Жанна Раскита - Черное и Белое

– Вы так произносите слово «миллионер», что у меня развился комплекс не полноценности.

– Не принимайте на свой счет, – ехидно ответила я.

Спустя несколько кварталов в полном молчании, Теряев остановил автомобиль у огромного особняка, к парадному входу вели высокие ступеньки из белого мрамора. За ограждением толпились журналисты, стараясь повыше поднять аппаратуру, или протиснуться поближе к лестнице.

По эту сторону я оказалась впервые.

При виде нового автомобиля фотографы активизировались.

Ах, черт! Как это я раньше не подумала? Уже сегодня эти фото наводнят интернет, а завтра будут во всех «сплетницах» страны!

Теряев открыл дверь с моей стороны и подал руку. Я как можно осторожнее, выбралась из автомобиля. Сотни вспышек разом ослепили меня. Не хватало еще упасть здесь, у всех на глазах…

Олег Павлович сжал мою руку, и слегка касаясь спины повыше талии (довольно официально), повел вверх по лестнице. Я пару раз хотела споткнуться, но Теряев не дал.

У него было такое хмурое и неприступное выражение лица, что ни один из журналистов не посмел у него что-либо спросить.

Когда за нами, наконец, захлопнулась дверь. Я вздохнула с облегчением.

В большом зале царил полумрак, приглушенно играла музыка, и группками стояли люди, одеты неизменно в черное или белое. Они блистали драгоценностями и фарфоровыми коронками.

– Олег! Наконец-то!

Я оглянулась на голос. К нам спешил круглолицый, усатый мужчина, широко раскинув руки. За ним следом семенила женщина средних лет, увешанная золотом, в строгом черном платье.

Мужчина по отчески обнял Олега.

– Рад тебя видеть! Ты ведь один из почетных гостей, не забыл?.. И конечно, твоя очаровательная спутница… – хозяин вечеринки не посчитал нужным скрыть удивление, разглядывая меня, и осторожно сжав мою руку в своей горячей ладони, галантно поцеловал кончики моих пальцев, – Рад приветствовать, – пробормотал мужчина, сверкнув глазами.

– Знакомьтесь, – спохватился Теряев, – Александра Фиалкова. А это мой давний друг и партнер моего отца, Филипп Лаврентьевич Остроухов.

Я пробормотала невнятное приветствие, и встретила внимательный взгляд женщины в золоте.

– Это моя супруга, Стефания Васильевна, – сообщил Остроухов, вспомнив о спутнице.

Женщина медленно кивнула, не сводя с меня пристального взгляда.

– Что ж… – Филипп Лаврентьевич взглянул на Олега, – поболтайте тут пока по-женски, – Теряев кивнул, и Остроухов взглянул на меня, – я украду вашего спутника, Александра. Ненадолго…

И они меня бросили наедине с этой пугающе неприступной женщиной, которая по-прежнему сверлила меня взглядом.

– У вас очень красивое имя, – вежливо пролепетала я, желая сбежать отсюда, и побыстрее.

Стефания насмешливо фыркнула.

– Фантазия моей матери очень дорого обошлась мне, да и моему отцу в советское время, – женщина махнула официанту, и тот поспешно подал нам бокалы с шампанским.

Я не сомневалась, что эта дама была строгой хозяйкой.

– Должно быть, вы очень бесстрашная девушка, – вдруг сказал Остроухова, пригубив шампанское.

Я удивленно на нее взглянула.

– Посмотрите только, с каким интересом все вас рассматривают. Эти великие люди нашего времени смотрят на вас. А кто вы?

Я ощутила, как медленно краска поднимается к моей шее и скулам. Боже, я еще и покраснела? Как стерпеть подобное унижение? Что нужно это мерзкой особе?

– Простите… я не совсем вас понимаю… – сказала я осторожно.

Стефания громко рассмеялась, привлекая к нам еще больше внимания.

Я извинилась и поспешно отошла. Она сумасшедшая, это точно!

– Этот наглец думает, что может приводить сюда всякий сброд… – пробормотала Остроухова себе под нос.

От стыда, я не знала, куда мне деться. Все на меня смотрели, господи, это невыносимо! Зачем я сюда пришла?

Я спешно обошла просторную гостиную и оказалась на террасе.

Сумерки не портили шикарный вид на сад, который уходил прямо на побережье.

Я облегченно вздохнула, наслаждаясь тишиной и уединением.

– Эх, похоже, здесь будет глухо… – раздалось из затемненного угла.

Я вздрогнула и оглянулась.

– Кто здесь?

– Тихо, – из тени вышла женщина в строгом костюме и белокурым «карэ», она сжимала губами сигарету, но все же умудрилась улыбнуться.

Я ее узнала. Эта женщина тоже была журналисткой. Мы перекинулись с ней парой слов сегодня на скандальной вечеринке.

– Я здесь инкогнито, – она усмехнулась и протянула мне руку, – Мы ведь официально не знакомы? Инга Реймс, газета «Отдых».

– Очень приятно, – я пожала ее протянутую руку, – Саша Фиалкова, журнал «Карнавал».

– Недавно работаешь? – догадалась Инга.

– Да…

Неужели моя неопытность так бросается в глаза?

– Тогда как, черт возьми, тебе удалось раздобыть Теряева для прикрытия?! Мне едва удалось подкупить официанта! – женщина грубо засмеялась.

К моему удивлению, я испытала острую симпатию к этой странной коллеге.

– Он мой босс, – улыбнулась я, – «Карнавал» его журнал.

Инга нахмурила брови.

– Ах, да. Кажется, я слышала что-то… Зачем журнал, когда есть нефть, алмазы и акции газовой компании? – женщина затянулась сизым дымом, явно не ожидая от меня ответа на свой вопрос, и выпустив клуб дыма, произнесла, – спроси у него как-нибудь. Вдруг скажет? Не бойся, за идею я с тебя денег не возьму.

Инга сделала еще одну затяжку и откинула сигарету.

– Не дрейфь, девочка. Новые лица в их кругу не любят. А уж таких как мы – подавно. Тебе повезло, что Теряев взялся тебе помочь…

Я насторожилась. Только бы ее рассуждения не натолкнули ее на опасные для меня мысли… Хотя, она конечно, права.

– А ты не из разговорчивых, да? – Инга снова усмехнулась и шагнула к двери.

– Спасибо вам, – зачем-то сказала я прежде, чем женщина покинула террасу.

Инга устало от меня отмахнулась и скрылась за дверью.

Я снова осталась одна. Меня обступила темнота и стало не по себе. Нужно вернуться в зал. Вдруг там произойдет нечто, что будет интересно читателям нашего журнала?

Я вышла в длинный коридор, и вдруг поняла, что понятия не имею, с какой стороны пришла, и куда лучше идти.

Я заглядывала в каждую дверь, но казалось, только больше путалась. До меня не доходили ни звуки музыки, ни голоса. Где же они все?

Я распахнула очередную дверь, вместе с легким хлопком, который заставил меня пораженно замереть.

Красные, кровавые хлопья вместе с чем-то серо-зеленым оросили тяжелые занавески на окнах, обивку дивана и забрызгали блестящий стол.

Крупное тело на стуле обмякло, низко свесив прострелянную голову.

Человек в черном фраке, лицо которого скрывала маска, опустил пистолет и взглянул на меня.

Меня буквально сорвало с места. Почему я сбежала? Всего секунду назад, мне казалось, что ноги отнялись, а теперь я поспешно улепетываю, оглядываясь то и дело.