Марина Кистяева - Присвоение

Свой.

И щедро платил за него.

– Я задаю – ты отвечаешь, – снова напомнил Барсов. – Тебе негде ночевать?

Она растерялась. Не ожидала настолько прямого вопроса.

– Сегодня… да.

Ему понравилось, с какой осторожностью она ответила.

Про «сегодня» девочка, скорее всего, соврала. Или смягчила истину.

Ладно, с этим Степан разберется чуть позже. Если, конечно, желание не пропадет разбираться.

– Денег у тебя с собой нет?

Выдох.

– Нет.

– И документов тоже.

Последнее предложение он произнес без вопросительной интонации, уже как констатацию.

Девушка покачала головой.

– Нет.

– Смелая ты. В большом городе без денег и документов. Что собиралась дальше предпринимать?

Она отвернулась и пожала плечами.

– Не думала?

– Как-то… не до того было.

– Та-ак, – задумчиво произнес Степан, сцепляя пальцы в замок. – И что нам с тобой делать, Потеряшка? Выпустить на улице – не могу. Ночь темная, народ всё ещё гуляет. Где гарантия, что к тебе снова не пристанут?

– Зачем вам… со мной возиться?

Ему нравился её голос. Нравилось, как она говорит.

Девочке удавалось царапать за что-то мужское.

Такое с ним бывало редко. В юности. Но тогда отношениями и его жизнью в целом правил перфекционизм. Хотелось быть лучшим ухажером, лучшим любовником. С годами приоритеты менялись.

– Может, у меня комплекс спасателя? – недобро усмехнулся Барсов, принимая окончательное решение.

– Выпустите… – голос девушки дрогнул. Не выдержала она. – Дверь откройте, и я уйду…

– Угу, а мне потом с комплексом спасателя разбираться? Нет уж. Едем ко мне. Переночуешь. Утро вечера мудренее. За завтраком и решим, что делать с твоими документами. Не думаю, что ты их потеряла.

В темноте салона не было видно, как она мотнула головой. Степан, скорее, угадал. В душе от уязвимости незнакомки заворочалось что-то нехорошее. Темное.

– Зачем вам незнакомка в доме? – снова негромко спросила она, не желая уступать. – А вдруг я воровка или ещё кто-то…

Степан хмыкнул, но на вопрос не ответил. Его дом оснащен множеством навороченной техники, в том числе и охранной. В него сложно войти, ещё сложнее выйти.

– Вот ты и представься. Меня Степан зовут.

– Я слышала… К вам полицейские обращались.

– И?.. – Степан вскинул бровь кверху. – Ты, может, тоже представишься, или мне так и звать тебя Потеряшкой?

– Женя.

– Ну что ж, – он сделал многозначительную паузу. – Приятно познакомиться, Женя.

Рассмотреть гостью удалось, лишь когда они зашли в дом.

Она ступала осторожно, оглядываясь по сторонам, готовая в любой момент сорваться.

Пугливая…

Степану в какой-то момент перестало быть забавно.

Вот перестало и всё тут. Да и было ли забавно вообще – хороший вопрос.

Он смотрел на Потеряшку и медленно закипал.

Девочка хорошая. Он в этом не сомневался.

Молоденькая.

Загнанная жизненной ситуацией в угол.

То, что не бродяжка – он тоже не сомневался. Одежда у нее из масс-маркета, но чистая, опрятная.

И сама Потеряшка… чистая.

За последние годы Степан привык к общению с другими женщинами. Нет, не грязными. Более матерыми, что ли. Которые точно знали, что хотели от жизни и от мужчины. В этом нет ничего плохого. Напротив. Неважно кто – мужчина или женщина – заявляет о своей жизненной позиции, это здорово. Значит, человек целеустремленный и будет идти к поставленной цели.

Степан уважал такое. Почему бы и нет? Каждый хочет иметь не только на хлебушек с маслом, но ещё и на икорку.

Женщины по-разному шли к своему месту под солнцем. Кто-то впахивал за троих, строя бизнес. Кто-то предпочитал выйти замуж. Третьи женщины постоянно были в поиске лучшего и имели точные представления, что им подарят любовники на день рождения и на Новый год.

Степану нравились любые женщины. Почему бы и нет? Он холост, вполне может позволить себе романы. Единственные, кого он не трогал, – это замужние женщины. Табу. Тут и понятно. Ни к чему ему разгневанные мужья и лишние хлопоты.

Он всё же предпочитал быть единственным.

Его окружали ухоженные красивые леди. Неледи тоже были ухоженными и красивыми.

Потеряшка была другой.

Из той жизни, когда девочки «брали» не дорогим обликом и правильной подачей, а чем-то другим. Когда хватало одного взгляда на новенькую в классе, в школе, во дворе, и в груди рождалась буря эмоций.

Только Степан давно перерос дворовые влюбленности. А вот Женечка…

Как её занесло на дорогу? Вернее, от кого.

И какой мудак отпустил её в ночь без денег?

Женя мялась, переступая с ноги на ногу, и не понимала, куда себя деть. Из-под опушенных ресниц она ненавязчиво оглядывала большой холл дома.

– Разувайся. Гардеробная слева, – грубовато проговорил Степан, чувствуя, как раздражение разрастается. Он соврал Потеряшке, комплексом спасателя он не страдал. Но её в дом привел.

Чтобы сделать что?..

Он не благородный рыцарь. Она девочка взрослая. Напоит, накормит, спать уложит.

И лишь он решит, в чьей постели она будет сегодня спать.

Женя разулась и тотчас поджала пальчики на ногах. Снова несмело огляделась.

– У вас… красиво, – заметила она негромко.

Степан кивнул, скидывая пальто и проводя рукой по тщательно постриженным волосам.

– Есть хочешь?

Он перешел сразу ко второму пункту. Поить будет во время ужина. Галина, его домработница, приходящая каждый день на несколько часов, чтобы навести порядок и обеспечить Степана полноценной домашней едой, оставила заготовки в холодильнике. Разогреть в духовом шкафу – это всё, на что он был способен после мозгового штурма, который устраивал себе едва ли не каждодневно.

Женя колебалась с ответом, теребя пояс пальто.

– Хочу, – всё же сказала она, решив не лукавить.

А вот это хорошо. Степан выступал за честность.

Поиграть они потом успеют.

Щеки Жени вспыхнули, видимо, от собственной смелости, и, чтобы чем-то себя занять, девушка начала избавляться от короткого пальтишка.

Степан же, не скрывая заинтересованности, впился в девушку жадным взглядом. Давай, Потеряшка, покажи себя в полной красе.

Не терпелось убедиться, что мужское чутье его не подвело.

Не подвело.

Женя скинула пальто и повернулась к Степану боком.

– Сюда можно повесить?

Она указала тонким пальчиком на вешалки.

У Степана же в зобу дыхание сперло. Пришлось приглушенно прокашляться.

– Да. Давай помогу.

Лишь подойдя к Потеряшке, Степан понял, что совершил ошибку. Не стоило этого делать. Не зря ещё в машине он подметил, что с девочкой что-то не так. Вернее, с ней-то как раз всё так. Её восприятие выбивалось из контекста всего, с чем приходилось сталкивать Степану последние годы.