Элизабет Кэйтр - Сталь

– Это же Локи. – Он чувствует кожей, как Клара улыбается ему в шею. – Его уже ничто не исправит. Но я всё равно верю, что однажды, он изменится.

– Ох, Клара Рид, одна ты умеешь видеть только хорошее в самых гиблых людях. – Вильям зарывается носом в макушку девушки, молясь о том, чтобы она резко, в своей манере, не посмотрела ему в глаза и не увидела пустоту, заволакивающую душу, вперемешку с болью.

Но Клара не была бы Кларой, если бы не заметила этого, пытливо сверкнув аквамариновыми радужками. Она прикладывает маленькую ладошку к его щеке, заглядывая в глаза лучистым взглядом и как бы говоря ему: «Все твои тайны – мои тайны. Ты это знаешь. Мы же повязаны.» Девушка видит, как его подбородок слегка дергается. Знает, что такая дрожь пробирает только тогда, когда он думает об ещё одной любимой девушке в своей жизни. Валери О'Коннор .

– Вильям, ты же знаешь, что с ней всё хорошо, – робко говорит черноволосая, боясь болезненной реакции парня. Брюнета пробивает током несколько раз. Он чувствует свою беспомощность. Вина растекается по раскалённым свинцом по венам. Вильям, не высвобождаясь из объятий любимой, оседает на край кровати вместе с ней.

– Хорошо, – глухо отзывается. – Было хорошо, – сразу же добавляет он. Лет двенадцать назад.

А ведь он пытался уехать в другую страну, забыть обо всём, что связано с треклятым Харгандером. Просто мечтал не просыпаться с удушливыми мыслями и разъедающей внутренности виной. Даже Клара согласилась бросить обучение и "убежать" в незнакомую страну. Но их переезд в Лондон «насовсем» совсем не увенчался успехом.

Клара не выдержала напора страшно чужого города, а Вильям не выдержал без Клары. Сейчас всё вернулось на круги своя: университет, вечеринки, звуки ломающейся кровати Локи Тайфера и сухое: «Скажи, что ты жива.»

– «Я жива». – Строго по субботам и строго в четыре утра; удушливый Харгандер.

Всё те же стычки с парнями из Ратгерского университета, именующими себя Аспидами и возомнившими, что они могут держать власть над подростками Нью-Брансуика и Харгандера.

Вильям чувствует, как холодные руки Клары еще крепче сжимаются вокруг шеи. Это как спасательный жилет, вытягивающий его с, терпящего бедствие, корабля. Её запах лаванды – как новый вид наркотика, заставляющий забыться ото всего, что существует на этом свете.

***

Дым вяжет во рту и заполняет лёгкие молодого человека. Лисий взгляд с сочащейся пустотой из глазниц наблюдает за тем, как недавняя девушка-игрушка собирает разбросанные вещи. Её движения резки и озлобленны, в глазах стоят застывшие (до выхода из комнаты) слёзы. Закусывает губу, в эмали словно отражается розоватый цвет кожи. Она наклоняется в попытке подобрать остатки одежды, выгибая зад, который помнил его животные удары до космических фиолетовых синяков.

– Повторим как-нибудь? – Доносится до него сквозь призму усилившейся головной боли.

– Не думаю, – ухмыляется он, проводя языком по нижней губе.

– Значит, это… – голос слегка подрагивает.

– Ничего не значило, – походя к ней вплотную и выдыхая струйку дыма в лицо, шепчет он.

Мурашки пронизывают девичье тело, заставляя ноги подкоситься. И так всегда. Они влюбляются в его ничтожно-обворожительную оболочку за то малое, что он даёт им. А он пользуется этим. Грех не пользоваться.

Локи ухмыляется и стаскивает с кровати наволочки. Терпеть не может спать на использованных простынях, хранивших чужой запах. Терпеть не может спать с кем-то.

Он окидывает взглядом комнату, любезно предоставленную ему Вилом, замечая, что в ней нет никого кроме него и, прожигающей сердце, пустоты. Рука проводит по волосам. Жест, за который тысячи девушек продали бы душу. Но ему не нужны души. Ему нужна польза. От чего бы она ни была.

Усталый взгляд останавливается на рабочем столе. Вильям постарался для друга, обустроил всё как надо, только вот другу нужна лишь кровать да бутылка с крепким алкоголем.

Локи мысленно восхищается Вильямом Брэдли. Медленно подходит к столу, проводя по дереву ладонью, борясь с криками прошлого внутри никчёмной черепной коробки.

Брэдли хороший друг. Брэдли с холодной рациональностью подходит абсолютно ко всему. Брэдли примерный сын. Брэдли любящий парень. Брэдли потерял себя, потеряв сестру. Брэдли нашёл спасение в ангеле по имени Клара.

Но в чём найти спасение раскрошенному Тайферу?

***

– Вил, ты какой-то загруженный, – подмечает проницательный Локи, когда они убирают остатки вечеринки.

Он вопросительно смотрит на его девушку, но та лишь пожимает плечами, мол «он твой друг, а не мой». Вильям нервно усмехается и бросает короткий взгляд на дисплей телефона. Время пять утра. Его сообщение к нужному адресату не прочитано. Волнение растекается по телу парня, как ртуть, поражая всё, что в нём есть. Клара понимающе смотрит на него, становится легче, но воздуха по-прежнему катастрофически не хватает.

***

Худой силуэт бредёт по знакомым улицам Харгандера. Будто за время её отсутствия он замер в развитии. Дом сменяется домом, парк парком. Можно было бы сказать, что это разновидность уютной ностальгии, но тогда я бы вас обманула.

Погода сегодня отвратительна, а произошедшее минут тридцать назад ещё противнее. В области правой скулы горит так, будто бы к ней прижимали раскалённую сталь, костяшки обжигает не меньше, а тело готово рухнуть на ближайшую лавочку и проваляться на ней в состоянии бомжа недели две. Не привыкать.

Девушка одёргивает легкую толстовку и закатывает рукава. В кармане толстовки прокручивает банковскую карточку.

Несколько раз моргает, прежде чем уставиться тупым, невидящим, серым взглядом в фасад знакомой многоэтажки. В окнах двадцать седьмого даже горит свет в такую-то рань. Раз уж ноги сами привели её сюда, то им ничего не стоит подняться с помощью лифта на нужный этаж. И только рука застывает над дверным звонком, а сердце уже отбивает ритм: " Беги ". С каждым новым ударом оно будто твердит: " Беги и не порти ему жизнь ."

«Ты несколько раз приходила сюда, О'Коннор. Так же заносила руку и уходила. Ещё не поздно снова сбежать. Слышишь?»

Время застывает. Даже минутная стрелка на часах отказывается идти вперёд, пока обладательница кристальных глаз стоит, словно восковая фигура, на которой воск плавится со вселенской скоростью.

Подушечка пальца легко нажимает на звонок, но усилия в руке столько, будто толкает грузовой поезд. Трель звонка глухо разлетается с другой стороны квартиры.

«Возьми себя в руки, тряпка. Что с тобой? Сбежать, ведь, еще не поздно, да?»

Железная дверь медленно открывается, не спеша, даёт шанс развернуться и побежать прочь. Лицо брюнета на секунду вытягивается, но самодовольная ухмылка стирает навязчивое удивление.