Михаэль Кречмер - Барабан Будды

–А вы что опять дрыхните? Или нажрались? – засмеялся Нкваме.

–Чегоо? – Виталик (а это был конечно он) вконец разозлился и несильно боднул Нкваме в живот. В ответ на это Нкваме легко скрутил Виталика и приподняв его за ноги хорошенько тряхнул.

–Аа!!Нкваме! С ума сошел!! Хватит! В натуре!! Я же пошутил!!– уже не так грозно закричал Виталик, пытаясь схватить Нкваме за брюки.

На жалобный крик Виталика из глубины квартиры вышла девушка. В отличие от худосочного Виталика, Маринка была довольно высокой и немного полноватой. На ней были мягкие тапки с помпонами, короткие шорты и безразмерная байковая фуфайка. Ее темные волосы были растрепаны, но несколько разноцветных прядок падали на глаза. Лицо украшал пирсинг в носу и над правой бровью, а вокруг глаз был толстый слой макияжа драматических синих оттенков. Вместе с черным лаком на ногтях это придавало Марине вид по-готически загадочный. Но несмотря на мрачноватый готический образ, Марина улыбалась во весь рот.

–Привееет! – протянула она, окинув взглядом присутствующих. – Нкваме, оставь Виталика в покое. Мне он пока что нужен живым.

–Ты пользуешься тем, что я не могу тебе отказать! – сокрушенно сказал Нкваме и аккуратно поставил Виталика на место.

–Марина! – представилась девушка и протянула Итаю руку. С Нкваме и Джо она поздоровалась гораздо теплее, наградив обоих дружеским поцелуем и объятиями.

Виталик, тем временем, коротко пожав руку Итаю, начал пристально изучать принесенную им гитару. Взяв несколько аккордов, он уже с гораздо большим интересом посмотрел на будущего квартиранта.

–Давно играешь?

–Давно. Двенадцать лет, я думаю. Я раньше играл в школьном ансамбле…

–Круто! Ну мы сегодня вечером поджемуем! – обрадованный Виталик хлопнул Итая по плечу.

–А соседи что на это скажут? – наконец вступила в разговор Джо.

–Маринка! Что мы делаем, когда соседи приходят жаловаться? – Виталик подмигнул подруге.-А ну давай! Раз! Два! Три!

На счет” три” Виталик и Марина согнули правую руку в неприличном жесте. Происходящее вызвало приступ бурного веселья, и даже Итай вдруг почувствовал, что мрачные мысли на время отступили.

–Ну это, конечно, если не заявится сам доктор Пастернак. – добавил Виталик.

–Проходите! Я сейчас кофе сварю! – всполошилась Марина.

–Мне пора на работу. – с сожалением сказал Нкваме.

–Мы пойдем- извиняющимся тоном добавила Джо.

Перед тем как уйти, Джо взяла от Итая клятвенное обещание быть постоянно на связи и неожиданно бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Пока Итай опомнился, Джо и Нкваме уже спускались по лестнице.

Как это следовало из таблички на двери, когда-то квартира Виталика и Марины была зубоврачебной клиникой. Куда подевался почтенный доктор Пастернак, который, судя по табличке, исправно принимал пациентов ежедневно, кроме субботы, с 10 утра до 16 часов вечера, было неизвестно. Но от его клиники осталось потертое зубоврачебное кресло, добротный стол и еще кое-какая канцелярская мебель- в остальном же обстановка в квартире состояла из нескольких матрасов и пуфиков. Кроме этого, в квартире проживал тощий серый кот по кличке Элвис. Вид у кота был безнадежно помоечный, хвост был непомерно длинным, а выражение морды исключительно страдальческим. Правда, по словам Марины, несмотря на свои габариты кот жрал за троих…

В общем, было ясно, что банальный житейский комфорт для новых знакомых Итая явно не находится на вершине пирамиды предпочтений. На невинный вопрос Итая, кому же принадлежит квартира, Виталик и Марина ответили новым приступом безудержного хохота.

Как выяснилось немного позднее, в тель-авивском муниципалитете дом числился как нежилой, однако энергетическая компания и компания, занимающаяся водоснабжением, об этом не знала…Виталик и Марина были самыми обыкновенными сквоттерами, занявшими пустующий офис, как, впрочем, и остальные обитатели дома.

Комната, которую предлагалось занять Итаю была крохотной. Обстановка состояла из матраса и небольшой облезлой тумбочки. За все это Виталик попросил какие-то сто шекелей в неделю.

– Это, все-таки, Тель-Авив, приятель. Согласись, что в любом другом квартале тебе за сто пятьдесят баксов в месяц тебе не дадут даже поставить ящик с песком для Элвиса, а мы тебе предлагаем целую комнату…– объяснил Виталик.

В довесок к комнате Итаю разрешалось свободно пользоваться санузлом и кухней. Кухонная утварь состояла из доисторического пузатого холодильника, маленькой электроплитки и электрического чайника. Как выяснилось, ребята питались в основном яйцами, сосисками, готовыми гамбургерами и странными начиненными мясом равиолями, огромный пакет которых хранился в морозильнике.

– Это называется “пельмени”– пояснила Марина. Запасами продуктов также любезно разрешалось пользоваться (“Сам докупишь, если сожрешь слишком много…“).

Стены жилища были густо завешаны разнообразными плакатами, частью покупными, частью самодельными. По этим плакатам было несложно составить представление о музыкальных вкусах пары, которые явно находились где-то между классическим хард-роком, панком и разномастными металлическими командами.

Кроме этого, на стенах жилища Итай заметил небольшие, отпечатанные на принтере плакатики. Плакаты были на русском языке, и Марина с удовольствием объяснила Итаю их значение. Один из плакатов гласил: “Если тебя послали на хер- иди туда с таким лицом чтобы те, кто тебя послал попросились бы вместе с тобой”. На плакате был нарисован широко улыбающийся человечек в шортах и бандане, бодро шагающий, по всей видимости, по вышеуказанному адресу. Другой плакат был лаконичней- “Пусть всегда будет пиво!”. И сосиски – было приписано зеленым фломастером. К плакату была приклеена вырезанная из цветной фотографии голова Виталика. К голове без малейшего намека на шею было пририсовано огурцеподобное туловище с тонкими спичками рук и ног. В правой руке плакатный Виталик держал гигантскую кружку пенного напитка. На другом листочке была нарисована перепуганная деваха с разноцветными волосами, отдаленно напоминающая Марину. Нарисованная деваха в отчаянии заламывала руки, ее глаза были круглыми как плошки, а рот был широко открыт в немом крике. Надпись на плакате гласила: “Караул! Меня заперли в подвале пирамиды Маслоу.”

Плакатиков было довольно много. Один из тех, что висели в комнате Итая, гласил: “Иногда лучшим освещением предстоящего пути являются мосты, горящие сзади.” В низу плакатика было напечатано: “Сказал какой-то китайский хрен. Кто – не знаем. Наверное, Конфуций.

–Вобще-то это Лао-Дзы. Мы просто хотели поприкалываться. – пояснила Марина и выдала Итаю стопку пахнущего стиральным порошком постельного белья.