Юрий Лановой - Поцелуй украдкой

Проходила время. Регулярно приезжали чеченцы. Ибрагим молча входил в помещение и клал на стол список товара. Мария Ивановна, тоже молча, порой с трудом разбирая текст, подсчитывала на калькуляторе сумму и показывала Ибрагиму. Тот молча кивал головой, и Мария Ивановна выписывала заказ. За это время Ибрагим с напряжением глядел на дверь кабинета и, наверное, молился своему аллаху, чтобы дверь хотя бы на секунду отворилась. Видя волнение парня, Мария Ивановна поднимала трубку телефона и просила директора базы подписать заказ, хотя в ее обязанности входило самой отправиться в кабинет и оформить там заказ. Раздраженная директриса распахивала дверь, чтобы очередной раз заявить, что она очень занята, но, увидев радостное лицо Ибрагима, моментально схватывала ситуацию, снисходительно кивала чеченцу и быстро исчезала в кабинете, подписав бумагу. Так продолжалось несколько раз.

В очередной раз Ибрагим, оформив и оплатив заказ, отнес бумаги дяде и затем вернулся, неся завернутый в полиэтиленовую пленку тяжелый продолговатый груз. «Вот, возьмите, пожалуйста!» – сказал он и прибавил, волнуясь и краснея. – «Это для Ольги, для Ольги Владиславовны». Мария Ивановна указала на свободный стол. Ибрагим, положив груз на стол, поспешил уходить, но Мария Ивановна громко скомандовала: «Стоп! Не спешите, молодой человек!». Она открыла дверь в кабинет директора и вошла внутрь. Прошло несколько минут. За закрытой дверью слышались громкие голоса матери и дочери. Наконец дверь открылась. Вышла Ольга, за ней – Мария Ивановна. «Что-за подарки?» – требовательно спросила Ольга. Ибрагим, как обычно, смолчал. Видя замешательство, Мария Ивановна развернула пакет. Взору окружающих, включая любопытную секретаршу, предстал внушительных размеров осетр. «Ничего себе!» – воскликнула удивленным голосом Мария Ивановна. «И за какие же заслуги?» – еще требовательнее спросила Ольга. Ибрагим волновался, подыскивая объяснение. «К празднику», – ответил он. «И к какому же, скажите, пожалуйста, празднику в будний день?» – продолжала пытать Ольга уже пылающего краской парня. Вмешалась Мария Ивановна, объясняя непонятливым, что это – национальный, чеченский праздник. Ибрагим с благодарностью посмотрел на Марию Ивановну, спасшую его от дальнейшей пытки. Ольга укоризненно посмотрела на мать. «Мария Ивановна, заплатите за рыбу», – приказным тоном выдавила из себя Ольга и ушла в свой кабинет. Мария Ивановна оценивающе посмотрела на осетра и спросила о цене. «Нет, нет! Зачем обижаете?» – замахал руками Ибрагим. – «Это – подарок!» Но Марию Ивановну эти слова не удовлетворили, и она, открывая сейф и доставая металлическую шкатулку, уже серьезным тоном повторила вопрос о стоимости рыбы. «Я за нее ничего не платил», – сказал Ибрагим. «Что, украл?» – удивленным голосом спросила Мария Ивановна. «Нет, подарил родственник, браконьер. У него много рыбы», – наивно объяснил Ибрагим. Что могла сделать и ответить Мария Ивановна молодому парню, приехавшему в русский город из чеченской деревни, аула, не имевшего абсолютно никакого представления, не говоря уже, опыта общения с русскими девушками, да и, наверное, с небогатым опытом общения со своими соплеменницами? И вот теперь, увидев вблизи такую красавицу, в нем проснулось естественное мужское чувство, которое по своей природе независимо от национальности, и он влюбился, и как наивный, неиспорченный ребенок признался, что подарок для любимой он не украл.

Прошло некоторое время, и Ибрагим привез в подарок для Ольги 3-х литровую банку красной икры, которую ему подарил родственник-браконьер из Дагестана. Когда Мария Ивановна увидела перед собой такое количество икры, она чуть не свалилась со стула. К счастью или, может быть, к огорчению Ибрагима, Ольга в тот день была в командировке. На следующий день, увидев новый подарок Ибрагима, она велела вычесть стоимость рыбы и икры из следующего заказа чеченцев, ничего не говоря им. Так она была, по крайней мере, честна перед собой. Однако дядя Ибрагима, проверяя счет за очередной товар, заметил большую разницу и, пересчитав стоимость заказа, велел Ибрагиму вернуть деньги. Как Ольга не уверяла Ибрагима в правильности суммы, ссылаясь на скидки для постоянных клиентов, Ибрагим положил деньги на стол и молча ушел. После работы Ольга, как обычно, завезла вначале домой мать. Открывая дверь автомобиля, Мария Ивановна сказала, что хочет поговорить с ней в спокойной домашней обстановке и просит пройти с ней в квартиру. Ольга поняла, на какую тему хочет промыть ей мозги мать.

Мария Ивановна считала, что Ольге следует поговорить с чеченским парнем, и обязательно наедине, не оскорбляя и не унижая его мужского достоинства, что для этого народа чрезвычайно важно. Немаловажно было бы устроить разговор не в кабинете и не на базе. Нужно прямо спросить его, что значат его подарки? Наивно притвориться в непонимании его действий: связаны ли они с их обоюдной коммерческой деятельностью или здесь имеет место что-то личное? Ибрагим, судя по всему, честный человек, не будет лукавить и скажет правду. Нужно готовиться именно к этой правде и заранее найти убедительные слова, чтобы объяснить невозможность их отношений, опять-таки, не сильно раня его чувства. Ольга должна очень серьезно отнестись к этому разговору и к этой проблеме вообще. Выйдя во двор и сев в машину, Ольга спрашивала себя: «Ну, хорошо: она поговорит с Ибрагимом и найдет правильные слова, но где встретится с ним? В кафе, где ее все знают и будут удивлены, с кем она. В машине? Он не сядет в крутой внедорожник».

В следующий приезд чеченцев Ольга была вновь в отъезде. Это был короткий период возобновления отношений с бывшим мужем. Вместе с ним и с сыном она отправилась в Турцию на очередную конференцию. Это было в начале года, когда на улице еще лежал снег, и было очень приятно провести вместе с семьей целую неделю в шикарном отеле, в Анталье, на теплом средиземноморском побережье. Особенно радовался пребыванию сын, который был готов плескаться в подогретой морской воде с утра до вечера, потребляя неимоверное количество разнообразных свежевыжатых соков. Пребывание Ольги на конференции испортил своей глупой и необоснованной ревностью муж, который неизвестно каким лицом присутствовал на всех заседаниях, бросив на произвол судьбы сына в бассейне, и ревновал Ольгу не только к каждому мужчине, но и к каждому стулу, который стоял рядом с ней. Вернувшись домой, они договорились более не пересекаться серьезно на пути друг друга. В повседневных рабочих и домашних проблемах она забыла об Ибрагиме. Мария Ивановна об этом ей тоже не напоминала.

Закончилась зима, и первые весенние дни напомнили о празднике 8 Марта. Накануне с утра Ольгу стали поздравлять и одаривать цветами. После обеда их уже некуда было ставить. Рабочий день был укороченный, и когда Ольга уже убрала все документы и собиралась уходить, открылась дверь, и вошел Ибрагим. В руках он держал огромный букет алых роз. Ольга не знала, что сказать и что делать – он приехал не за товаром, он совершил этот неблизкий путь только ради нее. Мария Ивановна, поспешно попрощавшись, оставила их вдвоем. Ибрагим поздравил с праздником и вручил цветы. Ольга, потеряв контроль над собой, подошла к нему поближе и обняла. Взяв цветы, она стала осторожно расставлять их по одному в уже забитые цветами вазы, боясь повредить огромными шипами длинных ножек свои пальцы. Привыкшая к порядку и учету во всем, она невольно считала каждый цветок. Но эту процедуру она провела, прежде всего, чтобы потянуть время и собраться с мыслями: что говорить Ибрагиму? Вспомнив, что советовала ей мать, она решила сейчас ситуацию как-то смягчить, не давить и не задавать вопросов. Она села за стол и предложила сесть на другом конце стола Ибрагиму. Ибрагим покорно сел. Ольга хотела начать разговор, но неожиданно мозг напомнил ей о числе роз, и она ужаснулась – их было десять! Она даже не подумала об этом числе, когда втыкала последний цветок. Десять – нечетное число, которое, обычно приобретается по другому случаю. Бедный Ибрагим! Он даже не знал об этом, а жадный продавец не напомнил ему. Но другое было важнее, важнее, прежде всего, для Ольги – она была первой женщиной у этого простого, чистого душой парня, которой он дарил цветы.