобья темным взглядом. – Почему нас выселили, он расскажет тебе сам. Это его история, не моя, – смотрю в его глаза, которые меня не отпускают и вижу, как меняется их цвет, становясь насыщеннее, темнее. И поражаюсь цвету его глаз. Тело реагирует мелкой дрожью. Хочется зажмуриться, отвернуться, но я не могу, напрочь забывая о своих волнениях и переживаниях за Ивана. Его взгляд становится другим. Злоба сменяется на некую усмешку одними глазами. И тут я понимаю, что Дима прекрасно знает силу своего взгляда, более того, он этим успешно пользуется. Он играет в игру охотник-жертва. И жертва сейчас – именно я. Он управляет мной. Заставляет замолчать и прекратить свои возражения.

– Ты уже ей все рассказал? – слышу вопросительный голос брата позади себя. Волк переводит взгляд на Ваньку. И меня отпускает.

– Нет, я только сказал, что нас выселили, – отвечает Дима. Резко оборачиваюсь к Ивану.

– Может ты объяснишь мне, что происходит? – спрашиваю его.

– В общем, нас выселили за нарушения порядка, – объясняет он.

– За какое такое нарушение?

– Я тайно проводил к себе Машу. Она оставалась со мной на ночь, – объясняет он.

– За это не могут выселить, – не верю я.

– Ну за один раз может и не могут. И за два тоже. Но мы попались три раза, да и там еще наложилось. В общем, с комендантом мы не ладили. И он сделал все, чтобы нас веселили, – Ванька наливает себе кофе, садится рядом со мной.

– Хорошо. Тебя высели. Почему ты не сказал мне об этом сразу? Не пришел жить домой? И да! Где вы жили все это время? – поворачиваюсь к брату, прожигая его взглядом.

– Мы снимали квартиру недалеко от института. Точнее, Волк снимал, – уточняет Ванька.

– Почему ты сразу не приехал домой? – не понимаю я.

– София, я уже не мальчик-подросток, чтобы жить с тобой! – как всегда возмущается Иван.

– Это и твоя квартира тоже. И ты прекрасно об этом знаешь. Ты не живешь со мной. Ты просто можешь жить дома.

– Вот, – усмехается Ванька. – Мы подошли к главному. Считай, что мы приехали жить домой.

– Мы – это ты и Маша? – спрашиваю, хотя прекрасно понимаю, кого он имеет виду.

– Мы – это я и Волк, – уточняет он, и указывает на Диму, который в данный момент вполне расслабленно пьет кофе и наблюдает за нашим разговором. Растерянно смотрю на Ваньку, не зная, что сказать. Я очень рада, что брат, наконец, снова будет жить дома, как я всегда и хотела. Но Волк как бонус меня не устраивает. А Ваньке я об этом сказать не могу, он обидится на меня. Дмитрий много для него значит.

– Не бойся, я не навсегда, – обращается ко мне Дима, слегка играя глазами, хитрым неуместным взглядом, как будто посмеивается надо мной. – На пару месяцев максимум. Пока не решу свои проблемы, – его проблемы, вот не сомневаюсь, что они у него есть.

– Хорошо, – соглашаюсь я от безвыходности. Ванька мне не простит, если я откажу. А еще хуже – уйдет за ним. И будет жить неизвестно где и как. – Но правила вы знаете! – уточняю я.

– Знаем, знаем. За собой убирать, в твою комнату не входить, – на этих словах я смотрю на Волка, намекая ему, что он нарушил правило и спал на моей кровати. Дима все понимает, не дурак. И поэтому ухмыляется.

– Хорошо. Можете везти свои вещи. Но Дима спит в твоей комнате. Кровать у тебя большая. И рядом есть диван.