Mila Mazan - ПоDруга MаNьяка

– Ничего не зря,– обрезала она.

А он таким спокойным и добрым голосом.

– Ну да,– встал с горечью в голосе,– им самим нужно думать о выживании, не все подкармливать будут, есть и садисты.

– Ну, если ты так волнуешься, давай, в приют определим,– предложила она с надеждой.

– Ха,– засмеялся,– в приюте? Не ты странная девочка,– его тон опять стал неприятным,– они там их голодом травят. Тут есть хоть мы. Ну, ты и дура, даже больше чем я думал.

– Так ладно, пока,– почти рыча и грубостью на грубость, оставляя его с собаками.

– Эй,– задержал за-плече,– ну постой.

– Зачем? Что бы ты разговаривал со мной как со своей подстилкой? Нет, спасибо, мне не интересно,– Не разворачиваясь, глядела на друзей и пошла вперед.

– Подожди,– шел по пятам,– ну прости.

– Ты серьезно?– не видя его лица и не узнавая тона в голосе убедилась.

– Серьезно,– очень уважительно отозвался он, после недолгой паузы договаривая,– слушай, я правда людей не люблю. Они алчные, лицемерные, каждый по своему, злопамятные или манипулирующие. А вот животные, они прощают все. Любят безграничной любовью. Могут простить все, подпустить к себе человека, даже если сильно пострадал от-другого. Они чисты. Религия считает, что у животных нет души. А я думаю, у человека ее нет, а у них есть. Настоящая.

Вздыхая, она понимала каждое слово, была даже согласна с этим выводом, но принять такое отношение выпячивания не могла.

– А чем ты лучше этих людей? ты такой же. Девок используешь, грубишь,– повысила голос,– да ты вообще антисоциальная личность.

– Хах-, на выдохе,– я зато не претворяюсь, говорю как думаю. И баб на себя вешаться не заставляю, это их выбор, их решение. Я никому ничего не обещаю, не вру. Так что не в чем меня стыдить.

Наверно в этом была часть правды и ее сознание, немного сдвинулось, но еще не достаточно.

– Не врешь, нет, но это не значит, что обижать людей нужно и обзывать. Даже тех, кто под тебя стелиться.

– Ты то мне говорить про язык будешь? И про, обижать? Сама острее лезвия бритвы,– смешок и очень тихо,– нет, не стелешься. Но ты со мной играешь,– попытался притянуть к себе.

– Что? нет,– ускорила шаг вперед, почти убегая,– да что ты о себе думаешь? – возмутилась Рита.

Мысли о нем, конечно, были, но скорее Ди взрывал мозг, нежели интересовал как парень. Хотя ее сердце и забилось от его прикосновений и слов быстрее, откидывала от себя все появляющиеся эмоции.

Нет, такого с ней не прокатит, улавливая его голосок из-за спины.

– И куда ты? Нервнобольная. Твои подружки в другой стороне.

ЗА ЛИЦАМИ

Да, ранняя осень хорошее время года, можно спокойно прогуливаться по улице, устраивать шашлыки и вылазки на пикник. Вся молодежь на улице с гитарами на парапетах или лавочках, а люди постарше с домино или шахматами, чаще всего не без алкоголя, но все же. Конечно, это время и для спортсменов, самое оно кататься на велосипедах, заниматься на брусьях, пробежкой и играть в футбол или баскетбол. Мамочки и папочки с детишками на детских площадках, писк. А любители собак, как приятно прогуляться с четвероногим другом да подольше, где-нибудь в парке или у озера. А эти новомодные кошатники, со своими котами на поводках. Забавно выглядит, но кому что, теперь на улицах можно встретить с ошейником и хорька и куницу, и даже лисицу. Не удивлюсь, если скоро повсеместно будут выгуливать свинушек и домашних козликов. Но разве это главное, главное, что у людей есть дело и компания. Чистый воздух, яркое теплое солнце, что вообще может быть лучше. Листва на деревьях только начала желтеть, темнеет поздно, нужно ловить последние теплые деньки перед сезоном дождей и пронизывающей сырости. Но так думают не все, кому то и дома хорошо, особенно если ты студент и пока живешь с родителями, а они внезапно решили уехать на выходные. В эти моменты хорошая погода больше не правит, есть возможность закатить тусовку. Созвать парочку друзей, а где несколько знакомых, там и целая квартира молоденьких охочих к приключениям девчонок. Веселье, выпивка и непринужденная обстановка. Разве другой расклад может быть лучше, что бы добиться более глубоко внимания от противоположного пола? Наши друзья, приодетые в тотал блек и расфуфыренные, словно готовые прямо в этот миг посетить модный показ в Милане, поднимались по ступеням с огромными баулами в четыре руки. Из огромных пакетов торчали горлышки бутылок вина и перцовки и продукты для закуски. Внушающая тяжесть и объёмы обрывали руки и вдавливали ладони, но предвкушение от ожидания вечера, вернее барышень дарило огромный приплыв сил. До двери Дена оставалось всего несколько шагов, когда телефон Ди зазвонил.

– О, это наверно они,– торопясь поставил сумки у двери, он неловко вытянул из брюк трубку,– блин,– на экране отображался контакт, Катюха.

– Так не бери, наберешь завтра – убеждаясь в сбросе звонка, поднес кулак к двери, не успев постучать, как услышал щелканье замка,– о, нас уже встречают.

Из-за стремительно открывающейся двери показалось перепуганное лицо Стаса

– Давайте быстрее, я, по-моему, картошку спалил,– из квартиры и вправду доносился запах гари.

Друзья быстро вошли, прямиком в кухню не разуваясь по коридору . Дым, казалось, стоял во всех трех комнатах и кухне студии, соединённой с залом. Никакие махания тряпками в открытое окно не могли разогнать эту пелену. Через нее невозможно было рассмотреть футуристический ремонт квартиры, больше напоминающий космический корабль со странными полукруглыми серыми креслами и фигурным диваном напротив огромного экрана со светящимися кнопочками по бокам.

Ден нервничал, спотыкаясь о барную стойку между зонами. Столовой и зала сдвигая бедром высокие стулья.

– Эй, что ты тут устроил? Стас, руки из жопы! Вырву их с костями,– в сердцах говорил, когда телефон Ди снова зазвонил.

Он попытался сбросить еще раз, но случайно нажал принять, прямо в кармане.

– Да успокойся, сейчас все будет ок,– махая тряпкой и врезаясь в холодильник цвета светлого металла, слившимся с помещением,– бля. Стас ты Божился, что умеешь готовить!

Тот бегал по небольшому помещению из стороны в сторону, доставая из духовки картошку.

– Да, я только смотрел на маму, но у нее все так легко получалось,– выставляя блюдо на подготовленную доску, перекрывающую серебряную столешницу,– а у меня получились угольки.

От черной скорежившейся картошки веял зловонный запах, благо рассеявшийся в минуты дым, приоткрыл картину. Кухонная утварь чистая, глянцевые дверки были без гари и налета, даже натяжной потолок не пострадал.

Ден вздохнул с облегчением, но был еще на взводе.

– Сука я тебя к печке не подпущу больше! Говорил же, заказать пиццу и шашлык. И на хрен, эту готовку,– забрал из-под ног Ди сумку.