Дарья Аверад - Я не хочу остаться один

Это фраза безумно разъярила Камиширо, из-за чего парень в доли секунды сократил между ним и Аято расстояние, хватая того за шиворот.

– Нет, долбанный сукин сын, мы ни в чём не разобрались, – прошипел Райто, злостно скалясь блондину в лицо. – Ты лишь жалкий приёмыш. Был им и навсегда останешься.

Внезапно, Камиширо увидел, как Аято отлетает в сторону, еле удерживаясь на ногах, а на его место становится другой парень, более крепкого телосложения, и с не менее гневным лицом. Этим парнем был Кен.

– Никто не смеет называть моего брата приёмышем, – членораздельно проговорил Судзуки, не отрывая своего взгляда от лица Камиширо.

Аято подавился воздухом и впал в абсолютный ступор от таких неожиданных действий младшего. Остатки сознания кричали о том, что нужно подойти и во всём разобраться, но Такимура лишь испуганно вытаращил глаза, ожидая последующего развития событий.

– А ты его телохранитель? Или любовник? – ехидно спросил Райто, издевательски приподнимая одну из бровей. – Так запомни, солнце, что такие отбросы общества как он, – парень кивнул в сторону Аято, – не меняются, – договорил Райто и щёлкнул пальцами, тем самым подавая знак банде.

Двое подростков быстро подскочили к Такимуре и схватили того за руки, не давая шанса отбиться. Аято заметил, как постепенно лицо Кена начало наливаться кровью, а руки сжались в кулаки с такой силой, что на ладонях набухли вены. Такимура начал вырываться из цепкого захвата, но парни сдерживали его, как могли, и специально наступали на ноги, дабы болью отвлечь упорные попытки блондина.

Ещё секунда. И Кен не выдерживает. Он со всей силой бьёт Камиширо в челюсть. Удар точный. И лицо Райто искривляется в болезненной гримасе. Парень скрючивается всем телом и сплёвывает немного крови на асфальт. Он поднимает свою голову на Судзуки и шепчет голосом, полным желчи:

– Подонок.

После оскорбления Райто незамедлительно выпрямился всем телом, тут же ударяя кулаком Кена в грудь. Судзуки сжимается и болезненно шипит. В районе диафрагмы безумно закололо, а в горле собрался неприятный комок. Кен кашляет, но не успевает прийти в себя, как Райто вновь цепляется за шиворот парня и со всей грубостью ударяет коленом в живот.

Аято смотрит, как его брат корчится от боли, но при этом младший находит в себе силы накинуться на Камиширо в ответ. Один удар в печень, а другой в нос. Райто прислонил ладони к лицу, а сквозь пальцы на асфальт начала капать кровь. В один момент Кену стало нехорошо, голова закружилась, а тошнота приступила к горлу. Аято рычит и пытается вырваться, пинает парней ногами, но те лишь крепче сжимают его за руки, при этом не отрываясь от развернувшегося зрелища.

Нос Райто сломан и причиняет ужасную боль. Внезапно, его глаза наливаются кровью, а демонический взгляд неотрывно смотрит на Кена. Секунда. И Камиширо замахнулся на кареглазого, целясь точно в голову. Но Кен увернулся, хотя еле стоял на земле. Голова идёт кругом. Всё расплывается. Второй удар Райто оказывается более точным и он попадает в висок Кена так, что перед глазами Судзуки почти потемнело. Парень покачивается, но не падает. Вперед-назад. Правая рука, левая рука. Всё происходит словно мгновенно. Судзуки не успевает ни подумать, ни толком рассмотреть Райто. Он просто бьёт. Бьёт и попадает. Каждый удар заставляет Кена держаться на ногах. И лишь единственная мысль вертится в сознание Судзуки.

“Я не могу сдаться. Сейчас важно лишь одно: чтобы у меня ещё осталось сил его защитить”

Внезапно, взрослый парень, всё это время куривший в сторонке, зажал сигарету между зубами и подкрался к Кену, со всей мощи ударяя того в пах. Райто усмехается и, воспользовавшись моментом, хватает Судзуки за плечи, отбрасывая на асфальт. Кен скрючивается на земле, чувствуя, как его пинают с обеих сторон. Судзуки хочет встать, но не может, всё тело словно онемело.

Парни, держащие Аято, вылупили глаза на происходящее. Такимура воспользовался моментом их невнимательности и высвободил правую руку, тут же ударяя одного из подростков в челюсть. Мальчишка оседает на землю, сжимаясь всем телом от боли и страха. Аято тут же вырубает второго, решая не тратить на них время. Такимура в доли секунды добегает до Райто и, хватая за волосы, наклоняет к себе.

– Ничтожество здесь только одно, – железным тоном шепчет блондин, после чего следует сильный удар в солнечное сплетение Камиширо.

Райто морщится. А Аято безжалостно продолжает наносить удары. Другой парень набрасывается на Такимуру сзади, но блондин, словно зверь, откидывает его назад. Аято безостановочно пинает Камиширо ногами и руками, словно перед ним боксёрская груша и в голове только одно:

“Убью”

Удар. Ещё один. Хук. И в живот. Аято бьёт ненавистника в брюшные мышцы, с такой силой, что Камиширо не выдерживает и приземляется на землю с глухим звуком.

Такимура приближается к полуживому Райто и ладонью крепко сжимает того за шею. Аято действительно был готов убить Камиширо. Блондин поднял левую руку для заключительного удара, но, внезапно, её схватило чьё-то запястье. Аято обернулся и увидел перед собой запыхавшегося Кена. Судзуки ещё не до конца пришёл в себя, чтобы чётко произнести что-либо. Но в его глазах Аято прочёл просьбу остановиться.

Посмотрев на лежащего Камиширо, блондин схватился за руку Кена, который помог ему подняться с земли. Аято осмотрелся вокруг. Двое подростков успели сбежать. А огромный бугай без сознания лежал на земле, зажав между пальцев потухший окурок. Видимо, пока Аято был занят Камиширо, Кен всё-таки вырубил этого парня. Такимура с легкой улыбкой посмотрел на младшего, но увидев, каких сил стоит тому сдержать тошноту, быстро изменился в лице.

– Аято, пожалуйста, пойдём отсюда. Мне плохо, – хрипло сказал кареглазый, чьи ноги предательски подкосились.

Старший вмиг подхватил брата, придерживая того за талию. Парни немедленно скрылись с этого переулка, начиная искать ближайшую аптеку. Домой пока идти совсем не хотелось.

Братья стояли около пустующего стадиона. Ближе к вечеру мало кто ходит сюда, а время уже приближалось к восьми. Солнце налилось ярко-оранжевым цветом, а небо приобрело оттенок клубничного молока. Аято с Кеном не спеша промыли друг другу раны и наклеили пластыри. К их счастью всё обошлось без серьёзных последствий. Не считая синяков и стёртой в некоторых местах кожи, мальчишки остались целы и невредимы.

– Я не ожидал, что ты так заведёшься. Но ты надрал им зад как следует, братишка, – усмехнулся Аято, пытаясь поднять настроение младшему.

– Такие люди, как они, ужасны. Они считают себя выше других из-за вещей, которые мы не выбираем. Но они унижают за это, чтобы казаться лучше и круче. А на деле такое отношение выглядит омерзительным. Ненавижу это всеми фибрами души, – глухо произнёс Кен, скорбно улыбнувшись брату.