Анна Фурсова - Счастье в мгновении. Часть 2

«Кто она такая? Кто же она ему?»

«Хотя какая мне разница, кто она для него. Джексон имеет полноценное право на личную жизнь».

Повернувшись в другую сторону, я замечаю, как Даниэль продолжает мне аплодировать. Максимилиан, вероятно, испытывает шок от того, что я ни слова не сказала из того текста, который он мне предложил. Мое мнение такого: именно такие речи дарят нужный заряд бодрости и вдохновения публике, а не те, которые читаются со сцены с листочка, непонятно кем написанного.

Спускаясь со сцены, Даниэль делает пару шагов ко мне и без слов искренне обнимает, шепча:

– Горжусь!..

– Спасибо!

– Это было удивительно… Ты в один момент остолбенела, но спустя секунду начала толкать такую трогательную и убеждающую речь, как настоящий оратор! – восторженно заявляет Даниэль. – Что это было, прекрасная леди?..

– Ха… – смеюсь я, пребывая в шоке. Сама не ожидала от себя, что смогу так. – Не знаю, возможно, смогла проникнуться душой к проблеме…

«Джексон меня вдохновил», – отвечает мой внутренний голос.

Я встретилась с Джексоном полчаса назад, но за это время он уже успел спасти меня… всего лишь посмотрев на меня своими чарующими зелёными очами.

– Я счастлив! Вечером все обсудим подробнее! А сейчас мне надо идти. Я выполнил свою миссию на день: услышал, поддержал тебя, обнял и поцеловал!

Я улыбаюсь и ярко чувствую, как сильнее загораются мои щёки после выступления.

– Как приеду, позвоню, – обнимаю я его.

– Да! Хорошего вечера с гендиректором! Я уверена, он заинтересуется твоим талантом!

«Это уж точно».

– Буду надеяться.

Даниэль отдаляется и сливается с толпой. Я достаю из сумки влажные салфетки и прикладываю их к щекам, чтобы освежить себя.

«Фух… кажется, пронесло».

Максимилиан со злостным выражением стремится ко мне.

«Или нет? Всё только начинается?»

– Фьючерс, что это было? – недовольно грозит Максимилиан, мой руководитель, а также организатор всех наших фотосъёмок, интервью и выступлений от модельного агентства.

В свои пятьдесят шесть лет Максимилиан Домингес, человек «старой закалки», досаточно бодрый, живительный, полный сил (как огурчик), обогащен стальным, неуправимым характером, точно прирожденный лидер, чего не скажешь по его внешним данным. Его маленький рост с упитанным телосложением, с плешью на голове и тонкими усиками над губой, которые он по привычке теребит, если чем-то недоволен (то есть всегда), создают о нем впечатление, что он омерзительный, гнусный, отталкивающий тип мужчин. Переполненный бесшабашной энергией он продолжает занимать пост высшего лица в агентстве, так как ловко управляет дисциплиной и профессионально выполняет свои обязанности.

– Я действовала по возможности, – отвечаю я правду, чуть напрягаясь от его недовольных фраз. – Я совершила ошибку, не прислав агентству новую почту. – Я оправдываюсь, продолжив извиняться.

Лицо Максимилиана отражает ярость. Он отчитывает и на повышенном тоне унижает меня. Это привычное его дело.

– Максимилиан, – влезает в разговор Кармелита, – давайте признаем, что даже в такой ситуации Милана отлично выступила, импровизируя речь.

Руководитель с плевком бросает на меня со злостью поток оскорблений и перемещает взгляд на Кармелиту, осознавая, что доля правды в её словах есть. Сдвинутые к переносице его брови вселяют в меня ужас.

– На этот раз ты выкрутилась, но чтобы больше подобного не было! Слишком много позволяете себе, Фьючерс! – Он брызгается слюной от гнева, со зверством одергивая синий галстук. – Господи, за что мне достаются такие невнимательные модели, которым поручить ничего нельзя?! – остервенело начинает он рычать одну и ту же фразу, которую произносит чуть ли не каждому, кто осмеливается отойти от его невыносимых правил.

– Больше такого не повторится, – мягко выражаюсь я, выдыхая, что всё уже позади и больше с меня не потребуется выступления. Ведь скоро главное событие, которого я так долго ждала, но может и не ждала, но хотела этого, – встреча с Джексоном. Мне так интересно узнать о нём всё.

– Поговорим завтра! – грозно дополняет Максимилиан. – На сегодня ты свободна.

– До свидания, – говорю я и ухожу от него, создавая по пути кривую гримасу.

Найдя маму, я предупреждаю ее, что задержусь и приду чуть позднее, поэтому она может забрать мою машину и ехать домой раньше. Я не решаюсь говорить ей о том, что меня ждет встреча с Джексоном, так как одно упоминание о нём снова заставит её вспомнить моего отца, который причинил нам неизгладимую боль, от которой в первые несколько месяцев мы задыхались…

Подкрасив губы бордовым оттенком, встряхнув головой, я отгоняю сомнения, которые, не щадя и так столь затуманенное и не отошедшее от внезапного публичного выступления сознание, во мне образуются.

Может, не стоит встречаться с этим человеком? Он может оказаться уже совершенно не тем, кого я знала раньше. Информация о нём через ленты новостей, журналов, редакторы которых немало страниц уделяют описанию его личности, появившейся в том или ином кругу предпринимателей, в разных странах, весьма неоднообразна. Писали, что он обладает напыщенной холодностью, неукротимой гордостью, суровой справедливостью, несгибаемой честностью. Всё это позволяет ему не подпускать к себе близко представителей женского общества, за исключением нескольких интеллигентных дам, которых мне удалось видеть с ним на фотографиях в информационной сети. Но необъяснимая невозмутимость и заметное грациозное равнодушие в совокупности с зачарованно-потрясенным внешним видом не отрывает от него особей женского пола, желающих познать его тайную разностороннюю личность.

Переживая, перебирая в памяти прошлые события, я горделиво выхожу с помещения на улицу и жду мужчину, когда-то значащего для меня больше, чем кто-либо. Как ни странно, Джексон задерживается, что несвойственно для его пунктуальной персоны.

Покрытая девичьей скромностью, словно впервые иду на свидание в своей жизни, меня обуревают вопросы: «А может, он передумал? Или решил провести этот вечер в компании своих бизнес-партнёров и брюнетки, которая весь вечер не отходила от него?»

Как же такое могло случиться, что мы с ним встретились? Или это его двойник, и я подверглась нашествию воспаленного воображения?

Вместе с тем, я должна помнить, что у меня есть молодой человек, как и у этого видного, публичного мужчины, – девушка. И все дальнейшие встречи с ним будут невозможны, да и бессмысленны.

Стою, трясусь от нагрянувшей на меня встречи, возле здания, но провожу время со смыслом, строча в заметках телефона продолжение книги, которую я начала писать тремя месяцами назад. Жанр моего произведения – роман. Писательство помогает мне забыть обо всех тревожных мыслях и на мгновение постранствовать в другом мире, в другой реальности, творцом которой являюсь я.