Лика Свободина - В джунглях большого дэйтинга. Есть ли жизнь после развода?

– Ну конечно. Никакой разницы.

– Ты – гениальная женщина! Я тебя люблю! Мы спасены!

Отто приготовил некое подобие карбонары: спагетти с жареным шпеком в сливках и почему-то с зеленым горошком. Странное сочетание, но такова была задумка мэтра.

Стеклянную банку от горошка он тщательно помыл, долго отдирая от нее наклейку, и поставил сушиться.

– Зачем? – спросит незнакомый с немецкими реалиями читатель. Обещаю, мы вернемся к этому немного позже.

Я не съела и трети своей порции, в те дни я вообще не отличалась аппетитом, а горошек и бекон, плавающие в сливках, как-то не вдохновили.

Отто съел свою порцию спагетти и взялся за мою. Я была, мягко говоря, удивлена.

Уже после того, как я вернулась домой, я не выдержала и спросила его, зачем он это сделал, ведь оставалось еще много в сковороде.

Он сказал, что я не понимаю немецкий менталитет и «добро не должно пропадать». И еще – что он в тот вечер чувствовал, «будто я его жена», и ему было совсем не брезгливо за мной доедать.

Есть много, друг Горацио....

Наутро мы позавтракали колбасками и булочками, которые предусмотрительный Отто заранее купил в супермаркете, чтобы не тратиться на завтрак в отеле, и пошли гулять.

Оставалось несколько дней до Рождества.

Вена, Штефенплатц, ярмарки, чудесные теплые плюшки с корицей, которые продают на улицах, глинтвейн, атмосфера… И, возможно, последнее Рождество в моей жизни, как знать. Поэтому я решила провести эти три дня в Вене как можно лучше, несмотря на чудика Отто, который первым делом поутру побежал искать супермаркет или автомат для приема стекла, чтобы сдать банку от горошка.

– Отто, это зачем?

– Мне за нее вернут 15 центов!

Майн готт! Доннерветтер!

Я за тотальный recycling, всегда ношу с собой многоразовую тканевую сумку для покупок, но эти 15 центов от рыцаря в сияющих латах меня убили…

Можно было просто положить эту несчастную банку в мусорный контейнер для сбора стекла у дома, где мы жили, или оставить в квартире – потом бы забрали горничные, и не бегать по Вене в поисках супермаркета в этот лютый холод.

Было холодно и промозгло, около нуля. С Дуная дул ледяной ветер. Я ужасно замерзла в своей легкой курточке, не спасал надетый снизу шерстяной свитер, а ничего более теплого у меня не было. Кипрская зима – это +15, к тому же я везде передвигаюсь на машине.

По пути нам попался H&M, там были большие скидки. Я откопала себе длинную искусственную дубленку за 20 евро, похожую на одеяло из шатра монгольских кочевников, купила ее, надела, и было мне счастье. Выглядела она на свою цену, но мне, наконец, стало тепло.

Отто во всех магазинах садился на диванчик, приваливался к стене, закрывал глаза и медитировал, как будто он не со мной и вообще не из этой Галактики. Забирала его на выходе.

Когда я попадаю в DM (сеть немецких аптек, где продаются био-кремы, витамины, косметика, продукты и многое-многое другое), я теряю рассудок и могу там бродить до закрытия.

Отто стоически переживал мое выпадение из реальности. Кажется, его даже радовало, что можно спокойно подремать в тепле, а не бегать между музеями по ледяной Вене.

Майн либе фрайнд 8 8 Мой дорогой друг (нем) гулял по Вене в шапке – балаклаве. Как ниндзя, одни глаза в прорезях. Одет он был в рубашку и тонкую плащевую куртку. В «Альбертине» он признался, что продрог до костей. Я спросила в недоумении, почему бы не надеть свитер и теплую куртку – ведь совсем нежарко, мягко говоря. На что последовал ответ: «В рубашке я выгляжу более элегантно, а мне нужно произвести на тебя впечатление».

У меня случился очередной фэйспалм.

Вообще, чтобы не повторяться, просто скажу, что эту фразу можно вставлять практически после каждого диалога с Отто.

Говорю ему:

– Давай купим тебе теплую куртку.

– Нет, мне нормально, и все равно уже скоро весна (дело было в середине декабря).

– Через 3 месяца. И у вас в Гамбурге и весной еще холодно

– Нет, это дорого.

– А если ты заболеешь? Доктор и лекарства стоят денег.

– Я не хожу к докторам и лечусь натуропатией.

– А вдруг ты так сильно заболеешь, так что даже умрешь?

Он, на полном серьезе:

– Мой сын получит страховку, отчисления в пенсионный фонд и мои отпускные за 14 лет.

– Что для него важнее: деньги или живой папа?

– Я все равно когда-нибудь умру…

И так далее и тому подобное.

Как-то мы заговорили о машинах. Отто в принципе мог позволить себе практически любую машину, но у него была наидешевейшая – румынская Dacia. Я даже не знала о существовании этой марки до знакомства с ним. Он сказал, что ни один уважающий немецкий мужчина никогда бы не купил эту «коробочку на колесиках».

А он не такой, как все. Он купил!

Сын просит его парковаться за углом школы – чтобы друзья не видели, когда он садится в папину машину.

– Но зачем, Отто? Для чего? Можно ведь купить подержанную. Фольксваген, Опель, это не так уж дорого.

– А зачем платить больше?

Это было его жизненное кредо.

..Вена, прекрасная кружевная Вена, синева неба, Дунай, все эти маленькие улочки в центре, потрясающий воображение собор Св. Стефана, музыка Штраусса и Моцарта, Шонбрунн…

В докризисные времена мы много путешествовали, и Австрия с Италией были нашими любимыми странами в Европе.

Вена, Зальцбург с их архитектурой и атмосферой, все эти милые альпийские деревушки, идиллические пейзажи, домики с геранью на окнах, бесчисленные речушки и водопады… После вечной засухи на нашем острове, который мы называем «родная пустыня Гоби», Австрия казалась нам просто райским местом.

Потом мы с Отто попали в синагогу, да не просто на экскурсию, а на свадьбу.

Пока Отто сдавал наши вещи в гардероб, я разговорилась с женщиной-смотрительницей, и она так ко мне прониклась, что разрешила нам присутствовать на церемонии.

В своей речи веселый раввин рассказал, что жених и невеста прожили вместе 20 лет, и, наконец, решили совершить обряд.

Это было так трогательно. Немолодые мужчина и женщина стоят, держась за руки, и смотрят друг на друга светящимися глазами…

Я в тот момент подумала, как интересно закручена жизнь… Я, истерично-веселая от происходящего в моей жизни кабздеца и слегка чокнутый немец Отто стоим в синагоге в Вене на свадьбе незнакомой нам еврейской пары и говорим им: «Мазл тов»…

Наверное, таким и должен быть мир в идеале, мы все просто люди, без разницы, какой мы национальности и к какой конфессий принадлежим, и нет никаких границ, паспортов и виз, никаких условностей и войн из-за них, как у Джона Леннона в Imagine…

Мы вышли на улицу, и тут я увидела витрину кондитерской с пирожными такой умопомрачительной красоты, что мне впервые за эти недели захотелось есть.

Зашли, взяли по пирожному и чашке кофе. Я отщипнула немного от своего эклера, на вкус это было еще лучше, чем на вид, но аппетита так и не было, и я оставила его на тарелке.