Вячеслав Марченков - Реинкарнация. Падший Ангел

– Так что за дело у тебя к смиренным служителям господа?

Вновь поинтересовался отец Лазарь.

– Мы ищем молодого человека, пропавшего прошлым летом из Чугуева. Может, слышали что? Али видели чего?

Попытался доходчивее объяснить Григорий. Служитель господа на некоторое время задумался и произнёс;

– Не далее как прошлым месяцем искали уже здесь какие-то господа того же человека. Да уж больно подозрительны, эти люди мне показались. Пришли ниоткуда пешком, да по непролазным сугробам. Не крестятся на церковь. Не подходят к скиту. Нет у нас таких, ответил я им. И слышать о том ничего не слышал.

– Значит и вы, святые люди, не знаете такового?

С грустью в голосе промолвил казак поднимаясь.

– Мне бог, простил мою неправду! Потому как она была во имя блага. А тебя, верующий человек, я обманывать не стану.

Остановил его старец, тоже поднимаясь с лавки. И подойдя к входной двери, широко открыл её, а за тем, повысив голос, крикнул в скит;

– Никанор! Позовите ко мне Никанора.

Сердце Григория часто забилось.

– Неужели столько труда не пропало даром?

Подумал он, глядя на открытую дверь.

И вскоре с улицы показалось не бритое, худое лицо молодого человека;

– Вы звали меня, отец?

Вымолвил он, боясь без приглашения зайти в дом.

– Заходи, сын мой, заходи!

Тот, не складно согнувшись, прошёл внутрь и остановился у прохода, прикрыв за собой тяжёлую дверь.

Григорий посмотрел на вошедшего юношу, который по описанию подходил под разыскиваемого им человека. Естественно, что за это время тот стал худым и бледным.

– Такое житьё, хошь кого доведёт!

Вновь подумал он про себя. Однако вслух сказал;

– Как твоё имя парень?

– Никанор!

Озираясь, как заяц по сторонам, ответил послушник.

– Он ничего не помнит из прошлого. Я нашёл его у дороги, израненного, полуживого. Вёрст пятьдесят от Чугуева. Из Мстиславской обители я возвращался. Решил подобрать калеку. Бог милостив и нам велит сожаление проявлять к ближним.

Добавил к словам молодого человека отец Лазарь.

– Это дело не меняет! Главное, что он жив. А память, вернётся.

Произнёс Григорий, подойдя к Никанору и хлопнув его огромной ручищей по плечу.

– Спасибо вам, святой человек, за помощь! Я могу, с вашего разрешения, этого хлопца забрать с собой?

– На всё воля божья! Он сана не принимал. Отчего же нет!

Ответил старец, посмотрев на бывшего послушника и перекрестив обоих, промолвил;

– Прощай Никанор! Да поможет вам бог!

Марья Николаевна Доронина с племянницей, как раз, усаживались за стол для чаепития. Когда в комнату постучали. И показалось улыбающееся лицо кучера. Софи, сразу всё поняла. Вскочив из-за стола, она радостно закричала;

– От батюшки известия?

– Да, сударыня! Ваш батюшка переслал подарки в Губернию. Придётся за ними ехать.

Подтвердил Кузьма, стоя в дверях и поглаживая побелённые сединой усы.

– Отправляемся немедленно. Запрягай лошадей, Кузьма!

Одеваясь на ходу, приказала девушка, на что слуга быстро ответил;

– не извольте беспокоиться, матушка! Уже сделано!

– К чему такая спешка? Зачем лететь в такую даль сломя голову самой?

Удивилась Марья Николаевна её радости.

– Вели привезти их сюда! Ты ведь даже не позавтракала!

Софи подлетела к тёти и обняв её, нежно поцеловав в щеку. А за тем, стараясь не обидеть поспешностью, проворковала;

– Милая тётушка, я так ждала от папы известий, что горю желанием увидеть их быстрее.

– Ох и молодость! Всё вам не терпится! Дай тотчас! Сиюминутно!

Запричитала пожилая дама, но Софи, лишь отрывком услышала её слова, выбегая из комнаты следом за степенным Кузьмой.

Запрыгнув в карету, стоявшую уже у крыльца дома, она, не дожидаясь помощи, сама захлопнула дверцу и крикнула слуге;

– Поехали, Кузьма Арсеньевич!

На что тот, удобно устраиваясь на козлах, произнёс;

– Вы, матушка, шубку то накиньте. Я положил её на сиденьях. Путь не близкий, вёрст двести, почитай будет!

И хлопнув вожжами, повернувшись к лошадям, скомандовал;

– Но, родимые!

Этот путь казался Софи не выносимо длинным. В окно экипажа виднелись то мелькавшие берёзы, то грязновато белые поля, которые, в свою очередь плавно переходили в тёмный сосновый лес. А тот, неожиданно вдруг, менялся бескрайними лугами. Не один раз проезжали деревни, с ветхими соломенными крышами на домах. Но в города атаман старался по пути не заезжать, минуя их стороной. Рассматривая окрестности, девушка размышляла о превратностях судьбы. Ведь нелепая случайность познакомила её с Иваном. И всего лишь одна встреча разбудила в ней нечто, дремавшее до сих пор. Самые богатые, именитые женихи из старинных дворянских родов не раз предлагали ей руку и сердце. А она, всегда подшучивая, отказывалась. Отец не торопил её с выбором, а она не спешила замуж. И вот те, на! Простой, пусть и зажиточный, купец запал в её сердце так, что она перестала думать, о ком либо, ещё. А вдруг, он не разделит с ней этих чувств. Вдруг, окажется так, что у него есть кто то. Что тогда? Это сейчас, когда он важен для государственного дела как свидетель. Она смогла настоять на том, чтобы искали все именно его. А потом, когда всё закончится? Что будет потом? Да и батюшка никогда не даст своего согласия.

– Будь, что будет!

Вслух, громко произнесла Софи. И Кузьма, ехавший впереди на козлах, услышав её, проговорил;

– Переживаешь, матушка?

– Да, Кузьма Арсеньевич!

Не скрывая своих чувств, ответила девушка.

– Я не хотел тебя беспокоить раньше времени, да думаю, придётся!

Так же громко прокричал он,

– Этот хлопец, потерял память!

Девушка придвинулась ближе к окну и переспросила;

– Что, он совсем ничего не помнит?

Да, матушка, ничего!

Подтвердил атаман, но тут же успокоил;

– Есть правда одно средство вернуть ему память. Давно это было, но я помню такой же случай. Так что, не всё потеряно. К нашему приезду, мои хлопчики подготовят его. Так что, сильно не беспокойтесь! Всё наладится!

Софи откинулась на сиденьях и тихо заплакала.

Спустя сутки путники добрались до назначенного места. Выскочив из берёзовой рощи, они оказались на краю деревни, где на постое стояли не менее трёхсот казаков. Карету тут же остановили караульные и узнав в кучере атамана, громко поздоровались;

– Доброго дня. Кузьма Арсеньевич!

– Здорово, хлопцы!

Ответил им с козлов атаман;

– где хата Григория?

Казаки, указали на дом и Кузьма, ещё громче крикнув;

– Но, родимые!

Направил лошадей к нему. И уже, через некоторое время остановив лошадей у глиняной хатке с соломенной крышей, где по словам караульных остановился Григорий. Разминая затёкшие мышцы, он бодро соскочил с сёдел и грозно крикнул, поворачиваясь к крыльцу;