Сандра Бушар - Друг моего отца

– Олег, – шепнула я надрывно, – остановись…

Он распахнул ширинку брюк, и я задохнулась, увидев огромный красный член, вокруг которого молниями разлились синие венки.

– Плохая из тебя актриса, Лена! Хотя… Слезу пустить не каждый может, тут я тебе аплодирую стоя! Правда, не весь, но… Ты поняла, – саркастично похлопал тот, раскатав презерватив по стволу, а после демонстративно стер слезу со щеки. – Будем считать, что ты впервые в жизни сделала исключение ради тридцатичетырехлетнего мужика, ага-ага.

Он резко притянул меня к себе за талию, потянувшись для поцелуя, а я вовремя вытянула между нашими телами ладони и отвернулась. Олег только собирался что-то сказать, как в коридоре послышались каблуки, уверенно движущиеся к кабинету. И, судя по напору их обладательницы, стучать та не собиралась.

– Черт! – взревел Олег шепотом, а после буквально пересадил меня на стол. – Лена, делай, что хочешь, но чтобы она тебя не увидела!

Никогда еще не видела, чтобы так быстро одевались. За одну секунду Олег полностью привел себя в порядок и, прежде чем выйти первым из кабинета, напомнил мне злобно:

– Живо!

Обернувшись по сторонам, я не увидела свое платья. Более того – кабинет казался открытым, как на ладони – ни одного укромного места. Внимание привлек не маленький чемоданчик, стоящий прямиком у окна.

– Нет… – взмолилась я. – Еще по чемоданам ты не лазила, Лена! Что за черт?! – затем взгляд упал на вполне себе приличных размеров окно. Несмотря на третий этаж, я не собиралась стать героиней интернета, как любовники, убегающие полностью голыми! Этого моя психика точно не выдержит! Пусть Олег вернется и найдет гребанное платье сам!

– Привет, дорогой и любимый муж! – прокричала женщина, от голоса которой уже захотелось выпить успокоительное. – А что ты меня на пороге встречаешь? Соскучился?

– Не поверишь, безумно! Дела к тебе есть срочные. Пошли в бар, обсудим, – елейно протянул тот, кто секунду назад МЕНЯ буквально шлюхой называл.

– А чего не в кабинете? – недоумевала та. – Ты от меня там кого-то скрываешь? Телку себе, что ли, нашел??

«То есть, – взревел внутренний голос, – я – шлюха, а Александрович любовниц заводит при живой жене? Кажется, я ошибалась, возводя его в ранг бога!» – промелькнула в голове мысль наряду с тем, что бешеная женщина оборону таки прорывает, а встречи с ней отчаянно не хотелось. Не мое это дело!

– Убью тебя, Олег! – пообещала я себе под нос, открывая окно, за которым было темнее темного. А все потому, что выходило оно на производственный пустой закуток.

Судорожно распахнув чемодан под крики за дверью, не без труда, но достала оттуда какие-то непонятные железки и просто выкинула их в окно. Выглядели они, как запчасти от «Жигуля». Такую потерю Олег уж переживет! Буквально в последнюю секунду я прыгнула туда, запахивая крышку, когда дверь едва с петель не слетела от напора жены, а Олег облегченно выдохнул:

– Видишь? Нет тут никого… И иди-ка ты, наверное, домой!

– Нет, милый, – съязвила та. – Давай-ка те бумажки обсудим, что ты мне вчера на подпись подсунул. По пунктам!

И обсуждали они это так долго и нудно, что я… Уснула.

Я с ужасом наблюдала, как крылья носа Олега раздуваются от бешеного дыхания, лицо краснеет, а на лбу пульсирует венка. Перетаптываясь с ноги на ногу в душной, холодной и узкой подсобке, слабо прошептала:

– Теперь ты все знаешь, Олег. Я вообще не виновата и…

– ЛЕНА! – рявкнул он так, что я подпрыгнула, а затем с рыком врезался кулаком в деревянную полку. Швабры, тряпки, моющие средства – все посыпалось на пол едва ли не фонтаном. – А кто, по-твоему, виноват?

Спорить с разъярённым бешеным мужчиной, при этом не имея возможности сбежать от разговора, было глупо и равно самоубийству. Посему, улыбнувшись, елейно прошептала, неопределенно махнув рукой:

– Магнитные бури, наверное… Сатурн больше не в Венере, ну и…

– Л-Е-Н-А! – каждая буква моего имени отскакивала от зубов блондина, словно острые ножи. Я все сильнее вжималась спиной в бетон, начиная паниковать. – Скажи, мне твои магнитные бури деньги вернут? Или Сатур с Венерой аппаратуру новую подгонят?!

– А зачем деньги за аппаратуру возвращать, Олеженька… – мягко прошептала, но тут же поправила саму себя, услышав недовольный рык, – …Александрович? Она же еще за окном, верно, лежит…

Закрыв глаза, пылающий от ярости мужчина потер виски и мертво предупредил:

– Я сейчас сделаю один краткий звонок. Молись, чтобы там хоть что-то осталось!

С ноги распахнув дверь, тот сжал меня за кисть, словно прокажённую, и потащил в неизвестном направлении. Я только и успевала ежиться от свистов и пошлых фразочек, брошенных в спину.

– Вот, – Олег буквально затолкал меня в пустую огромную комнату с кучей неизвестной техники. – Сиди тут! Не вздумай выходить, поняла меня? Сейчас я переговорю с кем надо, а потом мы оба будем понимать, что с тобой делать!

Дверь заперлась, а я неуютно пожала под себя ноги, боязливо оборачиваясь по сторонам. Где-то вдалеке громко что-то цокало, протекало, тикали часы… Словно в самых отъявленных ужастиках мигал свет, постоянно чудили странные тени.

– Мамочки… – прошептала я, и меня прорвало на слезы. Посвятив немного времени обычной женской истерике, отвлеклась на другие, более понятые желания, перебивающие даже зверский голод и адский холод. Поднявшись на ноги и прыгая с ноги на ноги, вынуждена была признать: – Я сейчас описаюсь, Олежка Александрович! Где же вы?!

Нервно открыв дверь, я в панике обернулась по сторонам, но знакомой светлой шевелюры в помине не было.

– Думаю, – прошептала себе под нос, – мы оба не хотим лицезреть еще больший конфуз… Хватит на сегодня впечатлений!

На удачу, в конце коридора горела красным заветная и безумно манящая вывеска: «Туалет». Я, словно мотылек, полетела на крыльях любви к манящему свету, но… В другом конце коридора меня ждала ровно такая же вывеска. Вру, цвет отличался – зеленый.

– Да чтобы вас всех тут!.. И еще парочку раз!.. А потом снова!.. – бухтела себе под нос, сворачивая из коридора в коридор снова и снова. Они, будто нескончаемые лабиринты, издевались над моим бедным мочевым пузырём, с которым теперь можно было в космос лететь с такой-то выдержкой! И когда пресловутая желтая жидкость уже собиралась из глаз брызнуть, я увидела роковую разваливающуюся черную дверь. Из комнаты вышла женщина с синими тенями и шваброй, которой я хотела руки от радости целовать. – Ура! Я так рада, что наконец его нашла, могу я…

Перед моим носом на дверь упала табличка: «Санчас», а грубый голос жестко предупредил:

– Закрыто! Не видите?! В соседнем павильоне есть такой же самый!