Юлия Узун - Песчинка. Пустой мир

Но стоп… Неужели я действительно хочу ехать на ту чертову станцию? Конечно, если все не очень сложно, то жить с электричеством станет проще. Это и есть моя цель? А вот и нет, отвечаю сама себе. Я хочу подготовить Оливию. Возможно, мне удастся вывезти ее сначала в Питтсбург, а потом и вовсе покинуть Калифорнию, придумав что-нибудь еще.

Солнце зашло, на землю опустилась очередная ночь. Луна освещает окрестности, да и лампа отгоняет страшную и безобразную тьму.

Оливия спит в своей комнате, а Эльбрус устроился у меня в ногах, на поверхности тонкого пледа.

Пришло время посмотреть, что было спрятано в планшете красавчика доктора Вайбера. С компьютером я еще не закончила, но на данный момент с зарядкой у меня только планшет. Я намерена брать их везде с собой. Еще не знаю, чем мне поможет вся эта информация, но интуиция подсказывает, что кое-какие ответы там все-таки имеются.

Задумавшись, смотрю в окно. Завтра мы едем в Питтсбург. Прямо на рассвете и выезжаем. Ночью ехать опасно, так как на дорогах полно машин, которые хозяева не успели припарковать, обвалившиеся дома, могут попасться сваленные деревья. Неизвестно, что происходило в тех местах. Страшно представить, как это все выглядело в те дни.

Оливия согласилась ехать со мной с условием, что мы вернемся. И почему она не хочет понять, что нам лучше не сидеть на месте?

Опускаю взгляд на экран планшета, озарившегося светом, и мои глаза тут же делаются круглыми.

Вот, черт! Зачем Вайбер придумал пароль? Вот это уже действительно проблема. Чешу затылок. Это ведь может быть что угодно! Кличка собаки, которая была у него в детстве. Имя первой любви. Дата… да какая угодно!

Встаю и начинаю нервно расхаживать по комнате. Эльбрус вылупил на меня круглые глазенки и поскуливает.

– Понимаю, – шепчу ему, – не любишь, когда тебя сгоняют с пригретого места. Я тоже. Но мне надо подумать.

И если ничего путного в голову не стукнет, придется отложить поездку и ехать домой к доктору, искать пароль. Кстати, хорошая мысль!

Закрыв глаза, массирую виски подушечками пальцев, словно хочу призвать какие-то потусторонние силы на помощь. Планшет – личная вещь доктора. Пароль вряд ли содержит название вируса или что-то, связанное с медициной. Оливия – последний близкий человек, с которым общался врач. Дата ее рождения?

Мне нравится идея, но будить ради этого девочку не хочу. В этом доме должен быть документ, подтверждающий ее личность. Там уж точно указана дата рождения. Начинаю с выдвижных ящиков комода в прихожей. Стараюсь рыться тихо, хотя это у меня плохо получается.

– Что ты ищешь?

В испуге подпрыгиваю и хватаюсь за грудь.

– Кажется, ты спала?

– Меня разбудил Эльбрус. Так что ты ищешь?

Смотрю на Оливию и думаю, стоит ли говорить про планшет.

– Ты что-то скрываешь от меня? – подозревает она, и я сдаюсь.

Иду к дивану и беру в руки планшет.

– У меня есть это. Он принадлежал доктору Вайберу.

Оливия изучает меня недоуменным взглядом, затем берет в руки планшет и видит надпись «введите пароль».

– Откуда он у тебя?

– Достала в его кабинете. Мы тогда еще не были с тобой знакомы. И я даже не подозревала, что он твой доктор. Просто хочу найти причины возникновения вируса, хочу убедиться, что это не чья-то злая шутка. Да и вдруг там есть подсказки… хоть какие-нибудь, – поникнув, добавляю я.

– Сомневаюсь, что у Джона ты что-то найдешь. Но, если уж очень хочется… Я догадываюсь, какой у него пароль. – Она возвращает мне планшет и говорит: – Стоун-ноль-восемь. В последнее время он все документы так подписывал.

И как я раньше не догадалась!

Вбиваю пароль, предложенный Оливией, и он срабатывает. Ничто не может удержать меня от радостного возгласа. Что бы я делала без Оливии?

Мы обе удобно устраиваемся под пледом, потом и Эльбрус приземляется между нами. Первое, что мы видим – фотография Джона Вайбера вместе с Оливией на главной. Должно быть, он очень любил эту девочку. Затем миниатюрный пальчик указывает на одну из папок:

– Зайди сюда, – просит Оливия.

– Это же галерея.

– Хочу вспомнить его лицо. Я ведь любила Джона, как папу.

Тень грусти пробегает по нашим лицам. А ведь я ничего не взяла из дома, чтобы помнить свою семью, отчего становится стыдно. Молча подчиняюсь Оливии, и мы несколько минут разглядываем фотографии, где доктор Вайбер был еще жив и вполне счастлив.

Вот ему вручают какую-то награду. Наверное, нашел лечение от какой-то болезни, или еще за какие-то другие заслуги. А вот он с пожилой женщиной в саду. Вокруг них море красных и желтых цветов. А здесь несколько фотографий с Оливией. Какая же она красивая!

Внезапно повернув голову, вижу, что она плачет и у самой ком в горле застревает. Обнимаю ее и прижимаю к своей груди.

– Кому-то это было нужно.

– Ты не веришь в то, что это природный вирус?

Мы смотрим друг на друга.

– Нет, не верю. На земле нет болезней, так жестоко истребляющих всех на свете.

– Джон тоже не верил.

Удивленно приподнимаю бровь.

– Он сам тебе это говорил?

– Да.

Закрываю папку с фотографиями и проглядываю следующую. Вижу снимки тетрадных листов с записями, но не понимаю их.

– Я знаю, что это такое, – подает голос Оливия. Она хмурит лоб. Взгляд затуманенный.

– И… что же это?

– Несколько раз он фотографировал эти листочки при мне, в своем кабинете. Из любопытства я спросила, что это такое. Джон сказал… – Оливия зевает. – Сказал, что это имена и телефоны учёных, работающих с этим вирусом. А когда я решила уточнить, почему он просто не вобьет эти имена в свою записную книжку, ответил, что имена закодированы. Все переговоры, которые он вел с ними, были секретными.

Значит, я была права. Письма, найденные в папке «Другое» на компьютере доказывали этот факт. Но в чем секретность? Что скрывать?

– Как расшифровать эти записи?

Оливия дёргает плечами, затем кладет голову мне на грудь.

– Поищи в планшете. Алфавит кодирования однозначно у него есть.

Через минуту Оливия засыпает у меня на руках вместе с собакой. Моя нога затекла, но боюсь пошевелиться. Расшифровку так и не удалось найти. Это личный планшет доктора, а значит, что основная информация касалась только его.

Последнее, куда заглядываю – записная книжка. Внутри три сохраненных файла. В первой какая-то формула. Мне ее в век не расшифровать. В другой – отдельные слова, не связанные между собой. А в третьей я нахожу кое-что интересное. Это что-то вроде мини-дневника… или письма.

Воодушевлённо ахаю, а потом понимаю, что ног не чувствую. С большим трудом перекладываю Оливию на подушку. Сегодня она занимает мою постель. Собака продолжает тихо посапывать рядом с ней, на пригретом местечке. Я ухожу на кухню, сажусь за стол и читаю: