Василий Боярков - Финал роковой проститутки

Наcтупил октябрь 2003 года. В стране происходили грандиозные и крупномасштабные перемены. Преобразования, наступавшие в политической и социальной жизни России, способствовали улучшению благосостояния населения и укрепляли авторитет государства во всем мировом сообществе; они проводились пришедшими к власти молодыми и здоровыми силами.

Успешно и непринужденно поменявшая фамилию на Вернер, Ветрова Екатерина Сергеевна управляла теперь не только столичным, но и всем Российским модельным бизнесом; можно сказать, в существующей сфере деятельности она представляла собой одну из самых значимых фигур наступившего времени.

Это была молодая тридцатилетняя женщина. За ми́нувший пятилетний промежуток времени в ее внешности мало что изменилось: все так же у нее выделялись большие голубые глаза, излучавшие невероятный ум, глубокую проницательность и чисто женскую интуицию – вот разве взгляд в них сделался более жестким, а еще в нем «сквозила» «холодная» и решительная уверенность; коралловый цвет губ сменился более алым (из-за предпочтений помады) и гораздо лучше стал подчеркивать ее необыкновенную женственность; каштановые волосы не претерпели значительных изменений (густые, точно такие же как и раньше, они спадали на лоб слегка удлиненной челкой) – но, единственное, были теперь острижены чуть короче и уложены элегантной прической; продолговатое лицо выражало по большей части высокомерную надменность и спесивую гордость, следовательно, сравнивать его с чем-то божественным (как представлялось некогда ранее) в настоящем случае было бы попросту невозможно; имея при невысоком росте все такую же неотразимую фигуру, привлекательную и стройную, бесподобная красавица продолжала казаться высокой; смуглый оттенок кожи днем становился более золотистым и отливал чудесным, бархатистым оттенком; в нежном же голосе появились «стальные нотки», что, однако, ничуть не оттеняло его притягательной звонкости; стараясь полностью соответствовать нынешней должности, одеваться она предпочитала в строгие, деловые костюмы, останавливая выбор исключительно на светлых оттенках; говоря про восхитительные маленькие ножки, они помещались в изящные остроносые туфельки, теперь всегда уже выделявшиеся чуть завышенным каблучком.

Как и полагается, при достигнутом общественном положении (всё, чего желала от жизни, Катька Ветрова сумела в полной мере заполучить: и власть, и уважение, и, конечно, признание) у нее была масса поклонников, но вместе с тем, вопреки всему тому многообразию богатых и успешных предпринимателей, готовых склониться к ее ногам, исключительное предпочтение Екатерина отдала одному высокопоставленному силовику – заместителю директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации генерал-лейтенанту Корнилову Эдуарду Владиславовичу.

Мужчина представлял собой человека властного! Достигнув сорокасемилетнего возраста и являясь типичным представителем высокопоставленной элиты Великой Державы, он имел стройную, атлетическую фигуру, выделявшуюся стандартной головой, не имевшей ни малейших изъянов и увенчанной редкими рыжими волосами; на ней доминировал широкий лоб, обладавший мощными надбровными дугами и плавно переходивший в узкие въедливые глаза, излучавшие и непоколебимую уверенность, и одновременно подсознательную практичность; лицо (если брать его форму) больше походило на пятиугольник, обозначенный по бокам длинными продольными ямочками, располагавшимися по обеим щекам, и выражало видимую жесткость, но тем не менее выглядело все же довольно приятным, не лишенным истинно мужской привлекательности. Одевался он обычно в дорогие, отливавшие лоснившимся блеском, костюмы, предпочитая в основном окраску черного цвета… между тем временами Эдуарда Владиславовича можно было увидеть и в форменном обмундировании сотрудника ФСБ.

Невзирая на казавшуюся строгость и пренебрежительную напыщенность, в обществе любимой Катеньки Корнилов просто преображался: он становился настолько ласковым и не в меру предупредительным, что производил впечатление скорее слуги, нежели чем обходительного поклонника, пользовавшегося благосклонностью избранной дамы-сердца. Однако и сама госпожа Вернер в его присутствии сбрасывала с себя маску безразличия и надменности, мгновенно становясь отменной собеседницей, и покладистой, и приятной, и обходительно ласковой. В самом ближайшем будущем они планировали сочетаться законным браком и уже объявили знакомым о скорой помолвке.

В это же самое время из мест лишения свободы освободился небезызвестный Глеб Туркаев, брат-близнец покойного Олега Туркаева, вместе со всей преступной бандой жестоко уничтоженного в августе 1998 года на территории Соединенных Штатов Америки. Самым горячим желанием выжившего преступника было расквитаться за смерть подвластной им «криминальной братии», истребленной и безжалостным, и каким ни на есть предательским способом.

Что же являл из себя «авторитетный индивидуум», сгоравший от ярости и «откинувшийся» из мест заключения? Если вспомнить описание его брата, то внешность у них была в общей сложности схожая, однако пятилетний срок нахождения «в местах не столь отделенных» добавил ему определенные изменения… в частности, следует представить тридцатипятилетнего человека, имеющего накаченную фигуру, исхудалое, осунувшееся лицо, опять-таки не потерявшее какой-то чисто мужской притягательности, дарованной ему от природы; карие глаза, как и прежде, «светились» жизнелюбивым огнем и передавали вполне убедительное желание – занять очень активную, деятельную позицию и непременно расквитаться с заклятыми, опостылевшими врагами; рот, не спускавший с себя зловредной улыбки, открывал ряд ровных зубов, светившихся естественной белизной (в отличии от золотых зубов брата) и располагался под крючковатым носом, выдавшим особую, прирожденную хитрость; короткая стрижка черных волос заканчивала внешний портрет Туркаева, довершавшийся еще и синими джинсами, и черной кожаной курткой – в общем, всеми приобретенными повадками и внешним видом Глеб старался внушить, что он не собирается сидеть «тихо», что называется, без дела, но вот только трудиться в каком-нибудь производстве, необходимом современному обществу он, безо всяких сомнений, не будет.

Возвращаясь к его предыстории, необходимо отметить, что будучи еще в тюрьме, Туркаев увидел по телевизору Ветрову Катьку и, зная про ее любовную связь с Олегом, а еще и о том, что она вместе с ним улетела в Америку (где впоследствии неожиданно все погибли) очень удивился ее необычному, а главное, чудесному воскрешению; он тогда еще невольно подумал, что, возможно, ему чего-то привиделось, тем более что у той женщины фамилия была Вернер; но впоследствии, когда невероятная красотка, удивительно похожая на пассию его покойного брата, стала все чаще «мелькать» на телевизионных экранах, у Глеба уже не оставалось никаких маломальских сомнений насчет того неотъемлемого условия, кто же в действительности стал виновником провала заокеанской «бандито-гангстерской» операции.