Марина Кистяева - Рожденная под темной звездой

– Можно и кофе, – он лаконично кивнул.

– Отлично! – Лиза, сама того не замечая, провела вспотевшими ладонями по бокам. – Кофе так кофе.

Ей необходимо было чем-то заняться. Обойдя столик и диван, она заторопилась на кухню. Если бы задержалась, обернулась, то увидела бы, как с лица Юлиана пропадает маска радушия, и ее сменяет ничем не прикрытое вожделение. Как черные глаза наливаются кровью и взгляд – алчный, голодный – останавливается на её крутых бедрах.

Черный шелковый подол платья при ходьбе колыхался: вверх-вбок, снова вверх. Юлиан шумно сглотнул подступившую к горлу слюну. Как же долго он не был с женщиной… Не был не физиологически. Пожалуйста, к его услугам всегда, в любое время дня и ночи потрясающе красивые девушки любого возраста и с любой фигурой. С ними он выплескивал энергию. Сейчас же он думал о другом… О том, что безумно долго вот так – от одного взгляда, от одного движения, от легкого поворота бедра, не заводился. Член зашевелился в штанах. Да что там зашевелился! Налился кровью, увеличился в размерах. Головка стала чувствительной и, прикасаясь к джинсовой ткани, доставляла дискомфорт.

Всё правильно. Он безумно хотел тело Лизы.

Пришлось приструнить себя. Хорошо, что он сегодня надел джинсы, а не брюки. В брюках его возбуждение можно было бы разглядеть невооруженным взглядом. А к чему раньше времени пугать девчонку?

Он прошёл за ней на кухню и встал в дверном проеме, наблюдая за суетливыми движениями Лизы. Она волновалась. Нервно проводила руками по волосам, поправляя прядку, выбившуюся из косы.

– Тебе со сливками? Сколько сахара? – задавала бессмысленные, ничего не значащие вопросы, лишь бы не смотреть на него, не думать о том, что он стоит совсем рядом, так близко, что она ощущает его дыхание.

– Без сливок. Одну ложку сахара, – его голос был низким, чуть хрипловатым. От него по спине побежали мурашки, а внизу живота что-то сжалось в сладкой истоме.

– Ага, поняла, – девушка нервно обернулась, бросив в его сторону рваный взгляд.

В конечном итоге, результатом её суетливых движений стала опрокинутая турка и слезы, мгновенно навернувшиеся на глаза.

Как Юлиан оказался рядом – она не заметила. Так же не уловила, как он оставил трость на стуле. Лишь почувствовала, что со спины на её плечи опустились широкие ладони. Такие теплые, такие уверенные…

– А, ну, перестань волноваться, – негромкий приказ раздался над её ухом. – Всё не так плохо, как тебе может казаться.

Если бы не сочувственные нотки в его голосе, она, возможно, и сдержалась бы. Держалась же она весь день? Хотя какие только мысли не приходили ей в голову. И о предательстве близких людей, и о подставе. И даже о покушении на убийство. Откуда ей знать – может быть её пытались убить? Попытка оказалась неудачной, её продали торговцам живым товаром, и она оказалась в клубе Юлиана в качестве шлюхи? Держалась из последнего, говорила себе, что не предстанет перед Юлианом с заплаканными глазами. Не получилось. Стоило услышать от него слова сочувствия, как всё, платину самоконтроля разрушило долго копившимися слезами.

– Я не знаю, кто я… Я не знаю, откуда пришла… Господи, я даже не знаю, как меня зовут на самом деле! – жалобно всхлипнула она и поддалась ещё одной слабости – прильнула спиной к единственно опоре в этом грешном, несправедливом мире – к груди Юлиана.

У того помутнело в глазах. Какого черта они творят? Какого черта творит он? На хрена разыгрывает из себя благородного спасителя? Не проще ли использовать девчонку по назначению – и всё?

В груди зародилось чувство протеста. Нет, ему не было знакомо чувство раскаяния или муки совести. Но всё же Джаджен предпочитал жить по справедливости.

И сейчас притупленное похотью это самое чувство справедливости говорило, что он не может нагнуть Лизу раком, переломить её в пояснице, задрать платье, разорвать трусики и отыметь её прямо здесь, на кухне, рядом с плитой!

Он так сделает. Непременно. Но немного позже.

Сейчас ему было её жалко. Потерянная. Испуганная. Ничего не помнящая о прошлом. Да что о прошлом… Какое имя он ей дал, на такое она и отзывается. Как бездомный котенок.

И ещё один немаловажный аспект. Вернее, самый главный.

Её тело.

Примени Юлиан насилие – у него сорвет крышу. Снесет надолго. Так же долго он будет трахать девчонку с телом Лизы. Будет трахать во все дырочки – в киску, в ротик, в попу. Будет раз за разом врываться в её тело, вызывая не стоны удовольствия, а стоны боли. Потому что она человек, а он вампир. И тело у неё с человеческим ресурсом.

Быть откинутым прочь, как тот урод, что намеревался поиметь её в клубе, Юлиан не опасался. Категории прожитых лет были не те. Соответственно, силы разнились в разы.

Мать вашу, он сходит с ума.

Добровольно.

Руки, что покоились на плечах девушки, скользнули к ее груди. Но не к холмикам, а чуть ниже. Легли на талию – фундаментально, основательно. Точно они не раз и не два так поступали. Нашли своё место.

От его рук исходило успокаивающее тепло, несмотря на то, что температура тела у Юлиана была чуть ниже, чем у Лизы. Это она отметила мимоходом. "Не человек", – так он сказал. Ну и что? Пусть не человек. Это её не волнует. Ведь на самом же деле не волнует! Словно она, там, за чертой прошлого, в другой жизни, уже имела дело с не людьми. Относилась к ним спокойно. Не воспринимала, как мистическую выдумку.

Руки – это одно. А вот то, что Юлиан стоял близко – ближе, чем она могла часом ранее представить – другое. Его тело выступило щитом. Защитой. От всего мира.

Большое. Пахнущее дорогим парфюмом и неповторимым ароматом сильного мужчины. Запахом, в который хотелось окунуться с головой и забыться…

Господи, она сходит с ума.

Добровольно.

– Успокойся. И не вздумай плакать. Я тебе обещаю, мы выясним, кто ты, откуда родом и как тебя зовут на самом деле, – произнес Юлиан.

От непоколебимой уверенности, сквозившей в его голосе, мгновенно стало легче. Словно нажали на кнопку: "Включить спокойствие". И Лиза, глубоко вздохнув и выдохнув, постаралась улыбнуться.

– Извини, просто ты… – ее голос сорвался.

– Ничего не говори, я все понимаю, – он провел рукой по ее волосам. – Если ты не возражаешь, то я могу сделать для тебя документы. Имя выберешь любое. Чтобы ты не чувствовала себя безымянной.

– Ты имеешь в виду паспорт? – чуть всхлипнув, она застыла, удивленная его щедростью.

– Да.

– Можно я подумаю?

Предложение казалось более чем разумным, но не следует принимать поспешных решений.

– Естественно. Никто тебя не торопит.

Он отпустил ее, убрал руки, и она моментально ощутила неприятный холодок, возникший там, где он только что трогал ее.

– И мне надо будет ехать в паспортный стол? Или в ОВИР? Или как тут называется миграционная служба? – Лиза поспешно обернулась.