Юлия Бочарова - Любовь на американских горках

Может, наши прабабушки и прадедушки знали этот секрет? Алёнина бабуля, когда купала внучку в корыте, поливала на неё из ковшика и приговаривала:

– С гуся вода, а с Алёнушки вся худоба.

Бабушка вообще знала много приговорок. Девочке было весело, она плескалась и приговаривала вслед за бабушкой. Но став взрослой, Алёна забыла об этом.

После случая в машине Алёна на долгое время успокоилась и была абсолютно счастлива. Даже на работе стали отмечать её непривычную безмятежность. Когда она заходила в переговорную, где собрались начальники «враждующих» подразделений, готовые «порвать» друг друга за несостыковки в планах, не обеспеченный вовремя транспорт и халтуру, из-за которой сорвался график отгрузки, за перебои в электричестве и поломку оборудования, – так вот, когда заходила Алёна, с ней вместе как будто заходили свежий воздух, тепло и благодать. Ссориться и «убивать» виноватых присутствующим уже не хотелось, и все проблемы решались конструктивно.

– Алёна Петровна, у нас что-то происходит? – спросил её генеральный директор.

– Всё прекрасно! – отвечала Алёна.

– Она беременна, я тебе точно говорю, – сообщала сотрудница экономического отдела своей коллеге по очень большому секрету, стоя в столовой с подносом у раздачи и оглядываясь на Алёну. Та ела греческий салат в уголке для топ-менеджеров.

– Просто у неё появился любовник, – отвечала коллега громким шёпотом. – Я знаю, как это бывает. Если у тётки ни с того, ни с сего порхают бабочки в животе – значит, скоро будет грандиозный скандал.

– Да не, – сомневалась та, забирая с витрины салат со свёклой.

– Вот посмотришь. Здесь скоро будет что-то интересное. Я спорю на деньги.

Они обе рассчитывались на кассе, брали нагруженные подносы и проходили в зал, улыбаясь издалека Алёне и выражая своё почтение к начальнице.

В начале июля муж по традиции уехал на музыкальный фестиваль «Нашествие», который проходил в Тверской области и собирал полторы-две сотни тысяч зрителей. На огромное поле привозили технику, дизельные электрогенераторы, ставили сцену, сложный свет, усилители. Поле огораживали и на пять дней выстраивали целый город, со своей инфраструктурой и особыми законами. Кроме шуток!

Если верить Википедии, в России чуть меньше тысячи городов с населением до 100 тысяч человек – при том что всего городов в стране 1114 или около того (по крайней мере, на 1 января 2015 года было столько). Так что фестиваль реально мог поспорить по размаху и даже с лихвой превзойти подавляющее большинство российских населённых пунктов.

Конечно, на фестивальном поле в Тверской области не было заводов и учреждений, и никто не ходил на работу, так что сравнение с городом условно. Скорее, это был такой «курортный» городок, каких много в Крыму и на побережье Краснодарского края. Полиция на фестивале была. Охрана, врачи, жилая зона из палаток, «разбитых» на улицы, и фургончики с едой, питьевые фонтаны, туалеты с огромными очередями, артисты на открытых сценах, грязь под ногами, платная парковка, банк, отсутствие отопления и горячей воды, игры и даже шуточный ЗАГС, где можно пожениться на ближайшие выходные – всё это здесь было. Чем не маленький милый городок типа Туапсе, на берегу Чёрного моря?

И при этом на фестивале был запрещён любой алкоголь, кроме пива, продающегося на территории – по завышенным ценам, естественно, как в аэропорту для туристов. И так же, как в обычном нормальном городе, его «население» каждый год обходит запреты, наливая крепкие спиртные напитки в мягкие пластиковые пакеты и вешая себе на живот под одеждой, аккуратно распределяя провизию в складках свёрнутых палаток или дерзко перекидывая бутылки через забор, прямо на виду у охранников: один кидает, другой ловит, и оба сразу разбегаются в стороны. ОМОНовцы, которые стоят через каждые 10 метров, не бросаются их догонять, чтобы не оставлять забор без охраны. Так что приключения и отдых у народа начинаются ещё при входе.

Володя посещал фестиваль каждый год с тех пор, как перебрался в Москву. Там ему было весело, можно было «оторваться» и ни о чём думать. Они ездили с друзьями – теми, кто так же приехал из Воронежа, в том числе с лучшим другом Костиком, и с новыми друзьями из института и с работы. Между палатками валялись пьяные панки, всюду были растяжки, прижатые колышками к земле – смотри не споткнись и не упади. А то ещё и повалишь чужую палатку – придётся восстанавливать вместе с хозяевами, а потом ещё приносить алкогольную «контрабанду» в качестве извинения. Кстати, с одними ребятами они так и подружились, и Володю звали переезжать Питер, к ним на работу.

Алёне было немного обидно, что Володе может быть очень хорошо без неё где-то там, целых несколько дней, но она особо не возражала против его поездок. Надо же человеку и отдыхать иногда.

За эту лояльность Алёна считала себя достаточно «продвинутой» в отношениях и ожидала, что Володя мог бы ей как-то компенсировать разлуку, тем более когда они уже поженились. А тот приезжал охрипший, со сгоревшими на солнце лицом (если не было дождя) или с одеждой, которая стала твёрдой и «бронированной» от грязи (если погода подводила).

В тот раз Алёна сидела дома и смотрела официальные фотографии с мероприятия, выискивая в толпе Володю – безуспешно, конечно. Разве можно среди полутора тысяч так запросто найти того самого?

Но в этот раз Алёна, к своей радости, увидела мужа прямо на сайте фестиваля, на главной странице. На фотке он стоял с друзьями, голый сверху по пояс, а на голове у него была «бандура» из блестящего коврика. Володя то ли забыл, то ли потерял где-то свою бандану, а лишней бейсболки ни у кого из друзей не было – так что пришлось сооружать защиту от солнцепёка из подручных средств. Из-за этого смешного наряда их и поместили на обложку хроники фестиваля. Фотография была яркая и красочная, но Алёну привлекло в ней не это. Рядом с друзьями была та самая Маша, на которой Володя чуть не женился. Она выходила из кадра – видимо, не хотела «засветиться». Но фотограф успел её снять.

По возвращении Володю ждал грандиозный скандал. Мужу повезло, что он охрип после песен и не мог отвечать ей «по медицинским показаниям» – иначе отвечать пришлось бы ещё и за то, что он не спешит оправдываться. Алёна израсходовала всю свою ярость на «обманщика» и «предателя», в состоянии аффекта она называла его такими словами, которые, казалось бы, давно уже ушли из её лексикона. Куда только девались её счастье и безмятежность?

На следующее утро муж показал Алёне все переписки в общем чате приятелей, где была и Маша – это было чисто дружеское общение. Девушка весной вышла замуж за англичанина и жила в большом частном доме в пригороде Лондона, а сюда приехала всего на несколько дней навестить родных и друзей, и у неё были кое-какие дела в Москве.