Василий Боярков - Не по совести

Успокаивать измученную девушку допустили только Тагиеву, которую, как нетрудно догадаться, призвала сама Анжелика; подруга вошла и, едва лишь они остались вдвоем (посовещавшись всем небольшим коллективом, было решено организовать больной отдельное помещение, проплатив за него необходимую сумму), вопросительно уставилась на избитую девушку, терпеливо ожидая, когда та в конце концов начнет рассказывать, что же явилось истиной причиной ее неимоверных страданий; может показаться удивительным, но почему-то она была абсолютно уверена, что услышит именно ту горькую правду, в какой и так нисколько не сомневалась. Чтобы подтолкнуть «сменщицу» к откровенной беседе, посетительница сама навела ее на нужную тему.

– Это был Костя-киллер со своим звероподобным товарищем? – беззастенчиво спросила она, нежно двумя руками держа пострадавшую за ладонь. – Они с тобой это сделали – ведь так? Я не ошиблась?

– Да, – чуть слышно отвечала Гордеева, наполнив глаза неприятной жидкостью, отличавшейся солоноватым вкусом и жгучим оттенком, – Это были они, и, поверь «сестричка», я никогда не думала, что люди могут вести себя так жестоко, – сказала она обычным голосом, а затем, понижая голос до полушепота, еле слышно добавила: – Они даже похоже кого-то убили – с чем мое предположение связано? – в общем, – она оглянулась, словно боялась, что их смогут подслушать, – я слышала возле сарая стрельбу, а потом удары жесткого избиения, где пострадали, уж точно, совсем не те, кто меня потом мучил.

Напуганная до полусмерти, девица так и не решалась произнести вслух имена обоих преступников, предпочитая заменять их подходящими по смыслу словами. Тагиева между тем пыталась услышать причину, побудившую их к такому жестокому поведению, хотя (если бы иметь возможность прочитать ее мысли), она и на этот вопрос прекрасно знала ответы, но все же с тревожной настойчивостью спросила:

– Они что-то хотели? Наверное, деньги – сколько им надо?

– Они требуют тысячу долларов в месяц со всех нас четверых, – всхлипнув, отвечала старшая из всей этой развратной группы, – на раздумья дали неделю, а потом обещали поступить так же с каждой, кто выразит несогласие, пообещав кого-нибудь для острастки убить.

– Вообще озверели два «беспредельщика», – охваченная естественным негодованием, воскликнула чуть громче Азмира, – двести пятьдесят долларов с человека, ого! – где мы интересно возьмем такие огромные деньги? Предположим, при самом удачном «раскладе» у нас никогда не выходит больше четырехсот – и что же в итоге получится? – мы будем отдавать им почти всю свою выручку, самим же нам ничего не останется, а только так – чтобы с голоду не загнуться; ох, чувствую, с такой перспективой мы скоро и вовсе останемся без штанов.

– Ты можешь предложить что-то другое? – продолжала отчаянно всхлипывать пострадавшая девушка. – Или, может быть, на соседнюю койку полежать захотелось? По моему мнению, здесь либо забрасывай этот бизнес и отправляйся работать, как и все нормальные люди, либо «вставай» под охрану этой «отмороженной парочки» – не знаю, как ты? – лично я ничего другого и делать-то не умею; следовательно, считаю, «предложение» надо принять… придется как-то крутится, тем более что рано или поздно все равно бы это случилось, и пускай не Костя, так кто-нибудь другой нашелся бы, чтобы «нахаляву» через нас поживиться.

– Да, – безропотно согласилась Тагиева, опечалившись еще больше: она отлично поняла, что, как и все остальные, попала в полностью безвыходную для всех ситуацию, – будем платить, зато хоть жить станем спокойно, зная, что вот так нас больше никто никуда не вывезет да жестоко не изобьет; словом, как ты понимаешь, я согласна, но надо еще заручится поддержкой остальных наших подружек, хотя… возьму на себя смелость предположить, что и они в этот раз не откажутся.

Далее, девушки говорили еще около получаса, но уже на более отвлеченные темы, охваченные обыкновенным человеческим состраданием, пока не подошло время для прохождения процедур и пока Азмире не было предложено покинуть расположение лечебной палаты. Отдав дань почтения и выяснив неутешительные условия, она отправилась на съемную квартиру, предназначенную исключительно для их «неправомочной работы», где ее в тревоге ожидали остальные подруги; как и предполагалось, обе они отнеслись к свалившимся на них неприятностям «с большим пониманием» и безропотно согласились «отстегивать» рэкетирам – каждый определенную ему долю. Пока Анжелика находилась на излечении, ее время, отведенное на «прием» клиентов, было поделено между тремя «оставшиеся в строю» жрицами-любви, а сутки распределены на три равные части. Как и было оговорено, по прошествии семи дней явился Костя-киллер, сопровождаемый своим огромным товарищем; в очередной раз они выследили Тагиеву возле ее «древнего дома», убогого и невзрачного, когда она возвращалась с так называемого дежурства. Еще не достигнув подъезда, молодая путана уже «спинным мозгом» чувствовала поджидавшую ее впереди опасность, но в этом случае отважно пустилась навстречу судьбе; наверное, по причине ее полной осведомленности, когда перед ней выросли две злобные фигуры, наводившие ужас и одним своим устрашающим видом способные заставить опи́саться (где одна, между прочим, выделялась, ну, очень уж огромным телосложением!), она нисколько не удивилась и совершенно не испугалась.

– Деньги собрали? – спросил Беркутов тоном, настолько уверенным, насколько будто бы он даже не сомневался, что могло быть как-то иначе.

– Да, – отвечала Азмира, открывая дамскую сумочку и отсчитывая десять стодолларовых купюр, – она словно была уверена, что за «лаве» придут именно к ней, поэтому искомые деньги носила всегда с собой.

Константин же, перелистав ассигнации, изображавшие Бенджамина Франклина, расплылся в довольной улыбке и торжественным тоном провозгласил:

– Поскольку вы, «девочки», оказались более сговорчивыми, чем некоторые другие, – мы ведь тоже не звери?! – а значит, понижаем вам плату за месяц до семисот долларов; однако в этот раз с вас все равно тысяча – почему? – да все по той простой причине, что вас пришлось убеждать слишком долго; в следующий же раз передашь семь сотен – и точка… все ли тебе, красотка, понятно?

– Да, – согласилась Азмира, немного обрадованная и не имевшая против бандитского послабления никаких возражений.

Направляясь уже на выход, Костя-киллер расплылся в улыбке и, довольный от удачно законченной сделки, «выдал» небезызвестную поговорку, немного переиначив ее под себя:

– Добр Мартын, коли есть алтын; зол Костян, коли пуст карман.

С тех пор пошло обычное течение жизни, когда «девочки» успешно отрабатывали свое «рабочее время», не забывая делиться выручкой со своим безжалостным сутенером. Через пару недель поправилась Анжелика, которая сразу же вернулась к исполнению своих повседневных обязанностей. Кроме выплат бандитам, приличную сумму пришлось заплатить и за лечение Гордеевой, но, как долг, ей это не засчитали, прекрасно осознавая, что она, единственная из всех, приняла на себя общий удар и что такая драматичная неприятность могла случиться с каждой из остальных. Однако это были еще не все испытания, подстерегавшие близких подруг…