Лика Свободина - В джунглях большого дэйтинга. Есть ли жизнь после развода?

Как-то раз мы разговаривали о путешествиях, делились планами, я рассказывала о том, что очень хочу побывать на Кубе, а еще в Бразилии, Японии и Новой Зеландии, а еще, а еще – проехать на джипе всю Чили с севера на юг, 5000 км, семь климатических зон…

Он:

– Да, Чили – это чума, я там жил в детстве. И в Новой Зеландии был, когда мы жили в Австралии.

– Вот это да! Ты серьезно? А где еще ты жил?

– Еще в Англии, в Швейцарии, в Ираке, видел Саддама на празднике в посольстве.

– Твои родители – дипломаты?

Он, скромно:

– Да.

– Какая интересная у тебя жизнь!

– Да, мне довелось пожить, наверное, в десяти странах, а может, и больше. Мой отец много лет был послом, потом стал министром иностранных дел. Сейчас он на пенсии, но все еще работает советником нынешнего премьер-министра.

В изумлении я пошла смотреть его фамилью на фейсбуке – он меня нашел и прислал запрос через несколько дней после нашего знакомства. Вообще я никогда не добавляю людей, которых не знаю в реальной жизни. «Дружба» на фейсбуке для меня – серьезный шаг, там есть информация обо мне, друзья, фотографии моих детей. Альберт стал исключением – очень уж он был настоящий.

Хм, да, правда, все так и есть. Сестра и брат – послы в европейских странах. Интервью и статьи с его отцом. У него в альбомах на фейсбуке фотографии с английской королевской семьей… Отвал башки!

«Это я удачно зашел», как говорится.

Альберт прилетел в пятницу вечером. Я встречала его в аэропорту. Какой же он высоченный! Даже на высоких каблуках я едва доставала ему до плеча. Он привез мне в подарок духи – так мило с его стороны. Мы отвезли вещи в отель и поехали тусить.

Бар у моря, второй, третий… Дайкири, мохито, Куба либре. Shots от заведения. Покупаем светодиодные короны и жезлы у людей, условно называемых «продавцы китайской хрени пьяным придуркам». Текила. Дайкири. Маргарита. Снова shots.

Братаемся с израильскими и шведскими туристами. Мохито. Еще shots. Громко поем по-румынски «Heroina vop vop» и размахиваем светодиодными жезлами себе в такт. Никто из нас не знает ни слова по-румынски, но это ведь и не главное. Дайкири. Куба либре.

Профинансировали квартальный бюджет продавцов хрени, скупив у них все цветы и плюшевых мишек. Мохито. Текила. Shots

ЫПКПЛПФЫСВМЫДАЛИЯЖАИЫНЭЖУЛЫИ

…На следующее утро мы проснулись от яркого солнца в шезлонгах у бассейна. При полном параде, в коронах, почему-то в отельных халатах, с квадратными головами и, к счастью, при деньгах, ключах и телефонах.

У меня в сумке – жезлы, ошметки вчерашних роз, плюшевое сердце, попкорн, чьи-то сигареты.

Я не помню, как я ехала за рулем (и я ли?) и не понимаю, почему мы до сих пор живы.

Остаток дня мы отсыпались в его номере, выключив телефоны и задраив жалюзи.

Проснулись на закате с гудящими головами и жутко голодные. Кофе с ромом, контрастный душ для реанимации. Мы ожили, пошли ужинать и снова тусить.

Вторая ночь тоже удалась на славу. Вернулись в отель под утро, на завтрак мы пришли самые первые. Отельный персонал с опаской на нас косился: мы были очень веселые, неровно ходили, рискуя свалиться с тарелками в бассейн, и громко смеялись. Легли спать около 8 утра.

Проснулись опять под вечер, еле успели в душ. Собрали вещи и поехали в аэропорт.

Мы обнялись на прощание, он пообещал, что скоро вернется – может, даже через две недели.

Мой пожилой организм, совершенно убитый адскими дозами алкоголя и нездоровым режимом, слегка возражал, но в целом я была бы рада видеть Альберта снова.

В реальности он оказался таким же классным, каким я его себе и представляла. С ним было легко, комфортно и при этом весело.

Редко встретишь такой трэш и угар в людях старше 30. А тут вроде бы серьезный бизнесмен, заботливый отец, и при этом ТАК уходить в астрал по выходным!

Альберт улетел, общение продолжалось по нарастающей. После нашей встречи он решил, что настал момент, когда можно доверить мне свои самые сокровенные мечты.

Сначала было … нет, не слово. Были ноги. То, что он – фетишист, я поняла еще при встрече. Но это был первый такой опыт в моей жизни, и я не понимала до конца, что, в принципе, на этом у них все обычно и заканчивается.

Дальше – больше: оказывается, он поклонник «золотого дождя» (если не знаете, что это такое, посмотрите значение в интернете).

Я долго силилась понять, зачем люди это делают и в чем удовольствие, но так и не смогла.

И четко осознала, что ничего у нас, увы, не выйдет…

Приведу дословный ответ моего психолога на вопрос, что делать, если мужчина такой классный и с ним так хорошо, что не хочется расставаться ни на минуту, но при этом у него такие запросы в сексе, которые я до этого момента видела только в специфической литературе.

Он сказал буквально следующее: «У меня возле дома стоит отличная машина. Она прекрасна во всех отношениях. Вот только что не едет. А так очень классная и крутая машина, всем на зависть. Но, блин, не едет – вот незадача».

***

Мне понадобилось некоторое время на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью…

Впрочем, полное отрезвление произошло довольно быстро.

Однажды Альберт по работе поехал в Берлин и там пошел в Музей эротики. Он присылал мне фотографии экспонатов, мы смеялись, и это было довольно весело, пока он не прислал мне фото какого-то сиденья – нечто среднее между седлом и перевернутой детской ванночкой с несколькими отверстиями.

Сказал, что купит такое «нам», чтобы в нашу следующую встречу осуществить свою мечту. Я осторожно спрашиваю: «Какую?».

Он объясняет: «Я ложусь снизу, ты садишься на эту штуку на уровне моего лица, и получится «все три». Честно, я даже не стала уточнять, что там идет в программе под номером три (о первых двух я догадываюсь). Я не ханжа, но это выходит за пределы моей толерантности. Это слишком. Ну очень слишком.

Я попыталась как можно тактичнее донести до него, что мои сексуальные предпочтения очень консервативны по сравнению с его, скажем так, широтой взглядов. И вообще, мягко говоря, у меня глубокий шок. И ему бы лучше поискать кого-то, кто разделяет эти, хм, увлечения.

Он искренне огорчился – ведь нам так классно вместе! И еще какое-то время уговаривал меня «попробовать». Но даже гипотетическая роль суровой госпожи применительно к себе вызывала у меня лишь здоровый заливистый смех.

Общение постепенно сошло на «нет»…

Мы до сих пор общаемся с Альбертом, как друзья. Поздравляем друг друга с праздниками. Он неизменно милый, внимательный и вежливый. Пару раз консультировал меня по своей специальности, когда мне была нужна профессиональная помощь. Он отличный друг. Но какие психотравмы лежат за всей этой сабмиссивностью и перверсиями – страшно подумать… Кстати, я до сих пор не знаю, сколько ему лет. Когда мы познакомились, он сказал, что мы ровесники, но мне кажется, что он младше. Впрочем, это уже не важно.