Катерина Юн - Партия

Холодильник – центр моего притяжения в данную минуту – глянцевый, темный, скорее всего, черный, с двумя хромированными ручками. Потянув за одну из них, я внутренне съежилась, опасаясь, что нарушу тишину, но все прошло гладко. Сердце застучало в горле.

Внутри он больше походил на бар. Водка, еще водка, виски, текила, абсент. Еды нет совсем. Молоко? Я осторожно взяла высокий стеклянный стакан, наполненный до краев, и поднесла к носу. Действительно молоко. Убьет ли он меня за это?

Одновременно с тем, как я закрыла холодильник, что-то гладкое и скользкое коснулось моих ног чуть выше щиколоток. Я инстинктивно отступила на шаг назад. Затем три вещи произошли очень быстро: под своей ступней я ощутила что-то мягкое, пространство кухни прорезал протяжный кошачий визг, я уронила стакан на пол.

Холодное белое молоко на холодном черном кафеле. Брызги достали до пояса. А мое сердце наверняка где-то там, в молочной луже билось в судорогах. Я продолжала стоять спиной и пыталась отдышаться, оборачиваться не хотелось. Секундой позже что-то изменилось, волосы встали дыбом.

Я не слышала ни звука, но знала, что он приближается. Неве развернул меня и за шею твердой рукой прижал к дверце холодильника. Стопы заскользили по разлитому молоку. Его глаза светились. Затем появился пистолет.

– Всего три простых правила, Химена. Я дал тебе шанс. Теперь открой рот.

Таким и будет мой конец? Из-за стакана молока? Не то чтобы я считала, что заслуживаю чего-то большего, но… Он сжал руку на моей шее крепче. В его взгляде не было ярости, презрения или неприязни. Там вообще не было ничего . Он убьет меня и ничего не почувствует? Это стало неприятным открытием. Конечно, я не рассчитывала на скорбь или муки совести, но хоть что-то должно быть?

– Слышишь меня? Открой рот, – зашептал он на ухо, почти ласково.

Дуло коснулось плотно сомкнутых губ. Я хотела напомнить ему, что он предложил мне выбор, и я согласилась пожертвовать сердцем, но не могла, потому что для этого нужно было открыть чертов рот. Ну почему именно рот? Как я буду выглядеть? Отвратительно.

Мой убийца подождал еще несколько секунд исполнения такого, казалось бы, простого приказа, но так и не дождался. Его губы тронула многообещающая улыбка. Резко, сжимая шею, он оторвал мою голову от дверцы, чтобы опять развернуть лицом к холодильнику. Щека и обе ладони прижались к прохладному гладкому материалу. Он освободил мою шею – на коже пульсировал полный отпечаток его ладони. Я точно чувствовала, где был каждый из его пальцев. Теперь он не касался меня, но это не приносило облегчения.

Одной рукой он резко дернул язычок молнии, потом ловко расстегнул большую пуговицу. Юбка ухнула вниз. Его ладонь легла на поверхность дверцы, точно на уровне моих глаз. Мой нос и его большой палец смотрели друг на друга в упор. В правой руке он, должно быть, сжимал пистолет, левая – прямо передо мной. Стриптиз окончен? В воспаленном мозгу промелькнула мысль, что для этой сцены больше бы подошли чулки, а не колготки…

По-змеиному дуло заскользило по правой ноге, от местечка под коленкой до ягодицы… Очень медленно. Затем левее. Я задержала дыхание. Ствол уверенно скользнул между ног, его крышка прижалась к промежности, дуло уперлось в дверцу холодильника. Он поднял руку выше, и мне пришлось встать на цыпочки. Проанализировать что-либо еще я не успела, Неве спустил курок без предупреждения.

И я узнала, что глушителя не было.

И дверца холодильника вздрогнула.

И его внутренности вскрикнули звоном.

И наверняка закровоточили спиртом…

Мое сердце билось в сотню раз быстрее протекающих мимо секунд. Он убил холодильник. Но не меня. Ствол ожил. Пока не меня. Неве оторвал ладонь от холодильника и нежным жестом убрал волосы со спины. Горячее дуло обожгло обнажившуюся шею. Это когда-нибудь закончится?

– Так ты откроешь рот? – спросил он вкрадчиво, задевая губами ухо.

– Открою, – во мне не осталось сил оказывать ему сопротивление.

Он резко развернул меня, затылок ударился о труп холодильника. Я встретилась с ним взглядом и поспешила открыть рот. Мерзавец, он улыбался мне. Глаза против воли сощурились. Хватило бы у меня смелости плюнуть в это красивое и опасное лицо? Возможно. Но с открытым ртом вряд ли получится. Жевательные мышцы деревенели с каждой секундой. Чего он ждал?

Наконец проклятое дуло оказалось в моем рту. Я расслабила мышцы, обхватив его губами. Никогда бы не подумала, что смогу испытать облегчение по такому поводу. Но вот она я, вот повод и вот мое облегчение.

Он спустил курок без предупреждения. Снова. Я успела подумать о том, что не успела зажмуриться. Но выстрел не прогремел в моих ушах, как должен был. У него закончились пули? И только теперь я поняла, что до сих пор стояла на цыпочках – пятки шлепнулись в лужу молока.

– Надеюсь, мое милосердие не покажется тебе слабостью, – Неве отступил на шаг назад.

Я согнулась, уперевшись руками в колени, и изо всех сил старалась победить одышку. Кровь шумела в ушах. На полу блестели крупные осколки разбившегося стакана.

– Даже не знаю… какое определение… из этих двух… подходит тебе меньше, – воздуха все еще не хватало, я посмотрела на него снизу вверх.

– Не считаешь меня милосердным? – он поднял брови. – Я сохранил тебе жизнь. Снова.

– Я склоняюсь к мысли, что закончить все… в том переулке было бы милосерднее… но это так, по моим ощущениям.

Он ничего не ответил, пошел прочь. Надеюсь, он держал курс прямиком туда, куда я мысленно его посылала. Сердце забилось ровнее, и я попробовала выпрямиться. Получилось. А вот прогнать привкус железа из пересохшего рта не вышло. Интересно, можно ли мне выпить воды из-под крана? Или он снова явится сюда со своим пистолетом?

Из темноты вышла черная кошка. Она осторожно обошла молочную лужу, не желая мочить лапы, встала с краю и нерешительно лизнула гладкую белую поверхность. Ее маленький розовый язык сновал туда-сюда, туда-сюда. Я была на грани отчаяния, готовая к ней присоединиться.

– Вот ты где, – я вздрогнула, поскользнулась и едва не упала, но зацепилась за край столешницы. Неве не обратил на меня никакого внимания. Мое же внимание не обошел стороной тот факт, что на нем не было ничего, кроме темных спортивных брюк. – Идем за мной, Morte [1] С итал. здесь и далее – смерть. , – он зовет кошку смертью. И она, в самом деле, идет за ним. Во всех смыслах.

– Мм… раз уж наше свидание продолжается, может быть, ты предложишь мне выпить? – он обернулся. – Это было бы очень милосердно с твоей стороны. – Его губы дернулись, но отвергли улыбку.