Татьяна Золотаренко - Держись за небо. Полёт души

Но опрометчивые шаги Ивана Никитовича, несколько незаконных сделок и проблемы с правоохранительными органами могли привести к тому, что вся деятельность пошла бы прахом вместе с вложенными в нее миллионами. И тут на помощь пришел любезный Мирослав, который предложил на взаимовыгодных условиях возродить увядающую компанию Ордынцевых.

Все бы ничего, если б дядя Ваня не попытался партнера обвести вокруг пальца сразу же после сделки. Именно после этого тот потребовал гарантий в виде дополнительного «родственного договора», узаконившего семейный бизнес, на четко оговоренных условиях, изложенных в папке подготовленных документов. Тут речь пошла о свадьбе. Поскольку единственный сын Ордынцева-старшего уже был женат на дочери одного из инвесторов, выбор пал на Костю.

Задатки грамотного коммерсанта в нем отмечались и раньше, поэтому после свадьбы Мирослав сам предложил подготовить Костю на должность исполнительного директора – в нем присутствовала и та необходимая коммерческая жилка, и умение решать вопросы в экстремальных ситуациях. Только с опытом работы в этой сфере отмечался дефицит.

Но грамотные профессионалы консалтинговой фирмы, которых нанял Иван Никитович, крайне заинтересованный тем моментом, чтобы руководство перешло в руки его племяннику, быстро «подтянули» молодого управляющего, ввели в курс событий, помогли вникнуть в деятельность каждого отдела компании. Вместе с тем на Костю легла и ответственность за каждую копейку. Остальные просто получали дивиденды и иногда совали свой нос в его действия, наращивающие капитал организации.

Что интересно – Мирослав, казалось, не претендовал на владение компанией, основная часть акций продолжала оставаться у генерального директора, руководство принадлежало его племяннику.

Поскольку Константин также имел свою долю в компании, а в будущем ему удалось выкупить неплохую часть и у двоюродного брата, ушедшего на свои «хлеба», уровень личного дохода ему удалось значительно увеличить. Странным образом Максим рассорился с отцом и пошел против него – он не только вышел из бизнеса, но и продал свои акции не Ивану, а Косте.

Таким образом, после этой сделки основная власть оставалась в руках Ордынцева-старшего – пятьдесят один процент акций, Косте отводилось двадцать девять процентов, Ольге принадлежало шестнадцать, а Мирослав скромно имел в своем распоряжении четыре процента. Казалось, последнего совершенно не интересовала компания, и скромные дивиденды его вполне устраивали.

В любом случае владение акциями и руководящая должность не решали Костиной зависимости от всех контрактов – в случае развода почти вся его доля делилась в сторону Оли, и тогда Ордынцев-старший рисковал быть раздавленным Димончуком. Чтобы обойти условия контракта, необходимо было найти либо пункты, противоречащие законодательству, либо обоюдно идти на разделение и заключать дополнительный договор. Либо выходить из юридических лабиринтов хитростью, к примеру, поиском противоречивых нормативных пунктов, грамотная трактовка которых могла бы привести к выигрышу Костиной стороны.

Все это понимал и Мирослав Николаевич, потому внимательно следил за тем, как его зять ведет дела, лезет ли он на территорию Димончуков и даже просчитывал, что тот планирует в дальнейшем. Сам же имел навязчивую идею плавно вывести Ордынцевых из бизнеса, и Костя догадывался, что тесть только играет в рулетку с расчетом на увеличение выигрыша. А ведь и правда, рентабельность компании росла из квартала в квартал, и тот прятал на собраниях довольную улыбку, ведь все шло по его плану.

В погоне за миллионами никого не интересовала личная жизнь молодой четы Ордынцевых. С Ольгой они с первой ночи сторонились друг друга, и Костя себя старался в этом контролировать, даже будучи пьяным вдрызг, потому что беременность для него стала бы тем событием, которое навеки перечеркнет его намерение развестись в ближайшее и самое подходящее время.

И пока в первые месяцы совместной жизни Костя в период между пьянками думал о том, как ужиться с этими моментами, Ольга изнывала в страданиях по Олегу – своей единственной и настоящей любви. Но ему Мирослав велел не приближаться к ней даже на километр, пригрозив сжить со свету. И однажды, застав жену плачущей, Константин вдруг предложил:

– Хочешь, я найду его?

Она стихла и устремила свой взгляд… вот такой взгляд, полный надежды и признательности, которым она его награждает частенько и по сей день.

И Костя сдержал слово – через несколько дней Ольга уже щебетала с Олегом по допотопной мобиле с никому не известного номера. Затем он помог ей найти жилье в Европе, куда они вместе ездили и проводили там беспечные дни. С плеч Кости будто спала гора, и он вернулся к прежнему образу жизни. И как бы он ни старался его не афишировать, скрыть свои похождения ему не удавалось.

Но никто не заострял на том внимание. Семейные посиделки с родителями организовывались несколько раз в год по большим праздникам и значимым событиям, в период между ними каждый занимался своей жизнью. От Кости требовалась прилежность в работе, к которой он вернулся, прекратив пьянствовать. Борьба с этой дурной привычкой стала недолгой: ответственность и необходимость интенсивно работать сделали свое дело.

Оставалась потребность хотя бы иногда ни о чем не думать, чтобы расслабиться… Костя долго не мог научиться ее как-то иначе удовлетворять. И со временем он пришел к тому, что нужно все по-другому воспринимать – с присущим ему юмором и легкостью. А драматизм – это дело слабых и нерешительных.

Рано или поздно легкомыслие должно было привести в тупик. И их беспечное отношение друг к другу, к браку, к жизни потерпело бы крушение… Вот так и случилось – Ольгины новости его встряхнули.

Что если все же попробовать? Да, ему придется себя в очередной раз для этого уничтожить! Ведь свои нужды необходимо будет снова в себе подавить. К тому же это выглядит как очередной Ольгин каприз. И он всегда ее капризам потакал, стараясь сделать все, что пожелает, лишь бы она не прикасалась к его мнимой свободе.

Если бы не исчезновение Олега, все можно было бы решить совершенно иначе. Даже юридически. Но ситуация повернулась вновь против Кости, так надеющегося на благоразумие других людей. Все равно расхлебывать придется ему…

Решительно взяв со стола мобильный, Костя набрал Ольгиного врача.

– Эдуард Максимович, по серьезному вопросу намерен обратиться.

– Слушаю вас, Константин.

– Думаю, вы в курсе ситуации с Ольгой относительно ее «интересного» положения, поскольку знаю точно: в некоторых вещах вы более сведущи, чем кто-либо другой… – по молчанию собеседника он понял, что прав. – Меня интересует ее психическое состояние… то есть, проще говоря, насколько Оля представляет себе последствия того, что мне придется воспитывать ее ребенка? Понимаете, о чем я? Ведь обстановка в любой момент может кардинально измениться, а я возьму на себя ответственность! Насколько есть необходимость создавать полноценную семью, когда чувств у нее ко мне нет, как и у меня к ней? И не обернется ли это против нее самой?