Александра Турлякова - На свои круги

Ания долго молчала, стиснув зубы, как же хотелось ей вцепиться в это самодовольное лицо, но она пересилила себя и смогла спросить:

– Где сейчас барон Орвил?

– Откуда я знаю? Этого никто не знает. Я же ушла с вами вчера, а потом барон собрал всех слуг и горничных, кто хоть что-то знал об этом, и предупредил, чтоб все молчали. Даже если вы сейчас спросите хоть кого-то, все будут молчать. – Многозначительно повела плечом.

– Скажите мне, он хоть жив? Просто «да» или «нет»? Что вам стоит? Вы и так уничтожили меня…

– Я ничего не знаю.

– Неправда! Вы всё знаете! Вы всюду суёте свой нос!

– Я не знаю, но, даже если бы и знала, я всё равно не сказала бы вам ни слова.

– На вашей совести жизнь человека и, может быть, даже не одного… – прошептала потерянно.

– А у вас вообще нет совести. Вы предали своего супруга, вы предали брак, о какой совести можно говорить? – Ания усмехнулась, а камеристка продолжила: – Вы даже сейчас бесстыдно сидите в его одежде, тоскуете, поди, жалеете, что вышло не по-вашему.

– Бог накажет вас… – опять прошептала.

– Может быть, а вас уже наказал.

Ания помолчала, но потом всё же спросила:

– Где баронесса Дорг? Позовите её.

– Она не сможет прийти к вам, она занята. Сегодня утром барон попросил их покинуть Дарнт, и она, я думаю, сейчас собирает вещи. За вас некому заступиться, так что… – Пожала плечами.

– А вы зачем пришли?

Кора усмехнулась.

– Барон послал меня посмотреть, как вы?

– А-а, – Ания впервые улыбнулась сухо, – проверить, не сдохла ли я ещё здесь и не вздёрнулась ли на потолочной балке? Так, да? Так вот идите и передайте ему, что он не дождётся! Я не собираюсь умирать, он не дождётся! Слышите меня? Убирайтесь отсюда! – Она резко поднялась и пошла камеристке навстречу. – Не дождётесь моей смерти! Никогда! Никогда!

Камеристка шарахнулась от неё к двери.

– Вы сошли с ума!

– Убирайтесь!

За камеристкой закрылась дверь и засов. Ания снова осталась одна. «Не дождётесь! Не будет этого никогда! Будьте вы прокляты!»

Весь этот день она провела одна. К ней никто не приходил, никто так и не затопил камин, никто не принёс ей есть или пить, не приходил врач, все словно забыли о ней. К вечеру в комнате стало ещё холоднее. Ания весь день пила воду из кувшина для умывания и лежала на кровати, подтянув колени, молилась и проваливалась в сон без сновидений.

А вечером, уже в темноте, к ней пришёл барон Элвуд, разогнал полумрак единственной свечой в подсвечнике и долго рассматривал фигуру Ании, сидящей на кровати. Он видел и камзол сына, и румянец болезни на щеках, и упрямый взгляд серых глаз.

– Ты ещё не околела здесь?

– Не дождётесь… – прошептала.

Барон усмехнулся и понизил голос.

– А если я пошлю к тебе верного человека с петлёй, а утром ты удивишь всех своим самоубийством?

Краска отлила от её лица, Ания шепнула:

– Вы не посмеете…

– Почему?

– Я буду сопротивляться, вряд ли кто-то поверит, что это было самоубийство.

– Всё будет так, как я скажу, и все узнают именно то, что мне нужно.

Его голос был глухим и очень серьёзным. Ания почувствовала неожиданный страх. Он сделает это! Он способен! Его не остановила даже смерть сына, что уж говорить о ней, она ему вообще никто, просто ненавистная жена.

– Я не изменяла вам…

– Прекрати!

– С вашим сыном меня связывают только отношения дружбы и доверия. Поверьте мне. Вы делаете поспешные выводы. Я перед вами ни в чём не виновата.

– Поверь мне, смертью караются даже меньшие проступки.

– Смертью? Вы обещали мне монастырь…

– Если ты не родишь мне сына.

– Я не изменяла вам! – Ания повысила голос. – Кроме вас у меня никого не было! Поверьте мне! Я клянусь вам всеми святыми, Спасителем и его Матерью! Почему вы не хотите мне верить?

Барон улыбнулся медленно и ответил:

– Странно, и почему я не хочу тебе верить? Ни тебе, ни моему ублюдку-сыну… А он ещё выгораживал тебя, просил тебя не трогать, всю вину на себя брал, а ты…

– Что с ним? Скажите мне, умоляю вас! От вас же не убудет…

– Может быть, ты поторопишься встретиться с ним? А? Там… – Многозначительно вскинул тёмные брови.

– Нет! Вы не стали бы… Не может этого быть…

– Почему? Он меня предал, и ты меня предала, почему же?

– Я не предавала вас!

Барон промолчал и спросил:

– Ну что, мне посылать человека, чтобы он помог тебе увидеть любимого? Или ты всё сделаешь сама, как послушная жена?

Ания замерла. Голова работала в разы быстрее, ища выход, думая, что придумать сейчас, что сказать ему.

– Баронесса Марин всё знает… Она приходила ко мне на рассвете, я сказала ей, что вы собираетесь убить меня или принудить совершить самоубийство.

– Это – ложь. – Барон был спокоен на удивление.

– А вы проверьте! Напишите письмо в Дорг, и она всё подтвердит. Я сказала ей, что, если со мной что-нибудь случится, это будете вы, и она тут же напишет письмо епископу – моему опекуну. Вас будут судить, и тогда, уж точно, ваши земли и титул достанутся неизвестно кому. В вашей ситуации вы можете только требовать развода по причине измены, но епископ не даст вам его, потому что тогда ему придётся вернуть назад мои земли, что вы ему подарили за меня. – Что это нашло на неё? Она говорила так быстро и так на удивление серьёзно, что не поверить ей было невозможно.

Барон зло фыркнул, переступив на больной ноге. Правда ли то, что она говорит? Как это проверить? Баронесса Марин уже в Дорге, да и как спросить её об этом?

– Ты всё равно сдохнешь здесь сама… – прошептал свирепо ей в лицо, буравя ненавидящим взглядом.

– Посмотрим…

Он развернулся и ушёл, громко хлопнув дверью. Ания одержала маленькую победу. Барон вышел из себя, и это было видно по оставленной им свече, вряд ли бы он забыл про неё, если бы не был выбит из колеи.

Баронесса медленно легла на спину, глядя в сумрачный полог кровати перед собой.

«Орвил, где ты? Что они сделали с тобой? Я борюсь, ты слышишь меня? Я делаю так, как ты просил… Если ты жив, помолись за меня сегодня… А я помолюсь за тебя».

Глава 1

До Виланда он добирался несколько дней. Это был ближайший город к обители бегинок. Шёл пешком по заснеженной дороге, на ночлег останавливался в деревнях у дороги, просился в первый же крестьянский двор. Крестьяне пускали его в дом охотно, желая послушать новости от путника, идущего издалека. Что мог им рассказать Эрвин, сам-то ничего не знавший? Поэтому мало говорил и больше слушал, что ему рассказывали о делах в округе. Крестьяне были озабочены одним: не было бы войны, не подняли бы повинности из-за этого, не начались бы беспорядки и грабежи. Эрвин о войне ничего не знал, в обители об этом не говорили.

Оказывается, войну ожидают уже несколько лет. Но на этот раз, всё же, все были уверены, что избежать её не удастся. У графа Гавард всегда были сложные отношения с соседом – графом Мард, они воюют уже давно, воевали ещё их отцы и деды. Бывали перемирия, но конфликт вспыхивал опять. В прошлом году старый граф Гавард умер, скоро уже как год, и с его смертью закончится, скорее всего, короткий период перемирия, длившийся пять лет. Молодой граф-наследник недавно погиб, на смену ему пришёл другой родственник, а уж он-то доведёт худой мир до войны. Это точно.